Большой крик пошёл в толпе. Кое-где вспыхнули потасовки. Но всем были известны нападения норманнских грабителей, а германцев считали врагом пострашнее: новгородцы не раз посылали своё войско на помощь западным славянам и были часто биты, сам Гостомысл потерял в этих войнах четырёх своих сыновей. Поэтому всё чаще и сильнее слышались голоса:
- Дело говорит Рюрик!
- Крепить надо нашу оборону!
- А бесплатно оружия никто не даст!
Большинство вече встало на сторону Рюрика.
В первые же дни на Рюрика навалилось бесчисленное множество больших и малых дел. Земля Новгородская огромная, для начала надо было взять под наблюдение хотя бы главные, самые важные города. Такими, по его мнению, были Изборск и Белоозерск. Первый прикрывал западную границу, второй - восточную; притом в Белоозерске правил вождь племени Унжа, сын Чомболкса, постоянно враждовавшего с новгородской властью; нельзя его было выпускать из виду ни на один день. С него и начал Рюрик, решив посадить там на правление своего брата Синеуса, а в Изборск он направил Трувора.
Затем надо было найти человека, который взялся бы за наведение порядка в казённом имуществе, сбор дани и распределение расходов. Людей новгородских он не знал, поэтому советовался со Сваруном и его окружением; те предлагали ему, по их мнению, достойных людей, но они почему-то ему не нравились: или слишком лебезили и заискивали, или бестолково рассуждали, запутывая самые простые вопросы.
Как-то купцы и бояре устроили пир, собралось с полусотню приглашённых. Чашником на нём был Легостай, исполнявший эту должность и при прежних правителях. Это был высокий, худощавый человек, с острым носиком и быстрым, пронизывающим взглядом глубоко посаженных глаз; он всё время был в движении, при ходьбе как-то смешно подпрыгивал, словно хотел обогнать самого себя. Он успевал повсюду: и руководил слугами, разносящими еду и питьё, и угождал отдельным гостям, и приводил и уводил музыкантов и скоморохов… "Вот кто мне нужен! - подумал Рюрик, наблюдая за ним. - Он и княжеское хозяйство знает, и как накормить и напоить большое число людей умеет; значит, со временем сможет заняться и более сложными делами".
На другой день позвал его к себе. Легостай влетел в его горницу, остановился посредине её, готовый сорваться с места и бежать куда-то.
Рюрик усадил его рядом в кресло, стал выспрашивать про жену, детей, родню… Легостай отвечал быстро, не задумываясь, с его лица не сходили озабоченность и сосредоточенность, видно, мысли его летали где-то далеко, среди складов и сараев с продовольствием и людей, трудившихся под его руководством.
Рюрик перешёл к делу.
- Что бы ты сказал, если бы я тебе поручил руководить всеми доходами казны? - в упор спросил он его и стал внимательно наблюдать за его лицом. На нём не дрогнул ни один мускул.
- Что ж, дело привычное. Возьмусь и сделаю, - тотчас ответил он.
- Надо будет навести такой порядок, чтобы ничего не пропало, никто не смог своровать…
- Воровать всегда воровали и будут воровать. Но только можно кое-кого укоротить, не дать разгуляться, вот это можно.
- Кроме того, по моему указанию отпускать товар купцам, расходовать на какие-то нужды…
- Сделаем, сделаем, князь! В лучшем виде исполню! - торопливо отвечал Легостай, бегая быстрым взглядом по горнице. - Как прикажешь, так и сладим!
Они поговорили ещё, решив мелкие вопросы. Рюрик на прощание подал ему руку. Легостай неловко сунул свёрнутую лодочкой ладонь, и Рюрик ощутил, как ему в ладонь ткнулся острый ноготь мизинца: палец, видно, был сломан и не разгибался. Эта мелочь почему-то засела в его голове, и он вспоминал о ней, когда думал о своём новом помощнике.
Вскоре он подобрал себе в заместители человека, который занимался бы снабжением войска. Забот было предостаточно: и закупить коней, и обеспечить воинов оружием и снаряжением, всё это надо было разместить, сохранить и держать в таком состоянии, чтобы в любую минуту можно было бросить в бой и сражение; малейшее упущение могло привести к морю крови.
В день Костромы (22 июня) Рюрика разбудил шум толпы. Жил он в старом княжеском дворце Гостомысла, окна его выходили на площадь. Он послал узнать, в чём дело, по какому поводу собрался народ.
- На суд великокняжеский пришли, - ответил гридень, низко поклонившись. - В Новгороде издавна привыкли считать его самым справедливым!
Следом за гриднем в горницу ворвался Сварун, проговорил на одном дыхании:
- Радуйся, князь! Народ тебя признал своим правителем! Пришёл на красное крыльцо получить от тебя княжеский суд, честный и беспристрастный! А это, я так думаю, не менее важно, чем вече!
