- Наш врач уверен, что вы вообще - везунчик, и я с ним соглашаюсь, - заявил человек, сидящий рядом с Корсаковым - Феликс Александрович Дружников.
Их связали крепко-накрепко два дела, в которые точно так же, как сейчас, оказался втянут известный журналист Игорь Корсаков.
Дружников нравился Корсакову своей невозмутимостью и компетентностью в истинном смысле этого слова: если тот чего-то не знал, то точно знал, где это надо искать и кто в этом поможет.
- Вам-то на кой вся эта "космическая энергия"? - с иронией поинтересовался Корсаков.
- Неужели вы все еще верите в эту белиберду? - спросил Дружников и тут же высказал сомнение: - Врач говорит, что голова у вас не задета, а вы, извините, ахинею несете.
- Вы давно тут?
- Хотите узнать, что я слышал и что я знаю?
- Ну, да.
- Ох, как творческого человека привлекает всякая галиматья! Поразительно! Неужели вы в нее верите? Ну, при чем тут "космос"?
- А "фокусы" тибетцев?
- Вот именно - "фокусы".
- Но экспедиции?! - не сдавался Корсаков, предчувствующий что-то новое и необычное.
- Доктор, что с ним? - обратился Дружников куда-то в сторону.
Подошел крепкий мужичок, посмотрел на Корсакова, оттянул ему веко, достал стетоскоп:
- Как дела, боец?
- Нормально, док, - автоматически отчитался Корсаков.
- Ну, я ему уже ничем не помогу, - констатировал врач, если это на самом деле был он. - Коньячку бы ему да поспать до отвала, вот и все.
Дружников довольно ухмыльнулся:
- Вы, доктор, ему на несколько дней женщин запретите, а то рана откроется.
- Рана у него сквозная и нормальной, полноценной жизни не помешает, - не пошел на поводу медик. - Я его буду смотреть потом?
- Да.
- Ну, вечером сегодня сделаем перевязку. Машину за мной пришлете часов в восемь-девять. Я ему сделаю укол, чтобы спал спокойно.
- Насчет времени мы договоримся позднее.
- А-а, - понимающе протянул врач. - Все в игры играете, ну-ну.
- Он сейчас нормально перенесет дорогу? - поинтересовался Дружников.
- А ничего, что я тут же лежу и лучше себя знаю? - попытался заговорить Корсаков.
- Лежите, лежите, вы нам не мешаете, - успокоил Дружников, все так же вопросительно глядя на врача.
- Через полчаса я сделаю еще один укол, но лучше бы его транспортировать в лежачем положении.
- Ага, понял, - сообщил Дружников. - Вы пока можете подремать, доктор. Пришлите мне полковника.
Врача сменил новый персонаж.
- Что там, Никита?
- Все в порядке, сейчас уже заканчиваем бумажную канитель.
- Соседи как?
- Соседей пригласили, да тут уже весь поселок собрался. Не каждый ведь день такие развлечения!
- Я не о том. Что соседи слышали, что говорят?
- Полная тишина, Феликс Александрович.
- Это хорошо. И вообще…
- Мы об этом уже говорили, - с достоинством поставил Дружникова на место полковник Никита.
Дружников не обиделся, признал:
- Извини, устал.
- Вам бы поспать, - посетовал Никита, но Дружников попросил:
- Не дразни, а? Ладно, иди, но через полчаса мне нужен будет реанимобиль. Сможешь?
- Обижаете, - и полковник вышел из комнаты.
- Это меня в реанимобиле повезете? - поинтересовался Корсаков.
- Заслужили, голубчик, заслужили, - пошлепал его по руке Дружников. - Вот не знаю только, куда везти: домой или в психиатрию.
И рассмеялся.
- Ну, вам, чекистам, не привыкать, - обиделся Корсаков.
- Не обижайтесь, Игорь, не обижайтесь. Просто ваша вера в чудеса заслуживает особого внимания.
- Ну, а вы-то что думаете по этому поводу? - продолжал злиться Корсаков.
Ему очень не нравилось лежать в присутствии этого человека.
- Ах да, - спохватился Дружников. - Ну, давайте с самого начала. Что вы вообще знаете об Азии?
- В каком смысле? - опешил Корсаков.
- Риторическим вопросом, молодой человек, называют такой вопрос, на который не следует отвечать, - усмехнулся Дружников. - Понимаете, Игорь, ни одна держава, претендующая на статус великой, не спрашивает на это разрешения. Никогда и ни у кого! Иначе какая же она "Великая"? В Европу, как вы знаете, Россию не пустили даже после натиска Петра Великого, а уж он-то старался вовсю. Его потомки какое-то время еще пытались ерепениться, но потом признали, что Европе лучше оставаться мечтой, и двинули в Азию. А в Азии в это время уже захватывают земли Англия, Франция, Голландия и все, кому не лень. Ну, а когда много конфликтов, сами понимаете, проще простого прийти и сесть "жандармом".
