Обернувшись, Таис увидела ее в кресле слоновой кости, рядом с мужчиной - вероятно, главным жрецом. Афинянка подошла к ней, присела на скамью, тоже отделанную слоновой костью, и поделилась своими опасениями.
- Я знаю, что ты умна, служительница Афродиты. Но и те, кто строил это святое место, не были глупцами. Весь храм состоит только из кирпичей, изразцов, плит гранита и мрамора, перекрывающих потолки. Строители сделали так, чтобы даже при намеренном поджоге ничего не могло сгореть, кроме нескольких занавесей и кресел.
Заинтересованная Таис ответила, что подобные приемы вечного строительства из одного камня она увидела в Египте. Главная жрица задала ей несколько вопросов и замолчала. Таис с высоты любовалась искусным расположением храма. В Элладе храмы строились на естественном возвышении - вершинах высоких холмов, на краю обрывов, на гребнях склонов. Поднимаясь к храму, человек возвышался сам, готовясь встретить образы богов.
Этот храм (как объяснила жрица, построенный по образцам древнейших святилищ Междуречья - равнинной страны) стоял в центре округлой равнины, замкнутой горами с юга, запада и севера и открытой только на восток к Евфрату. С верхней надстройкой и пьедесталом храм вздымался на порядочную высоту. Люди, подходившие и подъезжавшие с равнины, издалека видели святилище. По мере приближения здание громоздилось, наплывая на людей и угнетая их чувством ничтожества перед могучей богиней и ее слугами…
Таис с особенным наслаждением разглядывала окрестности, может быть впервые ощутив влияние высоты на сознание человека. Отрешенность от всего копившегося внизу, чувство собственной недоступности, возможность охватить взглядом большое пространство - все было иначе, чем в горах. Там человек, поднявшийся на высоту, был частью окружавшей его природы, а здесь искусственное сооружение надменно выпячивалось посреди лишенной возвышенностей равнины, отрываясь от естественной почвы и наделяя находившихся в нем людей чувством превосходства, чистоты и независимости. Далеко на востоке за пыльной дымкой пролегала долина Евфрата, а на севере темнело ущелье его притока - большой речки, на перевале к которой стоит маленький храм Иштар Персидской, неприветливой к веселой, разгоряченной скачкой Таис…
Молчание нарушил главный жрец, сказавший что-то на неизвестном гетере языке. Жрица небрежно потянулась в своем глубоком кресле и спросила, не хочет ли гостья продолжить ознакомление с тайнами Матери Богов. На ответ Таис, что она ночью чувствовала себя отравленной и если "знакомство" пойдет и дальше так, то она не выдержит, жрица усмехнулась сурово и одобрительно, признав, что ей дали слишком сильную мазь, не сообразив, что вряд ли эллинка привыкла к подобным втираниям. В дальнейшем они будут осторожнее.
Чтобы повременить с ответом (прямой отказ хозяевам священного места был недопустим), Таис спросила о смысле одеяния высших жриц и их разделения на две группы.
- Это не составляет тайны, - сказала главная жрица, - красные жрицы служат днем и олицетворяют дневные силы Кибелы, а черные - ночные. В Либии и Элладе их назовут ламиями - спутницами Гекаты. Считается, что снискавший любовь такой жрицы приобщается к силам Кибелы-Реи, по-вашему - Геи. Всю жизнь ему сопутствуют здоровье, удача и славное потомство. Искусство жриц, особенно черных, выше всего, что может дать смертная женщина, вдохновлено Великой Матерью и укреплено ее могучей силой.
- И любой человек может добиться этого?
В глазах главной жрицы зажглось пламя, как у дикого зверя. Дрожь пробежала по спине Таис, но она не опустила взгляда.
- Любой! - отвечала жрица. - Если он не урод, здоров и достаточно силен.
- Как определить, достаточно ли?
- Для этого и служит одеяние - сеть. Она очень прочна, и чтобы овладеть жрицей, надо разорвать сеть руками. Только необычайно сильный и яростный человек, в огне неистовых чувств, способен на это.
- А если не способен и не разорвет?
Главная жрица склонилась к Таис и тихо сказала:
- Тогда кара Кибелы обрушится на него. Если он захотел красную жрицу дня - она крикнет, и неудачника схватят, оскопят на жертвеннике перед Кибелой и превратят в храмового раба, если останется жив. Черная жрица ламия - никого не зовет. Крепко обняв незадачливого мужа, она дает ему поцелуй Кибелы, вонзая нож вот здесь, - жрица положила пальцы на ямку за левой ключицей.
- Какой смысл вложен Великой Матерью в подобную жестокость?
- Только очень сильные, красивые, уверенные в себе герои приходят, чтобы стать возлюбленными Дня и Ночи. Рождаются дети, и девочки становятся высшими жрицами, а мужи - стражей и охранителями святилища. Заметила ли ты, какие они могучие, как велики их копья и тяжелы мечи?
- Заметила, что прекрасны и высшие жрицы - все на подбор. Но неужели смысл только в получении потомства для храма? Среди тысяч можно найти и выбрать не худших, - возразила Таис.
