- Задача такая. Разведка показала, что туннеля вам в лоб не взять. Поляжете - и только. А фрицев никак нельзя выпустить по восточной дороге. Тогда вот объявился товарищ Клименко. Он знает, как подобраться к туннелю по катакомбам, да и взрывник он отменный, фугасы мы с собой приволокли...
- Есть ход, который подводит совсем близко к туннелю, - сказал Клименко. - Ежели в том месте пробить еще метров пять, сделать горизонтальный шурф, то от взрыва этих двух ящиков туннель рухнет. Факт!
- Мы этим и займемся. - Гордиенко рассмеялся. - Придется водолазу Панасу Гордиенко переквалифицироваться в шахтера. Что ж, у меня батько и браты проходчики, управлюсь и я.
- Как же мне вас объяснить, ваше появление? - задумчиво произнес Мужик.
- И думать не моги! - встрепенулся старший лейтенант. - Мы тут с товарищем Клименко, так сказать, в роли "инкогнито", секретно, значит...
- Я знаю местечко, где мы можем укрыться, - сказал Клименко. - Там даже подземный источник имеется, а провизии у нас на неделю, больше не понадобится.
- Когда намечен десант?
- Точной даты, сам понимаешь, нам не сообщили, но приказано подготовить взрыв к первому августа.
- Понятно... Осталось шесть дней.
- Лев просил сообщить также, что он встревожен бездействием немцев.
- Да, они уже недели две как прекратили всякие активные действия. Сторожат выходы - и все.
- Связь с подпольем поддерживается?
- У нас сохранились ходы, которые не известны немцам. В город направляем самых проверенных людей.
- Лев советует еще раз проверить и ходы, и этих самых связных. Есть предположение, что гестапо проникло и в подпольную сеть.
- Да... Бездействие немцев действительно неспроста. Видно, они что-то серьезное затевают. Хотят покончить с ними одним ударом. Что еще передавал Лев?
- Приказ о взрыве туннеля последует по радио. На обычной волне открытым текстом будет передано: "Покупайте бычки в томате!"
Мужик рассмеялся.
- Узнаю старика Льва! Все не может забыть родную Одессу! Ну что ж, бычки так бычки.
- После этого сигнала мы взрываем туннель, а отряд тут же выбирается на поверхность, ликвидирует немецкие посты и занимает позиции на Лысой Голове, препятствуя отходу немцев из города.
- Все ясно. Можно идти. Ящики тяжелые?
- Ничего, терпимо. Двинулись?
- Пошли. До Голубой галереи я вас доведу сам, а потом пусть товарищ Клименко показывает дорогу. Мы и не знаем даже, как подобраться к туннелю.
- Никого твоих не встретим?
- Нет. Уже отбой. А постов в этой части катакомб мы не выставляем, никто ведь и не подозревает о пещере.
Камуфлированный легковой автомобиль подвернул к подъезду особняка, где размещалось гестапо. Стоявший на ступеньках оберштурмфюрер СС стремительно сбежал вниз и распахнул дверцу.
- Шестой прибыл, Рильке? - спросил вылезавший из машины высокий плечистый офицер, рядом с которым оберштурмфюрер казался мальчиком.
- Так точно, штандартенфюрер! Ждет...
- Это я его жду, - ворчливо заметил штандартенфюрер, поднимаясь по лестнице и шагая через две ступеньки сразу. Адъютант шефа понтийского гестапо Вайсмюллера семенил за ним.
- Это я его жду, - повторил Вайсмюллер. - Вряд ли у этого типа есть желание встречаться со мной, и потому он совсем меня не ждет, Рильке, совсем наоборот, Рильке... Ну! Где он? Давайте Шестого ко мне!
Когда агента по кличке Шестой ввели в кабинет начальника гестапо, Вайсмюллер сидел в низком кресле, у такого же низкого столика, на котором стояли две рюмки, бутылка с коньяком и сигареты.
Не ответив на приветствие Шестого, Вайсмюллер жестом предложил сесть в кресло рядом с ним. Молча налил он присевшему на краешек худощавому человеку с болезненным нервным лицом коньяку и придвинул сигареты.
- Пейте, - тихо сказал он. - Пейте, Шестой...
Когда агент проглотил коньяк и стал закуривать сигарету, сосредоточив на ней внимание, штандартенфюрер вдруг резко поднялся. Его двухметровая фигура неожиданно взметнулась над низко сидевшим агентом. Эффект был разительным, и Шестой в испуге отпрянул на спинку.
Вайсмюллер довольно хмыкнул. Он нередко применял этот трюк, для чего и усаживал очередную жертву на низкое кресло рядом с собой.
- Вы готовы? - резко спросил шеф гестапо. - Сидите! Можете налить себе еще...
Последние слова звучали как приказ, и Шестой дрожащей рукой налил в рюмку коньяк.
- Да, господин штандартенфюрер, готов...
- Тогда слушайте внимательно. Это наша последняя с вами встреча. Передайте Угрюмому, что настало время приступить к операции "Монблан". Запомнили? "Монблан"...
- Так точно, "Монблан". Это гора в Альпах...
