Не вписавшись в очередной изгиб, причальный брус слегка зацепил откос, глинистая глыба с шумом плюхнула в воду, и в этот момент один из пассажиров легко спрыгнул с палубы прямо в береговую траву. Пароход скрылся за поворотом, а сошедший с него мужик всё стоял на одном месте, как будто такой способ высадки был самым обычным. Одетый, несмотря на летнее время, в потрёпанный домотканый серяк, он то и дело, как бы умываясь, вытирал ладонью осунувшееся, давно не бритое лицо. Потом, словно очнувшись, повернулся и медленно пошел по берегу к мосту.
Ярко, уже успевший вернуться к лодке, едва мужик поравнялся с ним, поднял голову и поздоровался:
- Добрый день.
- Добры-день, хлопче, - машинально ответил дядька и, остановившись перед протокой, выругался: - Вот пень дурной, куда спрыгнул.
Он посмотрел в обе стороны и повернулся к ребятам.
- Эй, хлопцы, я тут вправо пройду к насыпи?
- А вы разве не здешний? - удивился Мирек.
- Как сказать. С той стороны, где мост, бывал, а с этой нет. - Он снова сжал ладонью лицо и только теперь обратил внимание на лодку. - Слышь, хлопцы, перевезите-ка меня через речку.
- Можна… - протянул Ярко и спихнул плоскодонку на воду.
Усевшись на среднюю скамейку, дядька молчал, пока они пересекали реку, и уже перед самым мостом вдруг улыбнулся.
- Что, хлопцы, рыбалите? - Потом внимательно посмотрел на сидевшего перед ним Мирека и спросил: - Слушай, парень, а ты часом не лесничего сын? У вас ещё дом на Уланской?
- А что? - сразу вскинулся Мирек. - Я вас не знаю!
- Немудрено. А вот я тебя знаю. - Мужчина вдруг посерьёзнел и, выбираясь из ткнувшейся в береговой ил лодки, добавил: - Глаза у тебя батькины, хлопче.
Тряхнув удивлённого Мирека за плечо, он спрыгнул прямо в воду и пошёл по берегу, загребая мокрую грязь носками порыжевших солдатских сапог с добела вытертыми на сгибах голенищами…
Дружеская беседа
Отважный Кмициц взорвал шведскую кулеврину, и где-то на семисотой странице книжка кончилась. Захлопнув порванный переплёт, Мирек с сожалением посмотрел на вытертое тиснение. Не в силах сразу расстаться с похождениями отважного вояки, он пустил страницы веером и, полюбовавшись иллюстрациями, встал из-за стола.
Сладко потянувшись, он открыл дверь, выбрался на деревянный карниз и, привычно соскользнув по лестнице во двор, выглянул на улицу. Там было пусто, и только в самом конце, лениво позвякивая колоколом, сворачивала в переулок бочка разъездного продавца керосина. Мирек подождал, пока она окончательно не скрылась за угловым палисадником, и вошёл в дом.
Уловив вкусный запах жареного лука, хлопец заскочил в кухню и остановился у рукомойника с наливным баком. Мать, ловко управлявшаяся возле плиты, откинула со лба прядь пышных волос, и на её красивом, чуть полнеющем лице появилась улыбка.
- Ну что, прочитал свою книжку?
- Прочитал.
Мирек улыбнулся и заглянул в зеркало, прикреплённое над рожком рукомойника. Улыбка у него была точь-в-точь как у матери. Хлопец строго поджал губы, немного повернувшись, придирчиво долго рассматривал своё отражение и только потом спросил:
- А что, мам, я на отца сильно похож?
- Похож… - Мать перестала улыбаться и насторожённо посмотрела на сына. - А ты чего вдруг спросил?
- Да так…
- А всё-таки? - Мать уловила в голосе сына недоговорённость.
- Да просто дядька один сказал…
- Какой ещё дядька?
- Да мы на старое русло ездили лодкой, рыбу ловить, там дядьку через реку перевозили, а он посмотрел на меня и сказал, что похож.
- Всё может быть. - Мать начала нервно вытирать руки передником. - Может, какой лесник тебя помнит…
- Значит, похож, - удовлетворённо уточнил Мирек и отошел от зеркала.
- Похож. - Мать делано рассмеялась и поспешно отвернулась к плите.
Мирек хотел ещё что-то спросить, но в эту минуту в парадном коротко и неуверенно задребезжал звонок.
- Пойди открой. - Мать приподняла крышку на сковородке. - Это, наверное, соседка, она зайти хотела.
Но это была не соседка. Когда Мирек открыл дверь, он увидел, что перед крыльцом, переминаясь с ноги на ногу, торчит Сашка.
- Ты? - удивился Мирек. - Как нашёл?
- Так дядька, что мы на Старом русле перевозили, сказал - улица Уланская. Вот я и искал… - Сашка смущённо улыбнулся. - Только я стучал сначала, а потом увидал, что звонить можно.
- Можно, - рассмеялся Мирек. - Это звонок не электрический, а как на велосипеде, крутнёшь - и звонит.
- Я догадался. Только надпись какая-то странная.
- А то по-польски "Прошу кшенциць", - пояснил Мирек и, поняв, что Сашка, заявившийся без приглашения, чувствует себя не совсем удобно, потащил его за рукав. - Идём, я тебя с матерью познакомлю…
Услышав их разговор, мать сама вышла из кухни и вопросительно посмотрела на сына.
