Атенаиса схватила медальон и стала рассматривать портрет. Король был изображен в простом костюме. Ослепительно прекрасное лицо юного монарха обрамляла масса золотистых локонов; полузакрытые глаза смотрели томно и в то же время властно; они словно требовали любви. Казалось, каждая, взглянувшая в эти глаза женщина должна была радостно повиноваться этому повелительному взгляду. Атенаиса не могла оторвать свой взор от портрета. Ей казалось, что лицо в тесной рамке портрета движется, оживает. Она отодвинула руку с портретом дальше от своего лица, но ей начало казаться, что лицо приближается к ней, и, хотя она крепко сжимала в руке медальон, лицо короля смотрело прямо в ее лицо, а его губы словно шевелились, шепча соблазнительные слова. Наконец она закрыла медальон и возвратила маркизу, просто сказав:
- Да, это прелестно.
- Ну, что же? Ведь, правда, король кажется очень опасным? - со смехом сказала маркиза.
- А я так боюсь за его собственное сердце, - любезно сказал Пегилан. - Когда прекрасная герцогиня Атенаиса появится при дворе, наш властелин, может быть, окажется ее пленником. Меня это нисколько не удивило бы.
Маркиза взглянула на Анри. Он был бледен и все время молчал. Его руки дрожали; он нервно кусал губы. Атенаиса бросила на него встревоженный взгляд.
Несколько мгновений прошли в глубоком молчании. Тишину внезапно прервал сам герцог, поднявшийся с места с полным бокалом в руке.
- "Благословение снизошло на дом мой", - могу я воскликнуть словами Священного Писания, - начал он. - Я должен, хочу и могу повиноваться призыву моего короля и повелителя. Все мы слышали и много говорили о той оживленной, полной волнений жизни, которая в новое царствование начинает царить при дворе. И в это бурное море жизни мне придется теперь направить путь. Но на обязанности каждого хорошего командира лежит беречь свои корабли, поручая то, что есть у него лучшего и самого дорогого, верным заботливым рукам, охране и защите мужественных людей. Для меня этим дорогим сокровищем является моя дочь Атенаиса; но я знаю, что она не одинока; так как, если бы около меня даже не было помощи и раскрытых объятий любящих родителей, верной любовью к ней; есть честная рука, готовая помочь ей, поддержать ее, если ей понадобится помощь. Этому верному человеку я и хочу доверить мое дитя и потому я спрашиваю: маркиз Анри де Монтеспан, хотите Вы быть моим зятем?
От изумления и восторга ни Анри, ни Атенаиса не могли ответить ни слова. Наконец Монтеспан опомнился от своего оцепенения. Он бросился к герцогу и, схватив его руку, прижал ее к своему сердцу. Атенаиса с громким, радостным криком обняла своего доброго отца, предупредившего тайное желание ее сердца и создававшего теперь для нее новое счастье.
Маркиза де Бренвилье была почти так же взволнована, как и обрученные. Выслушав речь герцога, она тихо покачала головой. От нее не укрылось странное настроение, овладевшее юной герцогиней, пока она рассматривала портрет короля. Ей показалось, что восторженная девочка уже попала в таинственные оковы, налагаемые духами тщеславия и высокомерия на свои жертвы, - и вдруг маленькая Атенаиса отворачивается от этого опасного света и бросается в объятия любимого человека. Ее любовь защитит ее от пагубной близости сильных и властных людей, блеск и могущество которых отуманивают чувства и толкают неразумных на опасные пути, которые ведут их к погибели.
Бокалы весело звенели в руках чокавшихся хозяев и гостей.
Среди общей радости и пожелания счастья герцог не забыл произнести краткую молитву за упокой души духовника, который сегодня в первый раз не принимал участия в радостном событии, посетившем дом его любимых и любивших его друзей. Атенаиса и маркиза молча переглянулись, и молодая невеста судорожно сжала руку своего возлюбленного, который, в свою очередь, сжимая ее тонкие пальчики и склоняясь к ее уху, прошептал:
- Атенаиса! Обожаемая! Как я счастлив!
