- О-о-о! Великий и славный эльтебер Харук, мы все в воле твоей! Алмаз-хан говорит: "А если урусы отпустят брата моего Харук-эльтебера, то положите к его ногам наследственный меч рода Харук, чтобы сиятельный мог приехать в свой аил полновластным владыкой своих земель". Я в воле его! - Атаман распахнул полы необъятной шубы, достал из-за пазухи кривой меч в позолоченных ножнах на широком боевом поясе и, почтительно поцеловав клинок, положил его к ногам Харукова коня.
Тархан улыбнулся впервые с тех пор, как покинул Киев. Глаза старого степного властителя быстро зыркали по распростертым на снегу воинам.
"Боятся! - злорадно подумал он. - Помнят беки и табунщики мою тяжелую руку!"
- Подай! - прохрипел Харук, протянув руку к почетному оружию.
Атаман вскочил и с поклоном подал клинок. Хан церемонно опоясал себя наследственным мечом. Потом выехал вперед, лихо повернул коня, приложил руку к сердцу, склонил голову и сказал торжественно и надменно, как хозяин:
- Посол кагана урусов, грозного воителя Святосляба, отныне гость моего края. Я, Харук-эльтебер-бохадур-хан, приглашаю Ашин Летко вместе со всеми его друзьями к своему дастархану. Готов служить кагану урусов и проводить его посла дальше, к воротам Итиль-кела, где стоит дворец Царя Солнца - Шад-Хазара Наран-Итиля!
Летко Волчий Хвост поклонился в ответ и тронул поводья. Объединенный отряд руссов и хазар крупной рысью помчался в глубь Дикого Поля. Впереди полетела тройка кочевников, чтобы предупредить подданных о великой радости - в степи возвращается их властитель Харук-эльтебер-бохадур-хан. Пусть жарче пылают угли в кострах и хорошо прожаривается мясо баранов - сегодня праздник, сегодня великий той !
Харук-тархан опять был свободен и могуч. Но пока рядом с ним были руссы, ему казалось, что он скачет под их охраной, как два года назад по дороге в позорный плен.
"Порубить бы вас всех, проклятые кяфиры, - мрачно размышлял про себя старый хан. - Теперь вы не в Пуреслябе за столом коназа Селюда, а в моей воле. И даже аллах не спасет вас, если я только двину бровями..."
Но Харук понимал всю безрассудность такого поступка: слишком уж тяжек гнев кагана урусов Святосляба, и только глупец мог бы попытаться ощутить его на себе...
Тархан выругался вполголоса, шумно втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы.
Летко Волчий Хвост стрельнул ему в лицо льдинками голубых глаз и осклабился, словно мысли прочитал.
Глава третья
Хитрости Харук-хана
К вечеру в степи разыгралась вьюга. Смешанный русско-хазарский отряд пересел на заводных коней. Лошади бежали, не сбавляя хода. Всадники плотнее закутались в кафтаны и шубы. В сумерках, перекликаясь с ветром, выли волки.
Летко прокричал хану:
- Не заплутаем в поле, князь Харук?!
Тот насмешливо блеснул глазами из-под косм бараньей шапки.
- Мы, хазары, дети степей! Скоро нашему взору откроется крепость Чугир. Вон, - хазарин указал нагайкой, - уже видны ее стены!
Русич глянул вперед, но за пеленой летучего снега ничего не увидел.
"Козары, ако волки в нощи. Куда нам с ними в степи тягаться", - подумал Летко с завистью.
Вскоре из беснующейся снеговой мешаНины стали возникать группами и по одному всадники.
- Хар-р-рук! Хар-р-рук! Ур-р-рагх! - вопили они. Через мгновение все вокруг было черно от скачущих коней и орущих всадников. Казалось, это они вызвали вьюгу в степи. Но вот встречающие схлынули назад, и руссы с Харук-ханом и Леткой впереди прогрохотали по узкому взводному мосту. Летко глянул вверх: над ними нависла темная башня из неотесанных каменных глыб. Верх ее утопал в непроницаемой снеговой мгле, и казалось, башня проткнула небеса насквозь.
Въехали на обширный двор, где горели костры под большими котлами. Здесь было тихо и холод не ощущался.
- Возьмите коней урусских богатуров, расседлайте и накормите, - скрипел голос Харук-хана. - Курджумы посла снесите в подвал под башней... И сохрани вас аллах, если пропадет хоть одна нитка! Умаш, проводи гостей-урусов в большую юрту!
Летко и его гриди спрыгнули с седел. Приседали, размахивая руками. Били себя по бокам, чтобы разогнать кровь по занемевшим членам.
- Мина! - позвал Летко. - Поставь дозорных к дарам княжецким да к коням нашим. Мало ли што...
- Да все будет, как ихний князь велел, - ответил беспечно-веселый голос.
- Делай, што сказывают!
- Сполню. Только...
