Борьба за канатный мост. Гравюра начала XVII века.
Судьба как будто смеялась над Пизарро. Она послала ему победу, которая, пожалуй, хуже поражения. Она удалила со сцены Манко и вместо этого юного, неопытного врага подсунула самого страшного соперника - Альмагро, любимого солдатами, известного при дворе, получившего в удел огромные территории. Паутина, сплетенная с таким трудом, разорвалась, и самый ценный приз - Куско - почти вырван из рук.
- Что вы думаете об этом, сеньор Пикало? - спрашивал Пизарро своего секретаря, задумчиво расхаживая по палатке.
- Я думаю, сеньор наместник, что старый бык иногда опаснее молодого. Я слыхал также, что старый козел всего сильнее бодается перед смертью…
- Мне совсем неинтересно, что вы думаете о быках и о козлах, сеньор Пикадо, - недовольно перебил Пизарро. - Скажите лучше, что вы думаете об Альмагро?
- Сеньору Альмагро дана королевская грамота на незавоеванные земли, а Куско было уже завоевано вами. Следовательно, оно ему не принадлежит. Но, с другой стороны, оно было осаждено инкой и, следовательно, почти перестало вам принадлежать. Можно думать, что Альмагро его завоевал, но можно также думать, что он его не завоевал, а только возвратил законному владельцу. Разные судьи взглянут на это дело по-разному.
- К чорту судей! - гневно воскликнул Пизарро. - Мне нужно знать, как на это взглянет сам Альмагро. Что вы думаете на этот счет?
- Если сеньор Альмагро рассмотрит этот вопрос, как ваш друг, то он удалится из Куско. А если он рассмотрит его, как ваш недруг, то он останется в Куско. Все зависит от того, какие чувства он питает к вашему превосходительству.
- От таких крючкотворцев, как вы, ничего не добьешься, - недовольно проговорил Пизарро. - А я вам скажу, что сделает Альмагро. Он заберет себе Куско, кроме того потребует Квито и южные окраины государства, а мне, может быть, милостиво согласится уступить прибрежную полосу. На юге он, как и следовало ожидать, должно быть, ничего не нашел и сейчас готов захватить первый попавшийся кусок. Нам нельзя терять ни минуты. Садитесь, сеньор Пикадо, и пишите.
Сеньор Пикадо сел и начал писать приказы: приказы начальнику Лимы о приведении столицы в боевую готовность, приказы начальникам крепостей о присылке подкреплений, приказы начальникам прибрежных портов о срочной доставке продовольствия и боевых припасов. Война между белыми и последним владыкой Перу кончилась - началась война между победителями.
XXXIII
Догадки наместника о причинах возвращения Альмагро были совершенно правильны. Экспедиция к южным окраинам империи, начатая Альмагро по настоянию его вероломного друга, кончилась неудачно. Уже в самом ее начале возникли затруднения, на которые испанцы не рассчитывали, и с каждым новым переходом затруднения эти множились и росли.
Удобное военное шоссе было проложено только на небольшой части пути. Потом широкий тракт постепенно превращался в узкую дорогу, дорога разветвлялась на множество троп, протоптанных не то людьми, не то животными, и тропы терялись в непроходимых ущельях. Удушающая жара долин сменялась ледяным холодом высоких пиков, среди которых, то подымаясь, то опускаясь, приходилось итти целыми неделями. Солдаты отмораживали себе пальцы, гибли от болезней и истощения. Вьючных животных заменяли, правда, туземцы из деревушек, предаваемых огню: испанцы уводили всех работоспособных мужчин и, сковав их группами по десять-двенадцать человек, заставляли нести припасы и военное снаряжение. Экономии ради туземцев почти не кормили, и они умирали, как мухи. Умерших надо было заменять другими, и опять жечь деревни, и опять уводить жителей.
Альмагро дошел уже до тридцатого градуса южной широты, а между тем нигде не оказывалось ни золота, ни сокровищ. Разочарованные солдаты роптали и требовали, чтобы их вели обратно. Альмагро колебался, но его колебания быстро рассеялись, когда гонец привез сообщение о прибытии из Испании Эрнандо Пизарро и королевский патент, жаловавший ему титул маршала и предоставлявший территорию на двести миль от южной границы губернаторства Пизарро.
Эта запоздавшая милость сразу изменила его планы. Успех экспедиции был гадателей, а между тем старость уже давала себя чувствовать. Пальцы сводил ревматизм, поясница ныла, мышцы потеряли былую силу и упругость и при подъемах сердце стучало в груди, как молот. О себе старый воин не тревожился, но он боялся за будущность семнадцатилетнего Диего, своего единственного и горячо любимого сына, еще ребенком отвезенного в Испанию и только недавно приехавшего к отцу, чтобы принять участие в его походах и победах.
