Он сумеет победить магию Осириса! Снова схватив свой нож, он замахнулся. Сейчас он наконец избавится от тяготившего его краденого имущества.
В это мгновение кто-то вышиб ногой дверь.
От неожиданности бывший жрец так и замер с поднятой рукой. В одну секунду на него бросился какой-то здоровяк и железными руками прижал к полу. От боли вор выронил нож. Секари накинул ему на горло петлю…
Исида подняла скипетр.
Вор забился в конвульсиях и стал проклинать своих врагов, восхваляя Провозвестника. Секари не стал слушать его гнусностей и оглушил его…
Когда Исида дотронулась до первого хвоста, символа светоносного рождения, небесная синева стала более глубокой, а солнце ярче. Золотые лучи наполнили весь храм, а под ним глаза статуй зажили своей сверхъестественной жизнью.
Когда она дотронулась до второго хвоста, то среди дня засияли на небе тысячи звезд… А в звездной матрице, окружающей небо и землю, каждое мгновение рождались бесчисленные формы жизни…
Когда она коснулась третьего хвоста, то из земли поднялись цветы, и сад, который находился перед святилищем, украсила целая палитра красок…
Вдова положила скипетр в "корзинку таинств" и отправилась на корабль.
34
Бывший помощник старосты деревни Медамуд изо всех сил старался доказать свою преданность. Он не гнушался тем, что поругивал своего прежнего начальника, сожалел о своих заблуждениях на его счет и хвалил вновь назначенный совет. Он лично носил еду и питье стражникам, наблюдавшим за строительством храма, потому что те, строго соблюдая правила, следили, чтобы никто посторонний не проходил на стройку, а потому не имели возможности вовремя поесть и попить.
Бывший помощник старосты - последователь и ученик Провозвестника - тщетно пытался найти какого-нибудь легкомысленного болтуна. Суровые воины ни с кем не разговаривали, ограничиваясь короткими репликами - главным образом запретительного характера.
В одном бывший помощник управляющего был уверен: войдя в запретную область, туда, где находилось святилище Осириса, фараон оттуда не выходил.
Во время похорон главы старейшин, которого очень уважали жители деревни, его убийца сказал прочувственное надгробное слово.
- Мы теряем память деревни! - притворно горевал он. - Ведь усопшему было почти столько же, сколько самой деревне. С ним уходят в вечность многие тайны. Как бы ему понравился новый храм! - вздыхал убийца. - Ведь его последней большой радостью была встреча с фараоном. Жаль, что наш царь уехал так быстро. Его присутствие во время открытия храма придало бы нашему сооружению исключительное по важности значение.
Стоявший рядом старик нетерпеливо кашлянул.
- Фараон не уезжал из Медамуда, - тихо пробормотал он.
Убийца тут же откликнулся.
- Он лично руководит строительством?
- Нет, я думаю, что он проходит сейчас испытание Осириса. Там, в священном лесу.
- А в чем оно состоит?
- Этого я не знаю. Только монарх способен на это. Но и он подвергается большому риску. А от успеха этого испытания зависит будущее процветание страны.
- О, давайте помолимся за то, чтобы нашему фараону удалось все, что он задумал!
Убийца ликовал. Итак, могущественный гигант находился сейчас в слабой позиции! И если последователю Провозвестника удалось бы проникнуть на землю Осириса, ему, возможно, удалось бы и его убить!
О, тогда он станет героем в глазах своего учителя и его учеников. Его щедро вознаградят! Так вознаградят, что он даже представить себе не может. Он уже видел себя управителем Фив! Уж тут им спуску не будет! Ему бы только занять эту должность, а уж тогда все противники новой веры будут безжалостно уничтожены, а остальных он повергнет в оцепенение и ужас…
До воплощения столь сладкой мечты оставалось чуть-чуть: пройти сквозь военное оцепление.
Это было непросто, потому что он действовал в одиночку и не мог заколоть какого-нибудь зазевавшегося солдата - его тут же схватят.
Значит, нужно использовать более тонкое, но давно испытанное оружие - положить снотворное в пищу.
Медес тоже начал полнеть. Это было связано с его невольным страхом: приближался судьбоносный день! Охватившее его волнение он мог снять только тем, что беспрестанно жевал.
Сегодня ночью он пировал вместе с ливанцем. Повар подал утку в чудесном масляном соусе! О, этот соус достоин царского стола! А уж напитки! Они усладили бы душу самых тонких знатоков!
- Со мной откровенно говорил Сенанкх, - поведал он в конце обеда ливанцу. - Он не слишком меня ценит и не доверяет мне, но я постарался изменить его мнение обо мне. Я показал ему, что в этих условиях тяжелого кризиса власти очень предан монархии. В отчаянии наш славный министр хотел бежать и советовал мне сделать то же самое! Но я, вместо того чтобы поддержать его в этом, стал уговаривать его не паниковать. Разве наш общий долг не состоит в том, чтобы бороться с врагом и поддерживать население Мемфиса, которое ничем не рискует?
