- И в Афганистане то же самое было: мы думали, что помогаем "социалистическому строительству", а имели дело с теми, у кого ноги все еще в Средневековье увязли. Ну, да ладно, это тоже факты реальные.
Теперь о том, что на самом деле не подтверждено и не упоминается. Значит, Иран и Афган, как ты говоришь, звенья "зеленой дуги" штатников? Это правда, но не вся. Замысел-то планировался гораздо объемнее, шире, перспективнее. Исламская волна должна была прорваться и на наши просторы. Сперва Средняя Азия, там ведь союзные республики, то есть формально - самостоятельные, независимые, в Союзе добровольно находятся. Ну, вроде как потом было с Прибалтикой, помнишь? Ну, а потом "зеленая дуга" должна была протянуться и к мусульманам России. А это уже серьезно, согласен? - спросил Дружни-ков и предупредил: - Только головой не кивай.
- Ну, а связь-то какая со всем остальным? - поинтересовался Корсаков, хотя уже и сам усматривал взаимозависимости.
- Многие отставки начала восьмидесятых на Кавказе, в Азии, связаны именно с необходимостью противостоять этой самой "зеленой дуге", которая уже стала реальностью. Время-то шло, республики развивались, и у некоторых стало складываться впечатление, что без Союза им будет лучше. Тем более, им со всех сторон обещали молочные реки в кисельных берегах, лишь бы от России оторвать.
- Но я не понимаю, при чем тут отставки-то?
- Как говорил товарищ Сухов, "Восток - дело тонкое". Там клановость никто не отменял, да и не смог бы никогда. И влияние какой-нибудь бабушки на внука - партийного руководителя, являлось почти решающим. Другое дело, что поначалу, после революции, и бабушки были передовые. Меняются времена, меняются и бабушки, - улыбнулся Дружников.
- И бабушки стремились свергнуть социализм?
- Не утрируй. Все не так просто. Вот, - задумался Дружников. - Вот, смотри, например. Ты можешь назвать героев Гражданской войны?
- Ну, могу, - насторожился Корсаков.
Подвох какой-то.
- Конечно, назовешь. Хоть белых, хоть красных, верно?
Корсаков все так же настороженно кивнул.
- А теперь назови героев борьбы с басмачами, - попросил Дружников.
И после паузы продолжил:
- Там, в Азии, борьба не утихала никогда, ни до революции, ни после, ни в наши дни. Между кланами постоянно идет битва за влияние, и в этой битве всякая мелочь может стать решающей.
- Да тибетские рукописи-то тут при чем?
- Экий ты торопыга, - упрекнул Дружнюсов. - Хотя должен бы быть солиднее, степеннее.
- Это почему?
- Почему, почему…Тебе известна фамилия Грушин-ский?
- Грушинский? Штатник, профессор и все такое?
- Именно. А еще он советник многих американских президентов и бизнесменов по вопросам внешней политики, основатель десятков разных международных фондов поддержки.
- Поддержки чего?
- Хоть чего! Людей, изучающих африканские языки, сторонников права человека на однополую любовь, клубов любителей вальса или ламбады, какая разница! Главное, чтобы заявить: я хочу поддерживать вот то-то и тех-то в такой-то стране. И попробуйте мне помешать, такой скандал закачу - сами прибежите мириться.
- Ну, убедили, - слабо махнул рукой Корсаков. - Я-то тут причем?
Дружников внимательно посмотрел на него, и смотрел так долго, что Игорю стало неуютно.
- Чего вы?
- А ты не знал, что уже два раза перебежал дорогу уважаемому профессору Грушинскому?
- Я?! Это как?
Дружников улыбался, довольный произведенным эффектом.
- А так, что именно Грушинский через свои фонды готовил провокацию с "внуком императора". Вас - тебя и Лопухина - должны были ликвидировать после того, как ты рассказал бы о существовании этого самого "внука"! Люди Грушинского в разных странах раздували эту историю и требовали, чтобы им явили "внука".
- И меня, - напомнил Корсаков.
- Вот скромности в тебе мало, - цыкнул языком Друж-ников. - Ты им был нужен как человек, отыскавший "внука", и на том твоя миссия обрывалась. Ну, в общем, не было бы уже ни тебя, ни "наследника", и скандал разгорелся бы по полной… А помнишь, что было летом две тысячи восьмого года?
- Экономический кризис и Грузия?
- Именно. И, разгорись тогда скандал по поводу "наследника", Россию ни за один стол переговоров не пустили бы, уж ты мне поверь.
Дружников снова наполнил водой стакан.
- Кстати, дело о "заговоре Ягоды" тоже без него не обошлось.
- Ну, а зачем вы мне это говорите?
- Затем и говорю, Игорь, что тибетские рукописи тут совершенно ни при чем! - доходчиво объяснял Дружников. - Эта возня должна была замаскировать новый этап Большой Игры.
- А это что еще за чудо?
