Истязание индейцев.
Капитан выругался, скомкал бумагу и бросил ее в огонь.
- У меня нет солдат, мне не с кем итти в поход! - крикнул он подошедшему Охеде. - Да если бы и было с кем итти, я все равно не пошел бы: испанскому гидальго не пристало подчиняться генуэзским проходимцам! Оставайтесь тут, сеньор Охеда, делайте, что хотите, а я сегодня же уезжаю в Изабеллу и оттуда в Испанию.
Капитан сдержал свое слово и уехал в тот же день. Немного спустя Охеда узнал, что Маргарит вместе с падре Бернардо и несколькими десятками недовольных отплыл на родину жаловаться королеве на Колумба. Комендант форта остался единственным начальником испанского отряда. Маленькая армия состояла теперь всего из восьмидесяти человек, да и эти восемьдесят были изнурены болезнями и тропической жарой, ослаблены пьянством и излишествами. Об экспедициях внутрь страны нечего было и думать. Охеда сомневался даже, удастся ли ему отбиться от туземцев, если Каонабо вздумает на него напасть.
Утренние доклады Пизарро не приносили ничего, кроме новых неприятностей.
- Ночью из гарнизона ушло еще двое солдат, сеньор Охеда, - докладывал он в понедельник.
- Трое солдат найдены в окрестностях форта убитыми, - докладывал он во вторник.
- Убежало еще трое, - докладывал он в среду.
И так каждый день.
Через две недели Охеда спросил его:
- Как ты думаешь, Франсиско, сколько солдат останется у нас через месяц?
- Вы да я, сеньор капитан, - не задумываясь, отвечал Пизарро. - Если Каонабо еще недели на две отложит нападение на форт, ему не с кем будет сражаться.
К счастью для испанцев, Каонабо не хотел больше ждать и через несколько дней появился под стенами крепости. Смертельная опасность преобразила солдат. Исчезла лень, прекратилось пьянство, восстановилась дисциплина. Стойко выдерживали они яростные атаки туземцев, и каждый штурм стоил Каонабо нескольких сот воинов. Видя, что победа над белыми отодвигается на неопределенное время, индейцы приуныли и приостановили штурмы. С крепостных башен видно было, как из лагеря Каонабо один за другим уходили отряды союзников. Охеда решил воспользоваться этим временным замешательством и прорваться сквозь полчища индейцев.
Однажды на рассвете загремела сигнальная труба, растворились - крепостные ворота, и весь гарнизон в полном боевом вооружении двинулся на неприятельский стан. Яркие знамена, грозные звуки труб и барабанов, оглушительные выстрелы пищалей, ржание закованных в сталь коней - все это поражало туземцев, многие из которых, впервые видели испанское войско в боевом строю.
Многочисленные полчища полуголых, ничем не защищенных людей разбивались о стальные ряды белых, как волны прибоя о каменный мол. С каждой минутой паника в войске Каонабо усиливалась. Индейцы уже не осмеливались схватываться с белыми врукопашную и лишь издали следовали за отрядом Охеды, осыпая испанцев тучами стрел. Но стрелы отскакивали от шлемов и панцирей, и белые спокойно продолжали свой путь, не теряя ни одного человека. Скоро преследование прекратилось, и Охеда благополучно вступил в Изабеллу.
Однако эта неудача не сломила сопротивления индейцев. Смелый кацик сумел в самое короткое время образовать союз туземных вождей, к которому примкнули все кацики острова, за исключением Гваканагари.
В распоряжении Каонабо было теперь несколько десятков тысяч воинов. По сравнению с этими огромными полчищами, наступавшими со всех сторон, вооруженные силы испанцев казались маленькой горсточкой. Колумб, вернувшийся к этому времени из своих плаваний, не отступил перед опасностью. Он хотел покончить с индейцами одним ударом.
- Сейчас или никогда, - повторял он своей свите. - В колонии идут распри. Нужно двинуть солдат в бой, пока они еще не совсем отучились слушаться.
Собрав в одну армию все разбросанные по острову отряды, Колумб выступил в поход. Сражение с индейцами произошло 25 апреля 1495 года. Испанцев было около трехсот человек, индейцев раз в сто больше. Но численное превосходство не спасло туземцев. Огнестрельное оружие, стальные панцири, лошади и военное искусство сделали свое дело. Каонабо был разбит наголову и спасся бегством, а армия его разбежалась по лесам. И все-таки эта блестящая победа не упрочила положения завоевателей. Пока оставался в живых умный и предприимчивый Каонабо, испанцы не могли считать себя хозяевами страны. Страшный враг по-прежнему зорко следил за каждым их движением, чтобы в удобный момент снова собрать рассеянные отряды и броситься на ненавистных поработителей. Это прекрасно понимали Колумб и его ближайшие соратники, и потому радость их была отравлена и торжество омрачено.
Охеда ходил задумчивый. Дня через три после победы он позвал к себе Пизарро в палатку на совещание.
