Глава XXII. РЕАБИЛИТАЦИЯ
Кристобаль Колон стоял перед их величествами в золотистом отсвете свечей.
Королева Изабелла решила, что восстановление справедливости не терпит отлагательств. Кроме того, ей хотелось ещё раз убедиться, что в отличие от комиссии она сразу же и по достоинству оценила предложение Колона.
Сантанхель и Кабрера вошли вместе с Колоном. Маркиза Мойя, теперь главный покровитель Колона, стояла на полпути между ними и столиком, за которым сидела королева. Король, Талавера и Фонсека тесной группой застыли за её спиной. Документы Тосканелли и собственная карта Колона лежали на столе, перед её величеством.
С разрешения королевы Сантанхель рассказал о своём участии в спасении документов.
- Воры, - докладывал он, - два агента Венецианской республики. Один из них какое-то время находился при дворе ваших величеств, заявляя, что состоит в штате мессира Мочениго, посла Венецианской республики. Их взяли в десяти милях от Кордовы по дороге в Малагу. Чтобы исключить возможные осложнения с Венецией, коррехидор Кордовы обставил всё так, будто на них напали обыкновенные бандиты.
Тут его прервал король Фердинанд.
- Чушь какая-то. Какой интерес может проявлять Венеция к этим документам?
- Чушь это или нет, но я излагаю вам факты, и коррехидор Кордовы может подтвердить мои слова.
- С вашего дозволения, ваше величество, интерес Венеции мне более чем ясен, и теперь я даже начинаю понимать, почему встретил в Португалии такое противодействие. Богатство и могущество Венеции зиждется на её торговле с Индией. Венеция контролирует всю европейскую торговлю с Востоком. Стоит нам достичь Индии западным путём - её монополия рухнет.
Фердинанд задумался.
- Пожалуй, в этом что-то есть, - нехотя пробурчал он.
Королева оторвалась от карты, которую внимательно изучала.
- Я сожалею, сеньор, что с вами обошлись столь несправедливо, и я очень рада, что вы доказали полную свою невиновность.
Фонсека, однако, не желал признавать себя побеждённым.
- Возможно, я перестраховываюсь, ваше величество, но не следует забывать, что Тосканелли уже умер и нам могут подсунуть подделку.
От громкого насмешливого смеха маркизы кровь бросилась ему в лицо, чёрные глаза полыхнули яростью. Но королева не дала ему заговорить.
- Почерк на карте тот же, что и на письме, одинакова и печать, - сухо заметила она.
- Можно подделать и то, и другое, - отвечал Фонсека.
- Действительно, - согласился Фердинанд, нельзя исключать такой возможности.
Королева взглянула в глаза Фонсеки.
- Так вы утверждаете, что перед нами подделка? Говорите, ваше преподобие, не стесняйтесь. Вопрос серьёзный.
Чувствуя за собой поддержку короля, Фонсека не замедлил с ответом.
- Как угодно вашему величеству. Мне представляется, что в критической ситуации человек может не устоять перед искушением, тем более что сеньору Колону нарисовать такую карту, а мы можем судить о его способностях по его собственной карте, не составит большого труда.
Колон рассмеялся, вызвав неудовольствие королевы.
- Что развеселило вас, сеньор?
- Сколь тонко дон Хуан завуалировал свои намёки. Почему бы не высказаться более откровенно. Обвинить меня в том, что я подделал эти документы, чтобы добиться одобрения моего предложения.
- А если бы я прямо сказал об этом, смогли бы вы указать мне, в чём я не прав?
- Я бы не стал этого делать. Да этого и не нужно. Вы и сами должны понимать, будь эти документы поддельными, а я - их автором, они бы появились перед уважаемым председателем комиссии, едва я переступил порог зала заседаний. Хотелось бы услышать ваш ответ и на другой вопрос: с какой стати Венецианская республика послала агентов, чтобы те выкрали у меня подделки перед заседанием комиссии?
Фердинанд громко рассмеялся. Улыбнулся даже Талавера. Фонсека поджал губы. Поклонился их величествам.
- В рвении услужить вашим величествам я иногда делаю и ошибки.
- И не только вы, - добавил Колон.
- Сеньор, сегодня вы можете быть более великодушным, - мягко упрекнула его королева. - Возьмите ваши карты. Вы можете идти. Завтра мы вновь ждём вас у себя.
- Целую ноги вашего величества. - И Колон удалился, весьма довольный исходом аудиенции.
Наибольшее впечатление на королеву произвело не возвращение карты Тосканелли, а сама попытка венецианцев украсть её и объяснение Колона. Тут уж у неё не осталось ни малейших сомнений: она поступила мудро, сразу же высказавшись за экспедицию в Индии.
- Ну и хитры же эти венецианцы, - сказала она королю Фердинанду, когда они остались вдвоём. - Сразу поняли, что обогащение Испании, обещанное Колоном, произойдёт за их счёт.
- А разве нам не хватит богатств Гранады?
Изабелла покачала головой.