- Большая Игра идет давно. Сначала играли Россия и Англия, потом Россия и Штаты, сейчас Россия и много кто еще. И ставка в этой Игре не просто велика - она огромна. Борьба идет за влияние на такой территории, с помощью которой можно менять все и в Азии, и в мире, все!
- Ну, а точнее?
- Точнее? Ну, например, ты ведь знаешь о событиях в Киргизии?
- Знаю.
- Причина проста: узбеки недовольны своим положением в Киргизии, считают себя обойденными во всех важных вопросах. Решения, в принципе, два. Первое: отдать узбекской общине часть власти. Но это значит отнять власть у киргизов. А они с этим согласятся? Второй вариант: пересмотреть границы, чтобы узбеки жили в Узбекистане. И снова спрашиваю: Киргизия отдаст свои земли? Вот и выходит, что конфликт может возобновиться в любой момент.
Дружников отхлебнул воды. Видно было, что чувствует он себя неважно. "Ночь не спал, волнений было много", - понял Корсаков, но Дружников и не думал прекращать разговор.
- Зайдем с другой стороны, - предложил он. - Помнишь, Китай сотрясали волнения в Кашгаре?
- Это там, где живут уйгуры?
- Умница, - восхитился Дружников. - Это Синьцзян - Уйгурский район Китая. А знаешь, как его еще называют?
Корсаков промолчал.
- Уйгуристан, - не стал тянуть Дружников. - А еще?
И сам же себе ответил:
- А еще Восточный Туркестан, и живут там, в китайской провинции, мусульмане.
- Да рукописи-то тут при чем?
- Ты помнишь, с чего началось сотрудничество с Азизовым?
- Мы говорили о диссертации его жены.
- Точно, а тема?
Корсаков отвернулся к окну:
- Неинтересно с вами - сами все знаете, - посетовал он.
- Знаю я, между прочим, в сравнении с тобой, в этом самом деле мало. Общие закономерности - да! Конкретику - нет! Пока нет. Со временем нагоню, но время поджимает. Понимаешь?
- Нет. Все еще не понимаю, зачем все гоняются за этими следами "внеземного знания".
- Нет, Игорь, все ищут не какие-то отвлеченные следы.
- А что же, в конце концов?
- За долгие годы, за века, в распоряжении русской, советской, российской разведки оказались уникальные документы, скрывающие самые большие тайны всех сколько-нибудь важных родов Азии.
- Азия, это, извините, где? - все еще с досадой спросил Корсаков.
- Азия, брат ты мой, это громада, и границ у нее нет.
Загудел мобильник. Дружников ответил сразу, разговаривал коротко. Проинформировал:
- Сейчас к нам гость пожалует.
31. Москва. Пятница
Небольсин вошел в палату тихо, почти на цыпочках, хотя видел, что Корсаков не спит и вообще жив-здоров. Положил на стол апельсины, взял пару, подошел к кровати, протянул их Корсакову:
- Что еще принести?
- Валер, ты чего? - спросил Корсаков. - Со мной все в порядке.
- Ну, и хорошо, что все в порядке, - не стал спорить Небольсин. - Тем более, ешь фрукты.
Он пожал руку Дружникову и уселся по другую сторону стола.
- Сколько тебя тут держать будут? - начал он светскую беседу.
Корсаков демонстративно отвернулся.
- Что еще расскажете, Валерий Гаврилович? - поддержал беседу Дружников.
- Был я там, - Небольсин рукой указал куда-то повыше своего, но не самый верх.
- Понял, - кивнул Дружников.
Помолчали. Первым не выдержал Небольсин:
- Советуют быть осторожнее, - он говорил безлично, отвлеченно. - Азизов влиятелен, у него обширные связи на всех уровнях. Конфликтовать с ним сейчас никто не станет.
- Особенно из-за какой-то ерунды, - вклинился Корсаков.
- Погоди, Игорь, погоди, - попросил Дружников. - Что еще?
Небольсин, ощутив слабое сочувствие, ободрился:
- Считают, правда, по косвенным, что он сыграл важную роль в свержении клана Ракиевых.
- Да, - подхватил Дружников. - Ракиевы представляли собой большую опасность. Марат почти напрямую просился в Штаты, обещал капиталовложения. Вполне мог в обмен на это помочь укреплению Штатов у себя на родине.
Нависла пауза, и Корсаков понял, что его приглашают включиться в разговор.
- Мог бы, конечно, если бы сменил отца, - подхватил он.
- Ну, а переворот и отца отстранил, и, тем более, Марата, - ободрился Небольсин. - Хотя, говорят, многие кланы уже были готовы Марата поддержать, особенно узбекские.
- Вот видишь, - повернулся Дружников к Корсакову. - Вот тебе и кланы, вот тебе и история семей.
- Так что, сейчас Азизов считается одной из самых влиятельных персон в этом регионе, и, по слухам, влияние его ширится и все больше переходит в реальную плоскость.
- Это же наркотрафик, - подал голос Корсаков.
Небольсин пожал плечами:
- Святых там нет. Наркотики лучше, чем штатовские базы у нас под боком, согласись.