Гиллель улыбнулся. Сколько поколений алхимиков, начиная со времен древней Греции, пытались найти сей мифический артефакт, а сколько шарлатанов погорело на этом, получая из меди и цинка сплав, по цвету очень похожий на золото. Люди тратили состояния, чтобы узнать секрет философского камня или эликсира жизни. Некоторые прибегали к помощи греческих манускриптов, пытаясь найти ответ в колыбели, где зародилась сама алхимия. Другие заходили еще дальше, отправляясь в Египет. Причем доподлинно никому не было неизвестно, что вообще представлял собой этот злополучный философский камень. Может металл, может жидкость, а может и вовсе что-то духовное, неосязаемое. Однажды дошло до нелепого. Один молодой алхимик, помешавшийся на учении названного Гебера, долго экспериментировал с "царской водкой" и в итоге пришел к выводу, что способен получить философский камень путем расщепления человеческой плоти. Безумец отсек запястье своему помощнику и поместил его в сосуд с водкой. Добро пожаловать на борт "Корабля дураков". Зато правители во все времена покровительствовали алхимикам, но такая служба была полна опасностей. Алхимика ведь любят и боготворят только до тех пор, пока он говорит, а когда переходит к делу, всем стразу становится понятно, что очередной "мастер" способен лишь языком чесать.
Гиллель увлекся алхимией с детства, но никогда не пытался заниматься такой ерундой как "излечение неблагородных металлов" или выращивание гомункулуса. Насколько он знал, Иоганн тоже. Однако оба утверждали, что знают секрет создания философского камня или хотя бы догадываются о нем. Какой уважающий себя алхимик признается в обратном? Однако, взглянув правде в лицо, надо признать, что мистический камень никому не подвластен и никогда не будет найден. Моше и тот преуспел лишь в увеличении массы золота, за счет неблагородных металлов. Сам Моше! Куда уж ему - жалкому конверсо или этому немецкому проныре равняться на вождя народа израильского.
- Какие формы, - тем временем восторгался Иоганн, составляя слова из крошечных литер. - Потрясающая точность. Сам Шеффер позавидовал бы. Ювелир потрудился на славу. Наверное, итальянец. Как вам только удалось достать такой набор?
- Надо отдать должное моему брату Ицхаку и его компаньону Якопо. У ростовщиков большие связи, друг мой. Достанут все что угодно и откуда угодно.
- Да и сам станок неплох. Научились, наконец, механизмы делать. Жаль, только состав чернил не меняется. По-прежнему смердят как кусок навоза.
- По-твоему это механизм? Так, жалкое подобие…
- Скажешь тоже. Не забывай, кто его придумал. Кто подарил всему миру печатную книгу. - Иоганн гордо выпрямился и ткнул себя пальцем в грудь, словно это великое изобретение было плодом его мысли. - Мы! Немцы. Может изобретения Леонардо для тебя тоже подобие… чего-то там.
- На твоем месте я бы гордился другим своим предком. Уж он-то на голову выше Гуттенберга и Леонардо.
- Кто же он такой?
- Я слышал, что Леонардо пытался создать человекоподобное существо из металла и дерева, - вкрадчиво молвил Гиллель. - Но у него так и не получилось.
- Потому что это прерогатива господа, а не ученого.
- Отнюдь. Если есть способ вырастить гомункулуса, то почему же нельзя создать механизм, способный подчиняться воле человека. Опираясь на опыт Альберта Великого, я могут с уверенностью сказать, что такое возможно.
- Так вот кто этот таинственный гений, - улыбнулся Иоганн. - И что же Альберт Великий смог создать такое, что не получилось у Леонардо?
- Как раз человеческий механизм. Говорят, что это была механическая девушка, прекрасное создание с кожей из тончайшего стекла. Ходить она не умела, поэтому Альберт держал ее в лаборатории. Девушка пела ему и была обходительней любого существа женского пола. Однажды в отсутствие мастера в лабораторию вошел его ученик Фома Аквинский. Девушка поприветствовала доминиканца, но тот в ужасе схватил со стола армиллярную сферу и разбил прекрасный механизм, посчитав его творением сатаны.
- Это просто легенда.
- Учитывая авторитет и познания Альберта Великого, я готов поверить, что все так и было.
- Может быть. Правду мы все равно не узнаем. Предоставь все эти споры гуманистам.
- Что же до нашего механизма, - Гиллель указал на печатный станок, - то я получил его всего на полгода, поэтому нужно успеть распечатать как можно больше.
- Полгода… Что ж, можно попробовать.
- Нужно. Если потребуется, наймем еще людей.
- Для этого нам придется снова разобрать станок и перенести наверх. Ты же не впустишь их в свою лабораторию.