- Ты, пожалуй, слишком умна для непосвященной, - с легкой насмешкой ("Как Иштар", - подумала Таис) сказала жрица. - Разумеется, истинный смысл не в этом. С веками слабеет порода людей и страстное безумие Кибелы-Ашторет-Атаргатис уже не захватывает их, как в прежние времена. Кибеле угоден пламень чувственной ярости, так же как любовь - Афродите…
Таис подумала об Урании.
Жрица продолжала:
- Служение наших девушек погружает людей в природу, объединяя их со всем живущим, вскормленным Реей-Кибелой. В этом счастье и судьба мужа, иного пути не дано богами. Мужи находят себя и делают то для чего предназначены. Если же они оказываются непригодными, Великая Мать призывает их обратно к себе, чтобы возродить к жизни лучшими. И мужи идут к ней, не познав горечи старения, в пламенной юности.
- Почему ты уверена, что слабеют люди? - в свою очередь скрывая насмешку, спросила Таис, и жрица вдруг рассмеялась.
- Посмотри еще раз на облик Кибелы-Реи в древней статуе и поймешь, что только ненасытное желание может искать такой образ и только необычайная сила и крепость может надеяться быть ее парой… Таис вспомнила необычайную мощь в пределах гармонического сложения, излучаемую статуей Реи, и не смогла возразить.
- А где живут черные и красные? - спросила она, меняя тему.
- Они не покидают храма, пока молоды. Нередко они выходят замуж за не маленьких людей, или странствуют, занимая высокие должности в других, менее значительных храмах Реи. В определенные дни месяца они ходят купаться на священное озеро, и горе тем мужам, какие окажутся нарушителями их покоя.
- А если встретится женщина? - Гетера сообразила, о каком озерке идет речь.
- С женщиной нечего делать. Лишь в том случае, если несчастная нарушила чистоту священной воды, ее ждет смерть!
- А жрицы живут там? - поспешила спросить Таис, показывая на южное крыло храмовой постройки, плоская крыша которой приходилась на уровне пола главного храма.
- Ты угадала! Хочешь посетить их?
- О нет! А что находится в северном крыле?
Снова дикий блеск мелькнул и угас во взгляде жрицы.
- Туда я и хочу повести тебя на закате. Но прежде ты принесешь клятву на алтаре Кибелы-Реи - клятву молчания. Древние тайны Великой Матери сохраняются нами. Обряды незапамятных времен, перенесенные сюда тысячелетия назад из Ликаонии и Фригии, дают силу служителям Ашторет.
В святилище, совершенно безлюдном в этот час, гетера поклялась хранить тайну. Хозяйка храма налила ей напитка. Таис отступила с опаской.
- Не бойся, это не вчерашнее! Тебе понадобится мужество, когда увидишь тайну. Помни, что Великая Мать - владычица зверей…
Последние слова, сказанные напряженным шепотом, вселили в гетеру неопределенный страх. Она выпила чашу залпом.
- Отлично! Теперь прими дар. - И жрица протянула Таис два лекитиона - флакончика из молочно-белого стекла, плотно закрытые пробками из драгоценного густо-розового индийского турмалина. На одном из лекитионов был вырезан серп луны, на другом - восьмиконечная звезда.
- Как можно! Я не могу принять такие дорогие вещи! - воскликнула Таис.
- Ветерок (пустое)! - ответила главная жрица. - Храм Великой Матери богат и может делать и не такие дары наиболее прекрасным женщинам, ибо они сами - драгоценности, созданные Реей для ее собственных целей. Но ты не спросила - что во флаконах? В этом, - она показала лекитион со звездою, - средство, растворенное в питье, данном тебе вчера. Если ты захочешь когда-нибудь и с кем-нибудь испытать всю мощь Ашторет-Кибелы в облике Анаитис - шесть капель в чашку воды, и пейте пополам. Этот - с Луной - освободит тебя от действия первого. Если выпить только его, он сделает тебя холодной, как далекая Луна. Не больше трех капель, а то можешь похолодеть навсегда… - Жрица рассмеялась резко и недобро, подвела гетеру к нише в боковой стене и вынула оттуда блестящий черный круг, как показалось сначала Таис - из стекла. Она увидела в нем свое отражение так же четко и ясно, как в обычном зеркале из покрытой серебром бронзы.
- Это зеркало не стеклянное, а каменное, и сделано в те времена, когда люди знали лишь камень. Руды металлов служили им только для вечных красок, ибо и тогда уже писали картины на стенах. В это зеркало смотрелись женщины много тысяч лет назад, когда не существовало ни Египта, ни Крита… Возьми и его в дар!
- Ты даришь мне вторую бесценную вещь, зачем? - спросила Таис.
- Вместе с лекитионами, хранящими яд. Красота и смерть всегда вместе, с тех пор как живет человек.
- Смерть для кого?
- Или для того, у кого красота, или тому, кто берет ее, или обоим вместе.
- Разве нельзя иначе?
- Нельзя. Таково устроение Матери Богов, и не нам обсуждать его, - сурово, почти угрожающе сказала владычица храма.
- Благодарю тебя! Твой дар поистине превыше всех драгоценностей!