Обрученные расстались поздно.
Герцог проводил Пегилана в приготовленные для него покои; Анри также ушел к себе. Атенаиса взяла мать под руку и в сопровождении маркизы обе пошли наверх.
Когда молодые женщины остались одни в своей комнате, маркиза громко зевнула и бросилась в кресло. Атенаиса боялась какого бы то ни было разговора с ней, но Мария по-видимому не имела ни малейшей охоты разговаривать. Однако молчание тяготило юную герцогиню, и она сама начала разговор:
- Неужели ты так устала сегодня, Мария? Как ты страшно зеваешь!
- Устала? - переспросила маркиза, - нет, я не устала. Я зеваю от предвкушения той скуки, которая предстоит мне.
- От скуки? Но ведь ты едешь в Париж! Не ты ли говорила мне всегда, что Париж - настоящий лабиринт всевозможных удовольствий и развлечений?
- Это - правда, - сказала Мария, - но для меня ужасно то, что в Париже живет существо, с которым я должна буду встретиться и одно присутствие которого заставит меня умирать от скуки. И это существо - мой муж.
Атенаиса вскочила.
- Твой муж? Его присутствие тебе неприятно?
- Как нельзя быть неприятнее, дорогая моя! Так всегда бывает - с течением времени. Но не обращай на это внимания. Ты - счастливая невеста Анри де Монтеспана, оставайся при своем счастье. Какое тебе дело до несчастного брака маркизы де Бренвилье!
* * *
Прошло две недели. На высокий горный кряж поднимался поезд, состоявший из четырех тяжелых дорожных экипажей, окруженных вооруженными людьми. В первой карете сидели герцог, герцогиня и Атенаиса, в других размещались остальные члены герцогской семьи и прислуга. В последнем экипаже ехала маркиза со своим отцом, заехавшим за ней на обратном пути своей поездки.
Когда экипажи достигли самой высокой нагорной точки, герцог приказал остановиться и путешественники вышли.
Под ними в голубоватом тумане спускающегося вечера виднелся вдали замок Мортемар, кровли и башни которого еще горели в лучах заката; далекие темные леса окружали его подобно зеленому морю; черные линии, прорезывавшие зеленые массы, указывали на направление дорог.
Герцог со всей семьей подошел к обрыву и, протягивая руку, сказал:
- Смотрите, вот наш милый, старый Мортемар. Мы расстались с ним надолго, может быть, навсегда. Простимся с ним еще раз! Прощай, замок моих предков! Дай мне Бог снова увидать тебя таким же счастливым человеком, каким я теперь покидаю тебя! Прощай!
Дети нарвали цветов и бросили их вниз с горы, как прощальный привет родному замку.
- А теперь вперед! - воскликнул герцог, и путешественники отправились дальше.
Лес, оставшийся позади, казался все меньше, туман, окутавший замок Мортемар, все гуще. Вдруг в вечерней тишине резко и отчетливо прозвучали удары церковного колокола.
- Это - звон из Бурганефа, - сказал герцог, - звон одного только колокола… второй убил нашего друга.
Атенаиса вздрогнула, прижалась в угол кареты и закрыла глаза.
Вдруг у окна кареты появилось милое, знакомое лицо, а затем рука с букетом. Цветы упали на колени Атенаисы.
- Анри! Анри! - воскликнула Атенаиса.
- Моя Атенаиса! До свидания в Париже!
Маркиз прискакал короткой лесной тропинкой, чтобы еще раз поцеловать прекрасную ручку своей невесты.
- До свидания! - кричали ему из всех экипажей.
Он исчез, а вместе с ним исчезли и последние очертания замка, потонув в море тумана, поднимавшегося из глубины долины.