Синискалько криво усмехнулся, заметив испуг на лицах моряков. Ему даже не пришлось лгать священнику, а Умберто и рад был поверить. В любом случае свою роль в этом фарсе он исполнил блестяще. Команда всегда верила францисканцу, и этот раз не стал исключением.
- Это правда? - засомневался Пантоха, у которого ни миланец, ни его окружение не вызывали доверия.
- Так же, как и то, что Солнце вращается вокруг Земли.
- Кто обедает у папы - тот покойник, - вспомнил известную римскую поговорку Бернардо. - Хозяев нужно выбирать с умом, и не говорите потом, что у вас не было выбора.
- Кардинал нанял Альвара, чтобы замести следы, - примирительно развел руки Синискалько. - Я был против с самого начала. Обещаю, что вы будете жить, если примкнете ко мне и моим братьям.
Моряки одобрительно закивали. Все тотчас поклялись рыцарям в верности. Все, кроме Пантохи.
- А ты, капитан? - спросил Синискалько, заметив на лице старика суровый упрек.
- Я не присягну человеку, который связал меня и запер в собственной каюте. Если Альвар Диас предал нас, то он ответит за преступление. Только помните и вы, что рано или поздно каждый уплатит свой долг сполна.
- Как скажешь, старик. - Синискалько обратился ко всем. - Хочу, чтоб вы знали. Я никому не желаю зла. Индейцы были убиты в целях общей безопасности. С ними невозможно было договориться. Угроза, исходившая от них, была слишком велика.
- О каком источнике зла вы говорите? - спросил кормчий, одернув рваный край рубахи. - Что мы должны найти?
- Дверь, - коротко пояснил Синискалько. - Некая дверь, которую необходимо закрыть.
Сильвио принес кожаный мешок. Синискалько извлек оттуда треугольный мраморный обелиск с насечками и продемонстрировал его команде.
- Вот ключ. Дверь находится в одном из шести городов расположенных на этой земле, и ведет в седьмой город. Именно там мы найдем то, чего опасается Ватикан.
- И что же? - спросил Пантоха, скрестив руки на груди.
- Кардинал предполагает, что там обитают демоны, - произнес итальянец и, услыхав ропот команды, невозмутимым голосом добавил: - Не более реальные, чем любые другие демоны, порожденные сознанием набожного старика. Мы имеем дело с индейскими колдунами, такими же, как те, которых мы сегодня извели в мерзком капище. Они могут ранить нашу плоть, но не представляют угрозы для души. Мы все христиане и не имеем права бояться черных волхований. Разве я не прав?
- In manus tuas, Domime! - выпалил Сильвио.
Моряки притихли, наблюдая за итальянцами. Те в ответ хором произнесли молитву святому Виталию и три раза перекрестились. Лишь только стихли последние воззвания, по приказу Синискалько два рыцаря схватили рослого моряка и волоком потащили по палубе. Поставив кастильца на колени перед генерал-капитаном, оба отошли за спину обвиняемого в ожидании приговора.
- Я доказал, что могу быть милосердным. Теперь узрите мой гнев. - Синискалько положил два пальца на эфес шпаги и бросил взгляд на моряка. - Этот простолюдин нарушил закон конкисты. Он напал на капитана Сильвио. Более того, вмешался в честный поединок. Наказание за это известно всем.
- Прошу, не мучьте, - подал жалобный голос моряк. - Лучше сразу повесьте.
- Обязательно повесим, своим чередом, - вкрадчиво ответил магистр и кивнул.
Итальянцы достали кинжалы и одновременно опустили острые лезвия на уши сломленного испанца. Тот сначала ничего не понял, в шоке уставившись на два обрубка перед собой. Потом закричал и стал кататься по палубе. Он плакал точно ребенок, схватившись за отесанную голову. Сильвио, глядя на это, дьявольски рассмеялся. Итальянцы схватили несчастного, раздели донага и привязали к форштевню за большие пальцы ног так, чтобы голова касалась воды.
Наблюдая за агонией предателя, Синискалько Бароци представил на его месте Альвара Диаса. Он обязательно найдет этого скользкого альбиноса и убьет в поединке, если конечно тот уже не был мертв. Никто в целом свете теперь не помешает ему разгадать секрет вечной жизни, ради которого он был готов лгать и убивать снова и снова.
