Поэтому чем решительнее будет действовать Провозвестник, тем лучше. В его миссии не должно быть неопределенности: Осирис не должен больше воскреснуть! Положив конец этому чуду, Провозвестник будет насаждать новую религию. Она будет служить одновременно и учением, и программой правления, она подчинит себе все человечество. Ежедневно каждый верующий будет слепо твердить неизменные заклинания, не останется ни единого проблеска свободомыслия. Даже если где-то вдруг появятся диктаторы, уверенные в том, что именно они управляют своими народами, в действительности машина будет действовать сама по себе. Ее будут питать вера и жестокость.
Внезапно приятное течение грез наяву нарушилось. Провозвестник встряхнулся как промокший пес. Всему виной - энергия, исходившая из храмов. Она его делала слабее, она грозила повредить его начинаниям. И все же спешить не следовало. Поспешность могла бы стать непоправимой ошибкой. Нужно подкрепить себя солью пустыни - именно соль бога Сета сохранит Провозвестнику силы и его разрушительный огонь. Зная, что исход борьбы заранее предугадать невозможно, красноглазый Провозвестник осторожно шел вперед, постепенно осваивая вражескую территорию…
Город Сесостриса, построенный по законам божественной гармонии, пытался отторгнуть Провозвестника. И в момент, когда он ступил на главную улицу, его пригвоздил к месту сильнейший порыв южного ветра. Но Провозвестник открыл рот и проглотил этот враждебный ему вихрь…
- Что-то не так? - спросил у него слуга, вышедший навстречу с метлой и тряпкой.
- Я восхищен вашим прекрасным городом! - едва успев закрыть рот, ответил Провозвестник. - Разве день не обещает быть чудесным?
- А если наводнение станет катастрофой? Что ж, будем надеяться, Осирис этого не допустит и спасет нас!
Провозвестник снова пошел вперед, к жилищу постоянного жреца Бега, расположенному в самом начале следующей улицы, в прохладной тени высоких деревьев.
Провозвестник отодвинул циновку, повешенную над входом, и вошел в небольшую комнатку, посвященную предкам.
Уродливый мужчина с большим носом как ужаленный вскочил со своего кресла.
- Вы?! Да как же вы… У вас не было никаких неприятностей?
- Ни единого, дорогой Бега, - мягко улыбнулся Провозвестник.
- Но ведь комендант города всегда такой бдительный!
- Я очень похож на того временного жреца, которого я… заменил. Поэтому никаких подозрений и не возникло. Меня даже позабавило то, как легко и просто я прошел досмотр на границе.
Бега, чье имя означало "холод", буквально смаковал каждый шаг грядущего отмщения. Проведя в Абидосе долгие годы, он мечтал, что займет место верховного жреца и, наконец, будет посвящен в Великое таинство, но Сесострис решил иначе. Теперь фараон дорого заплатит за свою ошибку и за унижение Бега! Ради этого Бега стал сторонником Сета, убийцы Осириса. И если не получилось мирным путем, то он подчинит себе храмы Египта твердой рукой! Тогда каждый признает за ним его сан и будет ему слепо подчиняться. Он всемерно станет способствовать исполнению отчаянных планов Провозвестника, потому что только его новый повелитель даст утолить жажду мести!
Внешне ледяной, как зимняя стужа, Бега сжег в своей душе все, чему поклонялся раньше. От прошлого, когда он был служителем Осириса и выполнял торжественные ритуалы, ничего не осталось. Из лучезарного духовного центра всей его жизни Абидос превратился в средоточие горьких разочарований и злобных дум о мести. Бега разрушит Великие таинства и этот храм, и уничтожение этой святыни и всех хранителей духовной жизни страны доставит ему огромное удовольствие. Когда погибнут фараон и постоянные жрецы, когда женщины окажутся удаленными от духовных должностей, он наконец завладеет сокровищами Осириса.
- Ты уже видел Шаба Бешеного? - спросил Провозвестник.
- Он спрятался в молельне, возле лестницы Великого бога, и ждет ваших указаний.
- В этом секторе есть патрули?
- Туда не позволено входить ни одному непосвященному! Какие уж там патрули. Разве что время от времени какой-нибудь жрец или жрица придут медитировать… Я специально выбрал такой укромный уголок, где Шаб будет в безопасности.
- Опиши мне, какая защита есть у Древа Жизни.
- Какой смысл ее описывать - она все равно непреодолима!
Провозвестник странно улыбнулся.
- Опиши мне ее, - потребовал он своим мягким голосом, от которого у Бега по всему телу забегали мурашки и по спине побежал холодный пот.
Выжженная на правой ладони миниатюрная голова Сета покраснела, боль пронзила руку и заставила Бега заговорить без остановки.