- Знаю, знаю…
Некоторое время в погребе царило молчание. Наконец Иоганн закончил собирать слова и посмотрел на деревянный каркас печатного станка.
- А что случилось с тем механизмом, который создал Леонардо?
- Развалился…
Гиллель улыбнулся, и почти сразу вздрогнул. Сверху донеслась серия зловещих звуков, хорошо знакомая им обоим. Очень страшно и неприятно, когда ночью кто-то изо всех сил стучит в твою дверь. Можно конечно не открывать, но если это не какой-нибудь праздно шатающийся, а представитель власти или даже инквизиции, на следующее утро могут возникнуть большие проблемы. Иоганн тоже это услышал и в растерянности посмотрел на старого алхимика.
- Только этого не хватало. Сиди тихо.
Немец понимающе кивнул. Гиллель взял светильник и поплелся к лестнице. Мерзавцам все же не хватило ума убрать за собой. Наверняка альгвасилы обнаружили труп и теперь обходят дома. Впрочем, обыскивать заведение столь уважаемого человека, пусть и бывшего еврея, они не посмеют без разрешения городских властей. Если конечно у них нет черных жезлов… Гиллель надеялся, что нет. Когда за конверсо по ночам приходили представители инквизиции, на следующее утро о хозяевах домов обычно забывали, ибо те, как правило, не возвращались.
Добравшись до двери, которая к этому времени уже тряслась под ударами, Гиллель приоткрыл забранное в решетчатые прутья окошко и осторожно выглянул наружу. По ту сторону стоял высокий господин в широкополой шляпе. Алхимик кашлянул и самым твердым голосом, на какой был способен, произнес:
- Мы закрыты.
- Я вижу.
- Что вам угодно?
Человек снял шляпу и Гиллель тотчас снял засов и распахнул дверь.
- Сеньор Альвар Диас. Какой сюрприз! Входите, прошу. Сколько времени прошло.
- Доброй ночи, уважаемый доктор.
- Почему же вы при каждой встрече зовете меня доктором? Я университета не заканчивал. Я простой аптекарь.
- Иные доктора знают меньше, чем вы.
Гиллель растерянно потупил взор. Немногие испанцы были о нем столь высокого мнения. Тот факт, что он отрекся от веры, не делал ему честь. Для андалусцев он был "полукровкой", среди сородичей слыл предателем.
Альвар помог старику вернуть засов на место. Затем оба спустились в подвал.
- Как же долго мы не виделись?
- Почти год, - ответствовал идальго, закрывая за собой крышку люка. - Я рад, что вы в добром здравии.
- Позвольте ответить вам тем же, сеньор.
- Я к вам ненадолго. Нужны советы опытного ученого, который сможет сохранить наш разговор в тайне.
- Какого рода советы?
- Хотя бы географического.
Идальго застыл на полу пути, заметив в углу блеск. Два глаза. Иоганн смотрел на него из-за стола, продолжая сжимать в приподнятой руке пинцет.
- Кто там прячется, словно кот? Я полагал, что мы будем говорить наедине.
- Это мой новый помощник… и коллега. Иоганн Фауст.
- Насколько мне известно, вы раньше не нанимали в помощники иностранцев?
Тут Иоганн выпрямился, вышел из-за стола и медленно поклонился. По лицу было заметно, что слова идальго его задели.
- Ваша милость, я не просто помощник. Перед вами выдающийся ученый, доктор, астролог и путешественник, исколесивший вдоль и поперек всю Европу. Если вам нужен совет, то вы в равной мере можете рассчитывать и на меня.
- Эта информация не для ваших ушей.
- Прошу, сеньор Диас. Не обижайте моего друга.
- Что ж, в таком случае мне придется задавать вопросы без объяснений.
Альвар Диас отбросил край плаща и уселся на низкий табурет, откинувшись на один из стеллажей, отчего сосуды пронзительно зазвенели. Гиллель и Иоганн внимательно наблюдали за ним, держась на расстоянии, каждый по своей причине.
- Мне предстоит плавание в Новый Свет. Я слышал, что недавно к северу от Кубы была открыта земля столь прекрасная, что ее назвали…
- Флорида, - закончил Гиллель.
- Именно так. Вам известно что-либо об этом уголке света?
Алхимик сухо рассмеялся.
- Ваша милость, наверное, спутал меня с картографом из королевского агентства. Не могу сказать ничего конкретного. Испанцы, разумеется, высаживались там до Понсе де Леона, но кроме индейцев и густой растительности едва ли что-то видели. Знания об Индиях весьма скудны. Точно неизвестно, сколько там земли и есть ли оттуда путь на восток…