- Мы разбили зайцев и упустили лису, Франсиско, - сказал он ему. - Надо ее залучить. Как, по-твоему, это сделать?
- Вызвать лису из норы можно только приманкой, сеньор Охеда, - отвечал Пизарро. - Бросьте хорошую приманку, и лиса сама придет к вам.
- А где взять эту приманку? - задумчиво проговорил Охеда.
- Приманка тут же, она около вас. Лучше сказать, она на вас.
- Ты опять говоришь загадками, Франсиско. Ты знаешь, что я не охотник их разгадывать.
- Приманка - это вы сами собственной особой, сеньор Охеда. Явитесь к кацику безоружным, привезите ему подарки, пригласите с собой - и кацик будет наш.
- Неужели ты думаешь, что он мне поверит?
- Индейцы глупы, сеньор Охеда. Они готовы верить каждому ласковому слову, если слово это подкрепить бубенчиками и стеклянными бусами.
- Над этим планом стоит подумать, Франсиско, - сказал Охеда. - Я поговорю на этот счет с адмиралом.
Колумб согласился. Охеда выбрал себе десять наиболее надежных солдат, во главе с Пизарро, и, разузнав от лазутчиков о местопребывании Каонабо, тронулся в путь.
Он взял, с собой бусы, медные бубенчики, яркие ткани и блестящие, новенькие ручные кандалы. В них он решил заковать пленника, если план удастся.
Каонабо был поражен, когда увидел перед собой безоружного врага - того самого человека, который разбил его войска перед фортом св. Фомы. Этот человек стоял теперь перед ним улыбающийся, ласковый и протягивал подарки один лучше другого.
- Ты храбрый вождь, - говорил ему через переводчика Охеда. - Наш вождь хочет жить с тобой в дружбе, потому что он еще не видел таких храбрых людей, как ты.
Каонабо смотрел то на подарки, то на Охеду и ничего не понимал. Смелость белого человека ошеломила его. Ведь одного его слова достаточно, чтобы этого вождя бросили на костер и стали поджаривать на медленном огне, как обычно поступали люди его племени со своими врагами.
А белый человек и не думал об опасности, только улыбался и говорил ласковые речи.
- Наши солдаты причинили твоим людям много вреда, - продолжал Охеда. - Наш вождь приказал разыскать всех тех, кто обижал твоих соплеменников, и заключить их в тюрьму. Он ждет только твоего приезда, чтобы сжечь их на костре у тебя на глазах.
Это окончательно подкупило Каонабо. Он угостил гостя напитком из ямса, жареной дичью и пошел провожать его до ближайшей речки. Но ехать к Колумбу он все-таки не решился. Охеда едва скрывал свое разочарование. Задуманный план удался наполовину, вернее - совсем не удался. Можно было бы в последнюю минуту убить вождя или похитить его, но для этого требовалось оружие, а его не было. Десять невооруженных всадников не смогли бы справиться с многочисленной свитой кацика.
Охеда ехал мрачный и угрюмый. Каонабо в сопровождении воинов шел рядом с ним. Вдруг глаза Охеды сверкнули, на губах появилась улыбка. Он подозвал Пизарро.
- Давай мне скорей кандалы, - шепнул он Пизарро. - Только поднеси их с важным видом, точно несешь большую драгоценность.
Пизарро отъехал. Минуту спустя Охеда остановил коня и свистнул. Пизарро спешился, вынул из сумки кандалы и, низко согнувшись, поднес их Охеде.
- На прощанье я поднесу тебе самый главный подарок, - обратился Охеда к Каонабо. - Это украшение самые знатные люди моего народа носят вот здесь, - и он показал Каонабо на кисть руки. - Они даются самым храбрым, самым великим. Но, прежде чем их надеть, человек должен вымыться в реке и проехаться на лошади. Таков обычай. Когда ты наденешь эту вещь на руки, ты сможешь взять у нас, что хочешь - не только бубенчики, а даже самый большой колокол, в который звонят у нас в столице.
Каонабо обрадовался, как ребенок. Он издали слышал звон этого колокола, когда однажды вечером очутился со своим отрядом в окрестностях Изабеллы. С тех пор он не мог забыть эти удивительные, величественные звуки и часто мечтал о том, как он будет наслаждаться ими в собственном селении после того, как разобьет белых и разграбит их столицу. Он смеялся, кивал головой, показывал пальцами на видневшуюся вдали речку. Лишь только шествие остановилось у берега, Каонабо бросился в воду, окунулся несколько раз и, подойдя к Охеде, протянул ему руки.
Охеда быстро надел кандалы и помог кацику усесться сзади себя на крупе лошади. Каонабо важно ударял наручниками друг о друга и, обратившись к своим подданным, показывал заморскую игрушку. Воины его кричали от восторга. Ведь ни на одном, из белых не видели они такого украшения. Их вождь был теперь выше белых, выше их главного вождя!