Волновался Рюрик, выходя к народу. Как-то сумеет распорядиться оказанным ему доверием? Не совершит ли промах в столь важном и требующем чуткого отношения деле? А он даже не знает, как начать, что сказать собравшимся.
Спросил Сваруна:
- Скажи людям что-нибудь перед началом…
Тот выступил наперёд, проговорил громко:
- Народ новгородский! Князь Рюрик сейчас будет судить по закону русскому, который принесли с собой предки наши, прибывшие из страны Русинии в своё время! Рюрик из Русинии и мы с вами из Русинии! Так что закон у нас один, как и вера одна! Говорите, что у вас стряслось, какие обиды накопились, а уж князь рассудит по честности и справедливости!
Выступил вперёд человек средних лет, хорошо одетый - в шёлковую рубашку, добротные домотканые штаны и кожаные башмаки. Поклонился князю слегка головой, произнёс:
- Звать меня Божем. Занимаюсь тем, что ссужаю промысловым людям деньги под резу, - проговорил он взволнованным голосом. - Дал я год назад вот этому человеку (указал на мужика со всклокоченной бородой, в расстёгнутой рубашке) большие ценности, целых шестьдесят гривен серебра, а он до сих пор не отдаёт и неизвестно когда отдаст!
Толпа молча смотрела на князя. Рюрик спросил:
- Брал деньги у этого человека?
Тот кашлянул, проговорил хриплым голосом:
- Брал, князь.
- Почему не отдаёшь?
Тот помялся, ответил, глядя в землю:
- Так ведь нечем!
- А зачем занимал?
Мужик замялся, в толпе кто-то выкрикнул:
- Купец он!
- Это правда? - спросил Рюрик.
Мужик кивнул.
- У тебя же должно быть богатство от прошлой торговли. Куда ты его дел?
Мужик развёл руками.
Снова из толпы:
- Проиграл он!
- Что, действительно проиграл? - допытывался Рюрик.
Тот усиленно замотал головой в знак согласия.
- Та-а-ак! - Князь откинулся на спинку кресла, помолчал. Спросил уже спокойней:
- Значит, игрок ты. И сдержаться не можешь?
Мужик вдруг упал на колени и стал биться головой о землю, выкрикивая:
- Пропащий я человек. Сколько раз зарекался, сколько клятв давал! А пройду мимо игроков, нету никаких сил сдержаться! Перун-громовержец, за что мне такая напасть!..
В толпе наступило долгое молчание.
Наконец Рюрик произнёс:
- Если бы у тебя была несчастная несостоятельность, может, судно твоё в море потерпело кораблекрушение и затонуло, или на тебя напали разбойники, или случился пожар и сгорел дом вместе с богатством, то согласно русскому закону, я бы дал тебе срок в полтора-два года на выплату долга. Но у тебя другой случай. У тебя злостная несостоятельность. А за это полагается очень суровое наказание - отдача в рабство. Так что с этого момента ты передаёшься в руки кредитора и становишься его холопом!
Мужик медленно встал, отряхнулся, поклонился князю и побрёл за своим новым хозяином. Толпа молча расступилась перед ними. Скверно было на душе Рюрика, что пришлось начинать свой суд с такого тяжёлого дела и сурового приговора. Подавленно молчала и толпа, переживая за слабого духом купчишку.
- Ну, кто там ещё пришёл на мой суд? - с трудом выдавил из себя Рюрик.
Тут из толпы вынесли труп мужчины и положили перед крыльцом. Один из принёсших проговорил со слезами на глазах:
- Князь! Это мой брат! А убил его вот этот человек, и имя ему Болот! Хочу я, чтобы он заплатил виру, положенную по русскому закону!
- А что же, этот Волот отказывается платить штраф за убийство? - спросил Рюрик.
- Отказывается, князь!
- Почему?
- А спроси его сам!
- Хорошо, спрошу. Подойди поближе, Волот.
Вперёд вышел здоровенный, угрюмого вида мужчина, с длинными толстыми руками, стал молча глядеть на князя.
- Это ты Волот?
- Я самый.
- Правду на тебя показывают, что ты убил этого человека?
- Правда.
- За что ты лишил его жизни?
- За надо!
- Расскажи.
- Так он забрался ко мне в сарай и хотел увести коня!
- И ты его застал?
- Конечно. Он уже уздечку на него надел, вот-вот увёл бы!
- Та-а-ак… - Рюрик побарабанил пальцами по подлокотникам кресла, а потом произнёс решительным голосом:
- По русскому закону, если вор пойман на месте преступления, то его можно убить, как пса!
- Стало быть, я прав, - сказал Волот, повернулся спиной к князю и направился в толпу.
- Нет, не прав! - закричал брат убитого, раскинув руки и стараясь таким образом задержать Болота. - Врёт он! Бессовестно врёт!
- Говори, что надумал сказать, - распорядился Рюрик.
- А то хочу доложить, что жив был мой брат ещё утром. Пришёл я в дом Болота утром, он был ещё жив!
- А зачем ты явился в его дом?
- Чтобы брата спасти от смерти!