- Священный долг правителей - не останавливаться на достигнутом, когда у них есть возможность расширить владения государства, во главе которых они поставлены Господом Богом.
- Всё так. Но давайте не путать грёзы с реалиями. Земли, которые можно достичь, плывя на запад, пока не более чем мечта.
- Не так давно мечтой казалось и покорение Гранады. Однако ждать осталось совсем недолго.
- Гранада у нас перед глазами. Мы знаем, что она существует. Но не можем увидеть земли сеньора Колона.
- Есть глаза души. Ими Колон видит Индию так же ясно, как мы - Гранаду.
- Об этом я и толкую. Стоит ли нам рисковать людскими жизнями и богатством, кровью и золотом, чтобы доказать что его видения - не миф?
- Кто не рискует, тот не выигрывает.
- А должны ли мы рисковать? Война опустошила нашу казну и может затянуться ещё на много месяцев. Каждый мараведи на счету.
Собственно, последней фразой и определилось решение, которое услышал Колон на следующий день, придя в королевский павильон. Исполнение его надежды вновь откладывалось. Но он получил твёрдое заверение, что владыки Испании на его стороне.
- Мы всесторонне рассмотрели ваше предложение и решили вас поддержать, - сообщила ему королева. - Но осуществление экспедиции возможно лишь после покорения Гранады. Только тогда у нас будут необходимые средства. А пока Алонсо де Кинтанилья получит указание выплачивать вам ежеквартальное пособие, чтобы вы ни в чём не знали нужды.
От встречи с королевой Колон ждал большего, но и такой итог не обескуражил его.
- В конце концов, - резонно заметил Сантанхель, - стоит ли раздражаться из-за нескольких недель задержки, когда позади годы ожидания.
Они сидели вдвоём в шёлковом шатре казначея. Пообедали, но ещё не встали из-за стола. Казначей одну за другой брал из вазы вишенки.
Колон вздохнул.
- Меня всё ещё считают молодым, а годы несбывшихся надежд уже посеребрили мне голову. - Он наклонился, чтобы показать седые волосы, действительно появившиеся в его великолепных рыжеватых кудрях.
- Не ищите у меня сочувствия, - улыбнулся Сантанхель. - Я весь поседел на королевской службе.
- Служба, разбивающая сердца. Гранада! - фыркнул Колон. - Город. И ради него откладывается покорение целого мира.
- Успокойтесь. Задержка будет недолгой. Война закончится ещё до конца года. Владыки знают, что говорят.
- Я буду ждать её окончания в Кордове с Беатрис. Она поможет мне набраться терпения.
Сантанхель согласно кивнул.
- Вы правы, Кристобаль, поезжайте к ней. Она ждёт вас. И… - Он помолчал, а затем добавил: - Будьте добры к ней.
Глаза Колона изумлённо раскрылись.
- Уж в этом-то вы можете не сомневаться.
Глава ХХIII. ЧАША СТРАДАНИЯ
Наутро после заточения в каменный мешок оба венецианца предстали перед коррехидором Кордовы.
Они стояли перед ним с налитыми кровью от недосыпания и злости глазами, неряшливые, искусанные клопами и блохами. Громогласная речь Рокки, которую тот репетировал едва ли не полночи, оборвалась на второй фразе сердитым окриком дона Ксавьера.
- Вы здесь не для того, чтобы оглушать меня своими воплями. Будете говорить, только когда вас о чём-то спросят. Вы сейчас в Кастилии, а в Кастилии мы во всём придерживаемся установленного порядка. - Он обернулся к нотариусу: - Зачитайте жалобу.
Надувшись, венецианцы выслушали перечень оскорбительных выходок, допущенных ими в корчме. Затем их спросили, отрицают ли они предъявленные обвинения.
Рокка попытался воспользоваться представившимся случаем и продолжить свою речь.
- Мы ничего не отрицаем. Но ваша милость…
Его милость остановила венецианца взмахом руки, а сам глянул на нотариуса.
- Они не отрицают. Сделайте соответствующую пометку. Это всё, что меня интересует.
- Но сеньор…
- Это всё, что меня интересует! - прогремел коррехидор. Рокка больше не пытался открыть рта, и дон Ксавьер продолжил: - Судить вас будет алькальд. Уведите их.
- По меньшей мере, вы должны разрешить нам отправить письмо, - ввернул Галлино.
- Вам не разрешено ничего писать до рассмотрения вашего дела алькальдом, - возразил коррехидор.
- А когда мы предстанем перед ним?!
- Когда он сочтёт нужным назначить суд. Идите с Богом. - И венецианцев увели.
Суд состоялся лишь через неделю. Грязные, голодные, оборванные, предстали они перед алькальдом. Тем более фантастическим показалось тому утверждение Рокки, что он приписан к посольству Венецианской республики. А уж требования немедленно вызвать посла Венеции просто вызвало возмущение.
- Вы же должны понимать, - сурово заявил ему алькальд, - что посольские привилегии и неприкосновенность не распространяются на тех, кто грабит и увечит подданных короля и королевы Испании.