- Вокруг Древа Жизни посажены четыре акации. Они наполнены магическими чарами и создают постоянный защитный барьер. Его не может преодолеть ни одна внешняя сила. Акации - воплощение четырех дочерей Хора. Обрамление из четырех львов усиливает их действие. Эти стражи с постоянно открытыми глазами питаются от Маат. Символизирующий Абидос столб джед охраняет Великое таинство Осириса, поддерживая жизнь в этом ковчеге. Никто не сможет до него дотронуться, потому что будет испепелен. Не забудь и о золоте Пунта и Нубии: оно покрывает ствол акации и защищает его непробиваемой броней…
- Ну, ты, пожалуй, оцениваешь все слишком пессимистично, друг мой.
- Я реалист, мой повелитель!
- Разве ты позабыл о моем могуществе?
- Разумеется, нет, но такой расклад…
- Любая крепость, друг мой, даже магическая, всегда имеет какое-нибудь слабое место. И я его найду. В храм Сесостриса можно попасть?
- Только если назначат исполнять какую-нибудь работу внутри его.
- Когда я закончу окуривать, найди мне такую.
- Это будет нелегко, потому что…
- Не нужно увиливать, Бега. Я должен знать об Абидосе все.
- Даже я не имею доступа во все святилища!
- Куда тебе закрыт вход?
- В вечном жилище Сесостриса и в гробницу Осириса, чьи двери всегда остаются запечатанными. Там стоит священный сосуд, в котором заключена основа вечного воскресения бога.
- Оттуда его когда-нибудь выносят?
- Этого я не знаю.
- Почему же ты этого до сих пор не узнал, Бега?
- Потому что иерархия мне в этом препятствует! Каждый постоянный жрец - и я не исключение - исполняет строго ограниченный круг точно очерченных обязанностей. Верховный жрец, Безволосый, следит за идеальным исполнением и соблюдением наших обязанностей. Любая ошибка, даже невольная, карается исключением из братства жрецов.
- Ну, стало быть, ты не станешь их совершать. Разве небрежность с твоей стороны не будет приравнена к предательству?
Лицом к лицу с Провозвестником Бега терялся и думал только о том, чтобы не ослушаться своего нового хозяина, которого смертельно боялся.
Приятный голос молодой женщины заставил его отвлечься от тревожных переживаний.
- Можно войти? Я принесла вам хлеба и пива.
Провозвестник лично приподнял циновку, чтобы пропустить в комнату пришедшую.
На пороге появилась хорошенькая брюнетка с маленькой округлой грудью. Левой рукой она поддерживала корзину с лепешками, которую несла на голове; в правой руке у нее был кувшин с пивом. На вошедшей красавице была надета юбка в сине-черную клетку, подпоясанная голубым поясом, на запястьях и лодыжках - скромные браслеты. Это была Бина. Она изящно и весело сняла с головы груз, поставила все на пол и встала перед Провозвестником на колени, целуя ему руки.
- Это - Царица ночи, - довольно произнес Провозвестник. - И пусть теперь она утратила свою способность превращаться в львицу, ее злые чары по-прежнему сильны.
- Ты… Ты не имеешь права здесь находиться! - возмутился Бега.
- Напротив, - безапелляционно возразила Бина. - Меня только что назначили служанкой постоянных жрецов, которым я каждое утро буду приносить пищу и одежду.
- Неужели Безволосый согласился?
- Местный начальник сил безопасности убедил его в том, что более преданного и аккуратного временного жреца ему не найти. Как бы ни был он суров и недоверчив, он остается мужчиной, поэтому моя скромность убедила его.
- Значит теперь, - сказал Провозвестник, - ты будешь совсем близко к верхушке мужской иерархии. Твоей главной целью будет теперь жрец, которому поручено наблюдать за гробницей Осириса.
- Будьте чрезвычайно осторожны, - посоветовал обеспокоенный Бега. - Безволосый уже, наверное, предпринял меры безопасности, о которых мне не известно. Никто не знает, какие силы обрушатся на вас, когда вы войдете в святилище!
- По первому пункту я жду от тебя точной информации. Ну а о втором… не беспокойся.
- Господин, сияние Осириса…
- Ты что, не понял, что Икер и Осирис будут уничтожены навсегда?
2
До Исиды Икер не знал ни одной женщины, и никогда у него не будет другой. До Икера у Исиды не было ни одного мужчины, и никогда не будет никого другого. Первая ночь любви скрепила их вечный союз, который был неизмеримо глубже любой страсти. Высшая сила превратила их будущее в неодолимый рок. Неразрывно связанные друг с другом, соединившиеся духом, сердцем и телом, отныне они смотрели на мир одними глазами, внимали единым слухом…
За что такое невероятное счастье? Жить с Исидой - здесь, в Абидосе… Но как скоро разобьется их дивная мечта! Икер снова открыл глаза, он был уверен, что в скором времени их ждут испытания.
Но сегодня, сейчас она была рядом. Чудные зеленые глаза смотрели на него. Он нежно привлек ее к себе. Кожа была божественно нежна. Икер стал целовать ее лицо - эти дорогие черты всегда поражали его несравненной тонкостью и выразительностью.
- Это ты?.. Неужели это действительно ты?
Поцелуй, который она подарила в ответ, доказал ему, что это не сон.