- И как они?
- Сдохли.
- Да ну?
- Их сожрали лисы почти сразу же по прибытии. Лабораторные животные непригодны к выживанию в естественной среде.
- Хорошая шутка, - одобрил я. - А людей вы перебрасывали?
- Людей - нет.
- Почему?
- Не хотелось повторения истории с кроликами. Далеко не каждый человек способен выжить во враждебной среде, каковой является древнегреческое общество тех времен.
- И вы выбрали меня.
- Потому что вы идеально приспособлены. Вы умны, вы можете постоять за себя в рукопашной, вы не падаете в обморок при виде крови, и у вас есть опыт по внедрению в чужеродные вам организации. Мы могли бы найти ученого, специализирующегося в данной области, но он не проживет в реальном мире и дня. Мы могли бы найти мордоворота из службы мистера Хенриксона, - он кивнул в сторону молчаливого мужчины, - но тот не сможет ответить ни на один из поставленных вопросов. Поэтому мы искали кого-то вроде вас. Разведчика, диверсанта, саботажника, если хотите. Способного сойти за своего парня в любой компании, способного пораскинуть мозгами в одной ситуации и дать реальный отпор противнику в другой. Так вы согласны на мое предложение или мне продолжать сыпать комплиментами в ваш адрес?
- В целом согласен.
- Тогда мистер Хенриксон проводит вас к мистеру Громову. Мистер Громов - главный аналитик этого проекта, он введет вас в курс дела, объяснит все подробности и поставит реальные задачи.
- А где я могу получить мой первый чек на миллион?
- Он у мистера Хенриксона.
Дэн
Академик Петр Иванович Северов, гений теоретической физики, первооткрыватель темпорального туннеля и мой земляк, никогда не расставался с трубкой, но никогда и не курил. Сей довольно громоздкий старомодный агрегат постоянно маячил где-то в районе академического рта, но я никогда не видел, чтобы он выпускал дым.
Академик сидел на подоконнике и читал Гомера. Я кашлянул, дабы обратить на себя внимание. Профессор - чрезвычайно увлекающийся человек, когда он погружен в какое-то занятие, то замыкается в своем собственном мире, так что кашлять мне пришлось трижды.
- А, Данил, - сказал академик, аккуратно загибая страницу и откладывая книгу в сторону. - Верите, я никогда не читал Гомера. Я даже не слышал о Троянской войне до того, как прорубил туннель за три месяца до ее начала. Всегда интересовался исключительно своим предметом.
- А я всегда хватал понемногу отовсюду, - сказал я. - Покурим?
- Вы курите, - сказал он. - Я сейчас не хочу.
- Как вам Гомер?
- Он… подавляет своей дотошностью. Вы заметили, что в «Илиаде» нет ни одного безымянного героя? Все они поименованы, даже если появляются в тексте всего один раз, чтобы пасть от руки какого-нибудь великого воина. А его список кораблей? Здесь он больше похож на бюрократа, нежели на поэта.
- Некоторые считают его историком.
Академик пожал плечами.
- Вы так не думаете? - спросил я.
- Мне сложно судить. Историки не всегда оперируют фактами, часто они излагают исключительно свои домыслы. Если так, то Гомер - историк. Видите ли, Данил, история - это не точная наука, она в чем-то сродни литературе. Я - представитель точных наук. По крайней мере, так мне казалось.
- И вы сами делаете историю.
- Не надо громких фраз.
- Тогда расскажите мне, как работает ваше изобретение.