- Это вы о России?
- Ну, да. Собственно, у России и выхода-то не было: Англичане на то, что мы до сих пор именуем Средней Азией, положили глаз и рвались туда со страшной силой.
- Да слышал я и про Платова, и про Бичурина.
- Пржевальский-то, между прочим, тоже принимал участие в захватах.
- Знаю, знаю. Ну, и что? При чем тут они? Ну, искали новые пути, открывали новые земли и лошадей.
- Не ерничайте, Игорь, не надо, - попросил Дружни-ков. - Тут не до шуток.
В соседней комнате усилился шум, будто стали поднимать чемоданы, готовясь к отъезду.
Вошел Никита:
- Все готово.
- Так ты мне скажи, как там участковый?
- Адекватен. Версию немотивированного нападения поддержал, благо преступник мертв и возражать не станет.
- Это хорошо, - похвалил то ли Никиту, то ли участкового Дружников. - На всякий случай опечатай тут все и намекни, что приедут саперы, но не сегодня. Мол, опасность взрыва велика, потому что дом может быть заминирован. Проще говоря…
- Чтобы не лезли, - перебил полковник. - Понял. Разрешите выполнять?
- Распустился ты, полковник, - надулся Дружников.
- Учителя хорошие были, - парировал Никита.
- Ладно, давайте переносите этого пострадавшего.
- Да, я сам…
- Еще чего, - авторитетно возразил Никита. - Ты представь, как увидят они тебя лежащего, окровавленного - так сюда год не подойдут.
- Мудро, - похвалил Дружников.
В реанимобиле Корсаков утроился так удобно, что Дружников пошутил:
- Так и мне захочется прокатиться на самом главном месте, - и уселся рядом.
Корсаков дождался, пока машина тронется, потянул Дружникова за рукав:
- Феликс Александрович, вы-то как здесь оказались?
Дружников не стал увиливать:
- Мне вчера с большим опозданием стало известно, что в Москве появился Льгов, но я еще больше удивился, когда узнал, что с ним - вы!
- А что, Льгов - "темная сторона"?
- Он из другой команды, Игорь. Тут не "стороны", не игры, пора бы понять.
- Мне он показался приличным человеком, - сказал Корсаков с некоторым вызовом.
- Знаю, - согласился Дружников. - Но я отвечал на ваш вопрос, и ответил на него.
- Ну, в принципе, - признал Корсаков.
Он хотел еще о многом расспросить, но Дружников его опередил:
- Ну, а коли так, ваша очередь отвечать: как вы-то оказались втянуты во все это?
Корсакову пришлось рассказать всю историю с самого начала. Делать это было легко, потому что Дружников то и дело перебивал его "да я знаю", "это можете пропустить" и иными подобными фразами.
Когда Корсаков закончил, Дружников предложил:
- Отдохните, Игорь. Вы все-таки ранены.
- Спасибо, я хорошо себя чувствую, да и едем мы очень медленно.
- Да, врач посоветовал не трясти вас, - пояснил Дружников. - Ну, если вы в порядке, давайте продолжать. Есть неясные места.
- Например?
- Например, вы говорите, что вас втянул Маслов, так?
- Он сам об этом сказал мне несколько часов назад.
- Но ведь вы-то сами на публикацию не обратили внимания, так?.
Корсаков согласился.
- Значит, втянул Горошников? Но он-то и вовсе мелкая сошка, ему такие игры не по зубам. Он вас попросил, вы позвонили Маслову, он привел к журналистке, а потом к Гридасу, так?
- Да, так.
- Все равно не понимаю. Как вы сумели так быстро оказаться в Казани?
- Я не рассказал об Азизове.
- Азизове?
Дружников резко повернулся к Корсакову.
- Ну-ка, подробнее!
После этого он заволновался, стал куда-то звонить, отдавать какие-то распоряжения. Потом и вовсе велел остановиться и вышел из машины.
Вернулся Феликс спокойный, вместе с врачом, который сделал еще один укол Корсакову.
Когда машина тронулась, Дружников сказал:
- Все в порядке, не волнуйтесь, Игорь.
- Да я и не волновался, - возразил тот.
- Ну, и славно. А теперь поспите, да и я вздремну, - подвел черту Дружников.
29. 1935 год, ноябрь. Москва
Закончив совещание, он велел секретарю проветрить кабинет: "накурили, хоть топор вешай". Шутливо настро-жившись, попросил напомнить, что надо бы позвонить в Наркомат здравоохранения и сообщить о "безответственном отношении к своему здоровью некоторых ответственных товарищей".
Так, улыбаясь в усы, и ушел в свои апартаменты. Оставалось десять минут до важного разговора, и надо было еще раз продумать все возможные повороты и, конечно, последствия.