Летко не стал слушать, повернулся и зашагал за огромного роста хазарином, который, приглашая гостей следовать за собой, согнулся чуть ли не до земли: из вежливости он не желал быть ростом выше русского посла, который едва достигал двух аршинов с четвертью высоты от пяток до макушки.
В большом войлочном шатре было светло от костра, пылавшего в центре, и благодатный жар разливался вокруг. Слуги подбежали к воинам, помогли снять задубевшие шубы.
- О-о, богатуры кагана Святосляба всегда желанные гости в этой юрте, - почтительно говорил Умаш. - Но... - Он запнулся. - Зачем утруждать свое тело железом кольчуг и тяжестью мечей? - Черные глаза хазарина выжидающе и чуть испуганно уставились на гостей.
- Пожалуй... - согласился Летко Волчий Хвост, отстегивая боевой пояс с мечом.
Другие богатыри словно ничего не слышали: они сосредоточенно вычесывали сильными пальцами сосульки из усов и бород, вытирали мокрые лица широкими рукавами расшитых рубах. Взблескивала мерцающая сталь их кольчуг, звенели рукоятки тяжелых мечей о брони. Все витязи, спутники Летки, были, в отличие от своего предводителя, плотными и рослыми, русобородыми и голубоглазыми. Только один, с иссиня-черными волнистыми волосами и быстрым взглядом угольных глаз, не походил на русса. По горбатому носу и сухим чертам сурового неулыбчивого лица в нем скорее угадывался алан, печенег или булгарин. Умаш заметил, что "коназ" Летко обращался с черноглазым воином более снисходительно, чем с другими. Одеждой и оружием "черный богатур" ничем не отличался от товарищей. Только вместо меча на его боевом поясе висела кривая сабля в дорогих ножнах.
Умаш повел рукой, приглашая гостей к очагу. Говорил он по-русски чисто, почти без акцента: сказывалось постоянное общение с оседлыми северными соседями.
Гриди расположились вокруг костра на мягких ковровых подушках, только небольшое возвышение осталось незанятым.
"Место для хана", - сообразили гости.
Над очагом висел на цепях большой бронзовый котел. Около стоял толстый хазарин с засученными рукавами просторной шелковой рубахи, босой, в коротких шароварах и с бритой головой. Он помешивал в казане длинным широким ножом. Ноздри руссов шевельнулись, вдохнув мясного пара.
Хозяева не торопились подавать ужин, и гости пока тянули прозябшие ладони к жару пламени.
- Што-то вой козарские суетятся, - шепнул вошедший гридень на ухо Летке. - Как бы не замыслили чего...
- Нынче уповаем на Перуна-заступника, - так же тихо ответил сотский. - Конешно, так мы им не дадимся. Да и посла они остерегутся тронуть. Но...
- И князя ихнего нету с нами. Оно бы покойнее, ежели...
За полами шатра громыхнули железно мечи по щитам. Богатыри разом обернулись на шум: снаружи один за другим ступали воины. Они цепочкой прошли вдоль войлочной стены, встали во всеоружии, грозные и невозмутимые. Было их человек двадцать: все рослые, сильные. За спинами хазарских богатуров висели тяжелые луки, в руках - короткие копья остриями вверх; круглые железные щиты закинуты за плечи. Лица воинов бородаты, свирепы, надменны.
Гости, казалось, никак не отреагировали на появление подозрительного караула. Они так же невозмутимо тянули к огню руки и переглядывались с усмешкой. Но это только казалось: призыв - и они ринутся в битву, защищая честь русского воина, и жизнь каждого из них дорого обойдется врагу. В этом никто не сомневался: ни руссы, ни хазары...
"Похваляется хан Харук силой своей", - насмешливо глянул на хазарских воинов Летко.
Стояла тишина. Только слышно было, как потрескивал хворост в очаге да позванивал нож в волосатой руке кашевара.
- Мир и благополучие послу грозного воителя, кагана Урусии Святосляба, и богатурам его, - раздался хрипловатый голос от порога. Там, величественный, в халате из цареградской парчи, стоял Харук-тархан.
Гости встали, поклонились все разом.
Харук прошел к огню, ступил на возвышение. Слуги кинулись к нему. Хан остановил их движением руки и, кряхтя, опустился на ковровые подушки.
- Отведайте от моего дастархана, храбрые урус-богатуры, - проскрипел степной властитель, приглашая гостей садиться...
Спать руссов оставили тут же. Харук-хан со своим караулом ушел. Сотский Мина сменил и накормил дозорных.
- Козары ведут себя смирно, - доложил он Летке. - Коням корму вдосталь дали...
В ночи раздался вдруг душераздирающий вопль.
- Што сие? - встрепенулся Летко.
- А-а, - отмахнулся Мина. - Тать норовил мешок уволочь, а мож, то ихнему хану привиделось. Только татя того сей часец на кол сажают.
- Велес ему судия, - зевнул Летко равнодушно. - Спи! Завтра с рассветом - в путь.