- Да, ведь вы учитель географии... Бывший учитель географии. Так вот - операцию "Монблан" провести в удобное для Угрюмого время, но как можно скорее. Сюда вам больше ходить не стоит. Останетесь у партизан... В целях консолидации сил армии фюрера, мы, по-видимому, оставим Понтийск, а вы предназначаетесь для работы в будущем. Угрюмому передайте, что он может использовать вас в качестве исполнителя в "Монблане". Обещаю вам Железный крест и крупную премию за это дело. Передайте также Угрюмому, что мы с интересом отнеслись к его последнему сообщению и непременно окажем содействие всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами. Новые люди у партизан не появлялись?
- Нет, господин штандартенфюрер. Разве что в мое отсутствие.
- Мы держим под контролем и те ходы в катакомбы, которые большевики считают надежными. В отношении понтийского подполья, с которым вы якобы связаны, сообщите, что часть явок провалена, но вам удалось встретиться с надежным человеком, оставшимся вне поля зрения гестапо. Я имею в виду нашего агента, которого мы внедрили к большевикам, они его не подозревают, хотя и не слишком доверяют. Впрочем, проверить вас партизаны не смогут: сегодня, сразу после вашего ухода в катакомбы, все, кто нам известен, будут арестованы.
- Благодарю вас, господин штандартенфюрер.
- Ваша благодарность мне ни к чему, Шестой, я пекусь об интересах рейха, а не о вашей шкуре. Надеюсь, что наши помыслы едины. Действуйте!
- Конечно, господин штандартенфюрер, моя жизнь принадлежит Великой Германии!
- Ну-ну, - сказал Вайсмюллер. - Идите, Шестой, в катакомбы, вас ждут партизаны, Угрюмый, и... бессмертная слава. Хайль Гитлер!
Вайсмюллера так и подмывало добавить, что Шестого ждет в катакомбах и безвестная, бесславная гибель, которая давно уже была запрограммирована в расчетах гестапо. Ему очень хотелось бы посмотреть на выражение лица этого ублюдка, а ублюдками Вайсмюллер считал всех, кто на него работал.
- Идите, Шестой, да сопутствует вам непобедимый гений фюрера! - напыщенно, усмехаясь в душе, сказал начальник гестапо, и агент вышел.
ПОЧЕМУ СОВЕРШАЮТСЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ?
Когда Юрий Алексеевич отступил вправо и ощупал рукой холодную стену, он услышал, как рядом кто-то шумно вздохнул.
- Кто здесь? - негромко спросил Леденев.
Он осторожно продвинулся вперед и коснулся при этом шершавой известняковой стены пещеры. Известняк раскрошился под пальцами и с легким шорохом упал вниз. Вдруг рядом зашумело, захлопало, волна затхлого воздуха, кисловатого и терпкого, ударила Леденеву в лицо. У выхода, где было светло, появились хлопающие тени. Леденев понял, кого он потревожил в подземелье.
Это были летучие мыши.
"Вот черти, - подумал Юрий Алексеевич. - Напугали".
Он подумал еще, что неразумно в одиночку углубляться в пещеру, и надо выбираться наружу. Затем пришла мысль, что летучие мыши не могли устроить обвал и, следовательно, загадка неожиданного камнепада остается нераскрытой. Надо пройти другой стороной и попытаться незаметно подняться наверх, посмотреть, кого там носит нелегкая. О случайном падении камней Леденев почему-то не подумал.
Леденев осторожно подошел к выходу из пещеры и поглядел по сторонам. Вокруг было тихо. Он повернул направо и двинулся по неширокой тропе, которая постепенно поднимала его к вершине Лысой Головы. После поворота Юрий Алексеевич увидел внизу синий краешек Балацкой бухты и ползущий вокруг горы поезд от Понтийска. Новая восточная дорога проходила теперь на поверхности, неподалеку от бухты, где была сооружена и станция.
Теперь Юрий Алексеевич повернул влево и был метров на пятьдесят выше того места, где его едва не настиг каменный обвал.
Здесь он увидел редкий кустарник, который цеплялся за скалы вокруг большой осыпи, из нее и посыпались, судя по всему, камни. Леденев подумал, что стоит ему попытаться сейчас пройти осыпь, и тотчас он вызовет новый обвал. Но как миновать ободранный, зыбучий участок горы? Может быть, пройти еще выше?
Леденев поднял голову и, внимательно осмотрев склоны, подумал, что попытаться стоит.
Потом он и сам не мог понять, зачем ему понадобилось лезть в гору, но сейчас Юрий Алексеевич поднялся на уступ, ухватив рукой куст, подтянулся и принялся карабкаться наверх, нацеливаясь на то место, где осыпь была опушена кустарником.
Леденев взял слишком быстрый темп и вскоре остановился, чтобы перевести дух.
Синий кусок Балацкой бухты сейчас расширился, стали видны и входные мысы, а за ними - море и море, до самого горизонта. Железная дорога исчезла, ее закрыл склон Лысой Головы. Юрий Алексеевич подумал, что вид отсюда открывается чудесный, мечта туристов, только не каждому под силу забраться на гору, а вот подвесную дорогу Лысая Голова давно заслужила. Еще он подумал о сигарете - неплохо бы ее раскурить "с чувством, с толком, с расстановкой" на этой высоте - и решительно взялся рукой за свисавший над его головой куст.