Глава II
Слон Ауджали. - Неприятные новости. - Боб Барнетт. - Рама-Модели - заклинатель. - Долина Трупов.
День клонился к вечеру, солнце начинало спускаться к горизонту, а Боб, отсутствовавший уже часов пять, все не возвращался. Он не подавал никаких признаков жизни, так как уже довольно давно не слышно было его карабина. Раз двадцать Сердар возвращался к наблюдательному посту, но безуспешно. Он горько упрекал себя за то, что позволил Бобу уйти. Тот, нарушив слово, ушел, должно быть, гораздо дальше, чем позволяло благоразумие. Вдруг далекий крик, похожий на звук охотничьего рога и донесшийся из нижних долин, отвлек Сердара от размышлений.
У него невольно вырвался жест радости, он ждал, затаив дыхание, ибо услышанный им звук был настолько слаб, что долетел до него, словно шепот поднимающегося морского ветерка.
Минуту спустя тот же шум повторился снова.
- Нариндра! - позвал Сердар, не помня себя от радости.
- Что случилось, сахиб? - прибежав, спросил маратх.
- Послушай, - только и произнес Покоритель джунглей.
Нариндра прислушался в свою очередь. Крики повторялись примерно через равные промежутки времени, но они были по-прежнему слабы, так как кричавший находился на большом расстоянии.
- Ну? - спросил Сердар с ноткой нетерпения в голосе.
- Это Ауджали, сахиб, - ответил индус. - Я прекрасно узнал его голос, хотя он еще очень далеко от нас.
- Ответь ему, пусть он знает, что мы его слышим.
Маратх вынул из-за пояса огромный серебряный свисток и издал подряд три таких пронзительных и долгих звука, что их должно было быть слышно на много миль вокруг.
- Ветер дует в нашу сторону, - заметил Нариндра, - не знаю, донесся ли до него сигнал, но было бы удивительно, если бы он нас не услышал, ведь у Ауджали слух гораздо тоньше нашего.
В ту же минуту, как бы в подтверждение слов индуса, тот же зов прозвучал трижды, причем сила его указывала на то, что кричавший был твердо намерен сообщить друзьям о своем присутствии. Он, видимо, мчался с бешеной скоростью, так как сила звука свидетельствовала о том, что расстояние, отделявшее его от озера Пантер, быстро сокращается.
- Что за умница, - прошептал Сердар, словно обращаясь к самому себе. - Этот Ауджали поистине удивительное создание.
Оба внимательно следили за той частью долины, откуда легче всего было подняться на пик, но густая листва деревьев, увитых лианами и прочими растениями-паразитами, мешала им разглядеть бегущего. Сердар сиял от радости. Он больше не проявлял признаков нетерпения, зная, что скоро получит ответ на все волновавшие его вопросы.
- А вдруг он ничего не принесет! - рискнул тем не менее предположить Нариндра. Индус волновался так же, как его хозяин, ибо был посвящен почти во все его тайны.
- Быть этого не может, - возразил Сердар. - Сразу видно, что ты не знаешь Ауджали, если можешь так клеветать на него. Он не вернется, не найдя Рама-Модели, даже если ему пришлось бы разыскивать того целую неделю.
Вскоре оба наблюдателя заметили, что в двухстах - трехстах метрах ниже места, где они находились, сильно зашевелились ветки и листья. Это указывало на то, что кто-то силой прокладывал себе кратчайший путь в густом сплетении кустарников. И несколько мгновений спустя великолепный черный слон колоссальных размеров выскочил из зарослей бамбука, обрамлявших край плато.
Это был тот, кого они ждали.
- Ауджали! - воскликнул Сердар.
Благородное животное подняло хобот и ответило легким ласковым криком, сопроводив его движением ушей, которое означало у него высшее удовольствие. Радостно он подбежал к хозяину и поставил к его ногам грубо сплетенную корзину из кокосовых листьев, в которых индусы обычно носят на базар фрукты и овощи. Та, что принес Ауджали, была полна плодов манго и свежих бананов.
Не отвечая на ласки своего умного посланца, Сердар, поняв, в чем состояла хитрость, выбросил фрукты на траву и не смог сдержать крик радости, увидев на дне корзины объемистый пакет, тщательно перевязанный кокосовым волокном. Развязать пакет было минутным делом, в нем оказались письма, адресованные иностранцам, находившимся на службе у Нана-Сахиба. Их немедленно отложили в сторону. Там был, кроме того, большой правительственный конверт с красными восковыми печатями и еще один, меньшего размера, на котором не было никаких пометок, кроме простой надписи на тамильском языке "Salam Sradhana" - "Привет Покорителю джунглей", сделанной карандашом.