- Застряли мы с тобой в этой проклятой ловушке, сынок, - грустно говорил ему Альмагро на другой день после прибытия гонца. - Кто знает, где и когда найдем мы золотые россыпи? Может быть, совсем не найдем. Надолго ли меня хватит, не знаю. Уж очень сильно начинают болеть мои старые кости. А если я умру, затея наша сразу кончится, и ты вернешься ни с чем.
- А стоит ли продолжать ее, отец? - несмело спросил юноша.
- Значит, по-твоему, нам нужно итти к Пизарро с поклоном? Плохо ты знаешь старого Франсиско! Франсиско не подает нищим, а тем более таким нищим, как я.
- Можно обойтись и без Пизарро, отец. Патент отводит тебе территорию в двести испанских миль. Почему бы не включить в твое наместничество и Куско? Пизарро вряд ли успел послать туда сильный гарнизон.
Юноша был сообразителен, и совет его пришелся по вкусу Альмагро. В самом деле, при тогдашнем уровне географических познаний патент этот можно было истолковывать очень различно. Владения Пизарро тянулись на двести миль к югу от реки Сант-Яго, и, следовательно, южная граница наместничества определялась сообразно той широте, на которой была расположена эта река, а этого никто точно не знал. Границы территории Альмагро можно было установить как угодно, в зависимости от точки зрения. И Альмагро решил, вопреки географии, что Куско и прилегающие к нему города находятся не по ту, а по эту сторону его границы. Вывод был ясен: нужно как можно скорее итти в Куско и занять его, пока Пизарро не успел прочно обосноваться там.
Экспедиция тронулась в обратный путь, но, когда она дошла до города Арекипа, в шестидесяти милях от Куско, Альмагро узнал, что столица осаждена войсками Манко и что защитой ее руководит Эрнандо Пизарро, его личный враг.
Прежде всего Альмагро попытался договориться с осаждающими. Без особенного труда добившись свидания с Манко, он уговорил инку приостановить военные действия и дать возможность его отряду завладеть столицей. После того как сородичи Пизарро будут вытеснены из этих мест, обещал он, претензии Манко будут удовлетворены, и мирное сожительство перуанцев и испанцев наладится само собой. Вождь перуанцев не очень-то верил словам Альмагро - он отлично знал, чего стоят обещания белого человека, - но дал притворное согласие. Он надеялся, что распри между пришельцами и защитниками города дадут удобный случай расправиться сразу и с теми и с другими.
Отряд Альмагро остановился в долине Юкей, неподалеку от столицы. Узнав о его прибытии, Эрнандо Пизарро решил защищаться и от этого нового противника. Как только перуанские войска по приказу инки отступили, он послал небольшой отряд навстречу Альмагро, чтобы выяснить численность и настроение его войск. Заподозрив, что между соперниками начинаются какие-то переговоры, Манко решил, что пора действовать, и во главе пятнадцатитысячного войска обрушился на Альмагро. Но участники экспедиции были готовы ко всяким неожиданностям и нанесли инке такое поражение, что он вынужден был бежать далеко в горы. Путь к Куско был теперь свободен.
Альмагро знал характер Эрнандо и понимал, что с этим человеком ему сговориться не удастся. Но он знал также, что испанские солдаты и поселившиеся в Куско колонисты измучены лишениями и согласятся на что угодно, лишь бы спасти себе жизнь. Поэтому, минуя Эрнандо Пизарро, Альмагро немедленно отправил к городскому совету Куско парламентеров с требованием передать ему столицу и признать его законным губернатором. Перевес его сил был настолько очевиден, что о сопротивлении никто и не думал. Город сдался, и 8 апреля 1537 года Альмагро вступил в Куско.
Эрнандо, Хуана и Гонзало Пизарро, удалившихся в крепость, без труда захватили и посадили под арест. Оргоньес, ближайший помощник Альмагро, настаивал на их немедленной казни.
- Пока они живы, твоя жизнь в опасности, - говорил он. - Убей их, ибо мертвые не кусают.
Альмагро был по природе добродушен. С другой стороны, он боялся последовать этому совету, ибо не знал, как посмотрит на это королевский двор. Он приказал пощадить жизнь братьев Пизарро и держать их в заключении. Вскоре он взял Хауху, в семнадцати милях от столицы, где под начальством Алонзо Альварадо стоял гарнизон в двести человек. После сражения, закончившегося полным разгромом Альварадо, огромное большинство солдат этого отряда охотно присоединилось к Альмагро, пользовавшемуся хорошей репутацией среди конквистадоров. Гарнизон Куско, гарнизон Хаухи и собственный отряд - таковы были теперь вооруженные силы Альмагро. Пизарро он мог не опасаться.
- Ну, Диего, мы с тобой выиграли игру, - самодовольно говорил он сыну. - Хоть и хитер Франсиско, но и старый Альмагро тоже чего-нибудь да стоит. Он оставит тебе не меньшее наследство, чем Пизарро своему отродью.