Медес расхохотался. Ливанец же, как и прежде, остался ледяным.
- Давайте начнем наступление, - снова стал уговаривать ливанца секретарь Дома царя. - Нас ожидает лишь единичное сопротивление. Когда Мемфис окажется в наших руках, остаток государства просто рассыплется.
- От Сесостриса новостей по-прежнему нет?
- Я первый бы получил известие, раз именно мне пришлось бы составлять указ о подготовке к его возможному приезду! Болен ли он или не может оправиться после шока - управлять страной он не может. И прореха от его отсутствия каждый день делается все шире.
- А что визирь?
- Умирает. Сенанкх больше даже не заходит к нему.
- Царица?
- По моему совету великий казначей попытается побудить ее взять власть в свои руки. Но эта попытка обречена! Депрессия, в которой находится великая царица, лишь подтверждает незавидное положение Сесостриса, который либо не способен держать кормило власти, либо вообще умер.
- Армия?
- Ее раздирают противоречия кланов, готовых убить друг друга. Лишившись своего генерала, она стала разлагаться. И стража не лучше. Египет болен, тяжко болен! Так давайте же прикончим его до того, как какой-нибудь неожиданный поворот судьбы даст ему надежду на исцеление!
Ливанец продолжал медленно смаковать сыр, запивая его чудным красным вином.
- Почему же молчит Провозвестник? - спросил ливанец.
- Потому что стража полностью блокировала остров Абидос! - ответил Медес. - Она никого не пропускает. В таких условиях попытка послать нам письмо подобна самоубийству.
- Но, чтобы начать решающее наступление, мне непременно нужно формальное разрешение, - отрезал ливанец.
- Ты все еще сомневаешься в том, что наш противник слаб?
- А что если Сенанкх просто ломал комедию?
- Я тоже думал об этом! Он хитер и недоверчив, он ловкий тактик. Но нынче он действительно потерял опору. Я умею разбираться в людях: этот сейчас в полном недоумении.
- Все это слишком прекрасно, - сухо сказал ливанец.
Медес взорвался.
- Ты хотел видеть реакцию на наши точечные удары - пожары, кражи, измывательства над людьми, - и ты ее видел! Патрули ничего не смогли сделать, расследования были бесполезны. Все как всегда! Со своей стороны я доставляю тебе информацию из первых рук и ставлю себя в положение защитника разваливающейся власти! Возьми тоже, в конце концов, на себя какую-нибудь ответственность, и Провозвестник наградит тебя!
- А мой инстинкт советует мне быть осторожным.
Медес воздел руки к небу.
- Ну, в таком случае мы отказываемся брать Мемфис!
- До этого момента мне удавалось избегать неприятностей!
Маленькие черные глазки ливанца пристально посмотрели на Медеса.
- Я уже давно работаю бок о бок с Провозвестником. Гораздо дольше, чем ты! И я никому не позволю обвинять меня в нерешительности. Запомни и никогда не начинай своих происков снова!
- И каково же твое решение?
- Проведем последнюю проверку. Это будет яркая попытка покушения с последующим раскрытием одной из наших ячеек. Интересно, будет ли реакция властей похожа на твои оптимистические предположения?
Медес ушел, а ливанец еще долго сидел за столом, обдумывая ситуацию и мечтая о будущем… Как только он станет начальником государственной и религиозной стражи, он первым делом прикончит этого наглеющего с каждым днем секретаря Дома царя.
- В каком направлении плыть? - спросил капитан Исиду.
- Наша цель - Запад, третья провинция Нижнего Египта.
Природа здесь сильно отличалась от той, что окружала плывущих в первую половину их путешествия. Ничто не напоминало здесь Нильскую долину от Элефантины до Мемфиса. Исида попытается собрать хранящиеся в Дельте реликвии Осириса. И начнет она с запада, потом отправится на восток и уж только потом - на юг, в провинцию Гелиополя, которую называют "Хозяин в добром здравии". Если боги позволят ей добиться своего, то тогда у нее окажутся все элементы, которые необходимы, чтобы составить тело Осириса. Это совершенно необходимо для воскрешения Икера.
Капитан был доволен. Температура воздуха идеальная, ветер самый благоприятный, условия для плавания - самые лучшие. А уж экипаж! Эти крепкие парни не жалеют сил… Может, и следует пересмотреть свой взгляд на женщин на корабле? Ну уж нет. Впрочем, эта вовсе не похожа на обычных женщин.
Приближаясь к храму Жертвенного Бедра, главному храму провинции, Исида подумала о Прекрасном Западе, куда попадали в загробном мире чистые сердцем. Там все пребывали в дивном мире, жизнь наполнена Маат. И все же какая неожиданно ранняя участь для Икера! Супруг еще не успел раскрыть всех своих качеств, он должен продолжить свой земной путь и дело Сесостриса!