Это последнее послание было, несомненно, ответом Рама-Модели на письмо Сердара, которое доставил сообразительный Ауджали. Но Сердар прежде всего лихорадочно пробежал содержание большого конверта, печати которого легко снимались, и торжествующе воскликнул:
- Нариндра! Теперь мы можем отправиться в Пондишери. В успехе моих планов больше не приходится сомневаться: через две недели юг Индостана сбросит ненавистное иго английского леопарда, и на всем полуострове не останется ни одного красного мундира.
- Вы говорите правду, сахиб? - спросил дрожащим от волнения голосом маратх. - Да услышит вас Шива! Да будет благословен день мести! Эти трусливые чужеземцы сожгли наши дома, убивали женщин и детей, не оставили ни одного не оскверненного надгробья на могилах наших предков. Чтобы покорить Землю лотоса, они превратили ее в пустыню. Но в тот день, когда клич "Смерть англичанам!" прогремит от мыса Кумари до священных берегов Ганга, из праха мертвых возродятся герои.
Глаза его горели, дрожали ноздри; сжав кулаки, угрожающе напрягшись, Нариндра, произнося эти слова, преобразился. На несколько мгновений лицо его обрело то выражение мстительной жестокости, которое индийские скульпторы придают угрюмому духу войны, чьи изображения стоят в старинных пагодах, посвященных культу Шивы.
После этого всплеска чувств, объединявших и воодушевлявших их обоих, Сердар вскрыл письмо Рама-Модели.
Прочтя первые же строчки, он вздрогнул. Вот содержание этого интересного послания:
"Срадхане-сахибу
Рама-Модели, сын Чандра-Модели, сообщает следующее.
С большого огненного корабля франгизов (французов) высадился молодой человек твоей расы, он говорит, что у него есть к тебе некое дело.
- Прибыв на Землю цветов, - сказал ему тот, кто послал его, - ты отправишься в жилище почтенного и благородного Рама-Модели, только он один сможет указать тебе, где найти Покорителя джунглей.
Сегодня вечером, до восхода луны, дабы не возбуждать подозрений, Рама-Модели сам отведет молодого франгиза к Срадхане-сахибу.
Да будет Покоритель осторожен! Леопарды учуяли добычу. Они рыскают по равнине, а от равнины недалеко до гор.
Привет Срадхане-сахибу.
Рама-Модели,
Сын Чандра-Модели, сказал все, что нужно".
Письмо это погрузило Сердара в недоумение и растерянность. Кто был этот молодой человек, специально приехавший из Европы, чтобы повидаться с ним, и какова была его миссия? Только один человек в Париже знал о его отношениях с Рама-Модели. Он активно действовал в Европе, чтобы помочь индийскому восстанию, с ним переписывались и Нана-Сахиб, и Сердар. Это был г-н де Роберваль, бывший консул Франции в Калькутте, где он и познакомился с Покорителем джунглей. Сердар с самого начала посвятил консула в свои планы. Восторженный патриот, де Роберваль не останавливался ни перед чем, лишь бы замыслы эти осуществились, и мы скоро увидим, какую роль он играл в деле, вошедшем в историю как "Заговор в Пондишери".
По всей вероятности, неизвестный был послан им, но с какой целью? Сердар терялся в догадках, но особенно его удивляло то, что в полученном им сопроводительном письме от консула не было и намека на этот неожиданный визит.
В конце концов через несколько часов все разъяснится, поэтому не стоило ломать себе голову, тем более что истина могла оказаться весьма далекой от его предположений.
К величайшему удовлетворению от того, что сбывались его планы - он полагал, что успех их теперь обеспечен, - примешивалась досада, которая постепенно, по мере того, как летело время, превратилась в мучительную тревогу. Что случилось с Бобом Барнеттом? Он ушел, когда еще не было одиннадцати часов утра, и не только не вернулся, но уже давно не подавал никаких признаков жизни. Его карабин внезапно замолчал, и для тех, кто хорошо знал генерала, это обстоятельство было чрезвычайно тревожным. Страстный охотник, неутомимый ходок, он ни за что не соблазнился бы отдыхом, в этой местности весьма опасным, ибо в каждом пучке травы могла скрываться змея, за каждым кустом могли притаиться тигр или пантера.
С другой стороны, отсутствие дичи не могло объяснить его молчание: животные всех видов - зайцы, фазаны, дикие индюки, олени, кабаны, буйволы, не считая хищников, - в изобилии водились в этих высокогорных долинах, где ничто и никогда не нарушало их покоя. Ни индусы, ни сингальцы не занимаются охотой, лишь немногие из них ставят западни и капканы у ручьев, куда ходят на водопой черные пантеры, столь многочисленные на Цейлоне, что правительство вынуждено было давать награду за их поимку. Так что Бобу было чем заняться, и если ружье его замолчало, это значило, что с ним либо случилась беда, либо, подгоняемый свойственной ему горячностью, он напрочь забыл о времени. Теперь же, увидев, что солнце стало клониться к горизонту, он пустился в обратный путь, уже не отвлекаясь на охоту. В любом случае он должен был понимать, какой смертельной тревогой охвачен его друг.