- Это Саша ко мне пришёл. - Мирек показал на засмущавшегося хлопца. - Ну, помнишь, тот самый…
- А-а-а, Саша, здравствуйте. - Мать улыбнулась и прикрыла испачканные руки передником. - Сынок, займись с товарищем, а я вас потом позову.
Улыбнувшись ещё раз, она поспешно вернулась на кухню, откуда, как нарочно, донеслось нарастающее шипение.
- Ф-ф-ф, нехорошо вроде, а? - Сашка сконфуженно посмотрел на Мирека.
- Ничего, все нормально, - поспешил успокоить гостя хозяин. - Идём, я тебе наш сад покажу.
К Сашкиному удивлению, они не стали возвращаться назад к входной двери, а, пройдя через комнаты, вышли на другую сторону дома. В комнатах Сашка уловил запах прелого дерева и устоявшейся гнили, зато здесь, прямо возле ступенек, росли цветы, а дальше начинался большой запущенный сад. И ещё справа, под густо разросшимся орехом, стоял деревянный сарай с необычно высоким, как бы срезанным по длине, чердаком.
Сашка спустился с крыльца и, остановившись возле цветочной клумбы, спросил:
- А вы что, до войны тоже здесь жили?
- Здесь. - Мирек прошёл вперёд и вдруг показал на небольшую ямку за кустом начавших дичать роз. - Вон видишь?
- Ну? - Сашка не совсем понимал, что в этой яме может быть интересного.
- Это воронка. Сюда бомба попала в 39-м.
- И что, ничего?
- Нет. Вон там художница в кресле сидела, - Мирек показал в другой конец сада. - Так даже не попало.
- Какая художница? - машинально спросил Сашка, прикидывая расстояние от воронки до дома.
- Жила у нас. Она из Варшавы приехала…
- А-а-а… - Сашка отошёл от воронки. - А дом ваш давно построили?
- В 34-м.
- В 34-м? - искренне удивился Сашка. - А чего он?..
Сашка замялся, не зная, как высказать мелькнувшую у него мысль, но Мирек понял и так.
- Это что доски подгнили, да? Так он же пустой совсем стоял, даже окна без стёкол были.
- Почему?
- От немцев прятались. Сначала у Ярки, а потом нас всех его дядька в партизанский район вывез.
- А тут что, совсем нельзя было жить?
- Нет. - Мирек вздохнул. - У меня ж мать в больнице работала, медикаменты партизанам передавала, а её чуть не выследили. Соседи потом говорили, что как мы убежали, нас сразу искать начали.
- Это что, и Ярко с тобой в партизанах был?
- Был, только не в партизанах, - Мирек улыбнулся. - Мы в семейном лагере жили, ну, деревня такая в лесу и всё.
- А отец?
Вопрос вырвался сам по себе, и Сашка тотчас прикусил язык, посчитав, что ответа не будет, но Мирек ответил.
- Что отец… - Мирек сокрушённо вздохнул. - Его немцы схватили, он в Яновском концлагере погиб…
Сашка молча теребил ветку и ругал себя почем зря за собственную бестактность. Видимо, Мирек понял его состояние, и потому, отвернувшись, глухо сказал:
- Ты не майся, здесь уже ничего не изменишь…
В его голосе вдруг послышалась печально-взрослая интонация.
- Да я!.. - Сашка горячо взмахнул рукой и смолк.
Мирек сделал вид, что не заметил его реплики и продолжал как ни в чём не бывало:
- Зато как мы назад вернулись, тут уже наш штаб стоял, - голос хлопца неуловимо изменился, давая понять, какое это было чудесное время. - Дом брошенным считался, а как мы вернулись, нам комнату дали, а потом полковник узнал, кто мы, и приказал дом отремонтировать и даже мне комнату над гаражом сделали.
- Над каким гаражом?
- А вон, это теперь сарай дровяной, - Мирек махнул рукой на косо срезанный чердак. - Там солдаты гараж для машины сделали, а потолок досками застелили и окно поставили. Видишь?
Сашка скептически посмотрел на высокую крышу.
- А ходить туда как?
- А вон по лестнице. Хочешь, залезем?
Сашка энергично кивнул и вслед за приятелем начал взбираться по гладко вытертым перекладинам. Через придерживаемую Миреком дверь он неловко перелез с карниза за порог и оказался в небольшой уютной комнате.
Солдаты, строившие её, зашили досками не только пол, но и стены, умело врезав в одну из них оконную раму. В комнате стоял деревянный топчан, пара стульев и простенький стол, приткнутый прямо к окну. На столе лежала пухлая растрёпанная книга.
- Твоя? - Сашка взял книжку и прочитал заглавие. - "Потоп", Генрик Сенкевич. Интересная?
- Спрашиваешь! Я только утром кончил.
- Дашь почитать?
- Дам, - коротко отозвался Мирек.
Едва книга попала Сашке в руки, как всю его неловкость как ветром сдуло. Получив согласие, он прежде всего пересмотрел иллюстрации, потом уселся на стул и, не выпуская книгу из рук, сказал:
- А у тебя тут неплохо. Кстати, у меня дома почти такая же комната и тоже на чердаке. Так что приглашаю в гости.