* * *
Вернувшись в каюту, капитан Пантоха налил себе вина и уселся за стол у открытого окна. У него дрожали руки. В горле пересохло. Ноги подкашивались. Соленые бури закалили его, сделав шкуру грубой и непробиваемой, но этого оказалось недостаточно. Сколько мятежей он повидал? Уж пару точно. И все же такого волнения он не испытывал давно. Теребя петли распахнутого жилета, Пантоха стал смотреть на реку. Угораздило же его на старости лет пуститься в подобное путешествие. Безумие. Иначе не назовешь. Ладно, моряка казнили. В былые времена он и сам пару раз отдавал подобные приказы, но чтобы просто так без причины свергли генерал-капитана, да еще и его самого скрутили как какого-то пленного мавра…
Пантоха отхлебнул глоток вина. Где теперь сеньор Диас? Что задумали итальянцы? И что будет с ними? Куда этот итальянский демон намерен идти, и каких колдунов искать? Столько вопросов и никто не ответит. Его оставили слепым и глухим, дав призрачную надежду на спасение, вернее его команде. Сам он отказался принять эту милость.
- Чертовы итальянцы, - вслух шепотом произнес Пантоха.
В этот момент дверь с грохотом распахнулась. Первым вошел Синискалько Бароци, а за ним по пятам капитаны Сильвио и Бернардо. Пантоха едва не выронил кружку, столь внезапным был визит высоких гостей. Пространство каюты тем временем наполнилось шагами и звуками. За капитанами последовали рыцари. Двое держали в руках прекрасные золотистые доспехи. Третий протиснулся в дверной проем, сжимая деревянную стойку.
- Осторожно, - напутствовал Бернардо. - Не поцарапайте! Эти доспехи стоят целое состояние.
- Сундук поставьте здесь, - приказала Синискалько, ткнув пальцем в угол, где стояла кровать с балдахином.
Затем в каюту вошли два моряка, неся продолговатый итальянский сундук из красного дерева, смахивающий на гроб.
- Что все это значит, сеньоры… - начал было Пантоха, но Сильвио схватил его за плечо и подвел к магистру.
Рыцари в другой части каюты в это время поставили стойку и теперь устанавливали на нее доспехи. Синискалько вначале придирчивым взором окинул жилище капитана, а затем в упор посмотрел на него самого.
- У меня для тебя две новости. Первая, отныне это моя каюта…
- Но капитан я, - как-то жалко пискнул Пантоха.
- Единственный капитан на этом судне - Я! Генерал-капитан, - громко и четко произнес итальянец.
Сразу после этого Сильвио изо всех сил тряхнул старика. Пантоха едва устоял на ногах, но упасть бы все равно не смог. Железная хватка рыцаря была непреодолима.
- Вторая новость, мне придется казнить тебя. Строптивые козлы вроде тебя нам не нужны.
Старик раскрыл рот и издал односложный звук, похожий на кудахтанье, чем немало позабавил итальянцев. Бернардо тем временем достал кинжал и посмотрел на Синискалько.
- Но я капитан. Без меня…
- У нас есть кормчий. Он поведет корабль в обход мелям, - объяснил магистр. - Ты, Пантоха, как и любой другой капитан, просто стоишь надо всем и тебе не обязательно что-то уметь.
- Все равно, что владелец нашего миланского театра, - дополнил Бернардо, проведя большим пальцем по сверкающей грани лезвия. - Такая же бестия. Всем заправляет, но сам в искусстве ни черта не смыслит.
- Это не так! Я всю жизнь в море…
- Там тебя и похоронят, - заткнул старика Синискалько и кивнул Бернардо.
Рыцари и моряки внимательно наблюдали за тем, как капитан с золотистыми волосами подходит к жертве, как аккуратно опускает лезвие на дрожащее горло морского волка. Сильвио крепче схватил Пантоху.
- Стойте! Я клянусь вам в верности и признаю как единственного защитника и спасителя! - выпалил испанец.
Лезвие застыло в дюйме от горла. Бернардо бросил удивленный взгляд на магистра.
- Понял наконец, - скривился в ухмылке Синискалько, жестом приказав капитану убрать оружие. - Отныне знай свое место, пес. Веришь ли ты мне, согласен ли со мной, меня это не волнует. Сейчас большая часть твоей команды - корм для рыб. Вы живы только благодаря мне. Я могу сейчас же отдать приказ двадцати клинкам, и головы полетят как пшеница озимая.
- Мы не сможем вам противостоять, - честно признался Пантоха.
- Я рад, что ты это понял. Исполните в точности все, как я скажу, и на обратном пути я высажу вас на Кубе или на Эспаньоле. Так и передай команде.
- Я всего лишь старик…
- Знаю. Тебе спасло жить только то, что команда тебя слушает. Отныне будешь говорить им только то, что я скажу.
Пантоха кивнул. Что еще он мог сделать? Отныне весь корабль был во власти итальянцев. О бунте не могло быть и речи. Большинство моряков видело в захватчиках спасителей, остальные же, подобно ему, были запуганны. Где же святой Иаков, когда он так нужен? Вновь победила сила оружия, а Бог и все святые, как всегда, молчат.
- Увести его, - распорядился Синискалько и обратился уже к рыцарям, пытавшимся закрепить тяжелый доспех на стойке. - Осторожнее с панцирем, братья!
* * *