Александр Нартов - Миф о женщине стр 10.

К вечеру нету претензий,
Всё-таки он неспроста
Бросил зари алый вензель
В гул городского холста.

И в складках облачной юбки,
Будто бы в сотне зеркал,
Он так игриво и юрко
У ваших ног замерцал.

Ночи устало порхали
В отблеске звёздных плеяд
И дополняли штрихами
Незабываемый взгляд.

Ночи, безумные ночи!
Их не прогнать, не стереть,
Станет от них только чётче
Ваш идеальный портрет.

Силуэт

Достал из шкафа старые альбомы.
Там бабка наша и ещё сержантом дед.
Да снимку здесь полсотни лет любому!
Вдруг выпал, как посланье силуэт.

Так аристократично-грациозен
В немногословной строгой тьме чернил.
Кого в такой, слегка смущённой позе
Неведомый художник очертил?

Плескалась чёлка ровным полукругом,
Стекая к переносице волной
И разбивалась без цветов, без звука
О взор, невидный нам, но, видимо, хмельной.

Чуть вздёрнут носик озорной игриво.
С любовью писано – всё это выдаёт.
Ни чёрточки неправильно и криво,
Перо так мягко по холсту плывёт

В ущелье губ, наверно очень робких,
Умеющих шептать так горячо,
Сводя с ума… Зной поцелуев кротких -
Кто с этих губ когда-то страсть прочёл?

Кто в них тонул безумно, безвозвратно,
Кто знал неповторимый шарм её волос,
Уложенных нехитро, аккуратно,
Кому их гладить в полночь довелось?

Таких вещей не вешают на стены,
В интимной наслаждаясь полутьме.
Как сильно могут изменить нас тени,
Как много могут рассказать суметь!

Штрихи простые, не сказав ни слова,
Ни даже цвета тусклый перелив
Из силуэта сказочно простого
В ночь в гармоничный сложатся мотив,

Оркестром сыгранный так складно, виртуозно,
На стане тишины сойдясь в куплет.
И снова смолкнет вечно грациозной
Прекрасной дамы юный силуэт.

Шедевр

Осенних листьев охру с тайной
Ночей свет молний опалит.
Легко в бокал его хрустальный
Плескает дождь вино палитр.

Как шут нашёл потеху дождик,
Резвясь с любовью всё пошлей.
…В уставшей комнате художник
Ловил воспоминаний шлейф -

Её заплаканное слово,
Обрывки мимолётных фраз
И шёпот губ: "Я не готова",
И шелест пальцев: "Не сейчас!".

Год был уже в последней трети,
Безумства полной и тоски,
А шрамы молний на портрете
Оставят резкие мазки.

Штрихи так нервно и так броско
Сольются в утро на холсте.
От перламутра тощих гроз, как
От сытных яств рассвет толстел.

Рассвет – хитрец, пройдоха, шельма! -
Как кость всю память обглодал,
Её огни Святого Эльма
Вмиг разобьются об года.

И всё же, где-то возле сердца,
Звучит мотив старинных флейт,
И вновь надломленное скерцо
Родит воспоминаний шлейф.

Но только, с прошлым порывая,
Творец запрёт покрепче дверь
От молний шпаг. Но шаровая
Влетев в окно, сожжёт шедевр…

Жара и свежесть

Утренний летний город,
Ленты пустых дорог,
Что-то в них есть от воспоминания.
Нот и аккордов ворох,
Только, увы, не смог
Даже одну оставить в ночь в тайне я.

Первый луч солнца скользкий,
Утро оборвалось,
С ночью былою переплелось в зарю.
И в этом перекрёстке
Огненный лёд волос,
Губ жарких свежесть мир пустоты зальют.

И в нём жара и свежесть
И птиц случайных скрежет
Банальной суетой не заглушён.
И солнечный луч-стержень
Плескает краски с тем же
Упорством на сплетение времён.

Всплески ветров трубили,
И с каждым шагом в них
Всполох любви – там шли в унисон мы ей.
Капли автомобилей
Плавно стекали вниз,
Шумным рассветом в день унесённые.

Встреча неизгладима,
Памяти не остыть,
Хоть мимолётным было свидание.
Снова ночь нелюдима,
Ленты дорог пусты,
Прошлая ночь – лишь воспоминание.

А в ней – жара и свежесть,
Величие и нежность
Банальной суетой нетронуты.
Часов Вселенной скрежет
Раздастся в ночь и срежет
Мир прошлого и пурпур темноты.

До последнего

Когда осенний сумрак полон фонарями,
И ночь спешит в обвязанном шарфом наряде,
Мы мягким ветром, что безмолвен так и шёлков,
Легко смешаемся с мозаикой осколков.

Осколков лета, что сияли витражами
И те мгновения на гранях отражали,
Где мы молчали у последнего подъезда,
Где озорная прядь в мои ладони лезла.

Там, где снега локомотивами примяты,
Там, где царапают стекло светил плеяды,
Где полумесяц в потемневшем небе сломан,
Ты исчезала в снегопаде невесомом.

У горизонта полусонного, лихого
Заката обод вновь пургою заштрихован.
Бежал в него я до последнего вагона,
А вьюга выла так насмешливо вдогон нам.

Когда весна в капельном вальсе мчит искристом,
Свежо исполненном рассветом-пианистом,
Апрель стреляет и отнюдь не холостыми,
Так бросим краски страсти на его холсты мы!

Покуда солнца ввысь подброшена монета,
Мы будем вместе до последнего момента,
Мы будем рядом, когда снова ночь нагрянет,
Когда вечерний сумрак полон фонарями.

Жгучая брюнетка

Воздуха глоток
Пили на двоих.
Шёлковый платок
Вечера был тих.

Взгляды отразив,
Звёзды меркли, но
К небу вскинет гриф
Фейерверки нот.

Цвели нежно-белым ранетки,
Когда начался наш роман.
Цветок в чёлке жгучей брюнетки -
Беспутной судьбы талисман.

Звёздных сигарет
Пел огонь про то,
Как в выси горел
Вечера платок.

Лопнет нить струной,
И брусника бус
Вдруг по мостовой
Застучала блюз.

По груди платок
Разливает шёлк.
Как его поток
К жгучей чёлке шёл!

Звёздный порошок
Вечер распылил.
Скольких взгляд обжёг
И испепелил?

Пламя алых жерл
Кроет губ коралл.
Сколько пало жертв,
Когда он сгорал?

Воздуха глоток
Нежен, да красив,
Подожжёт восток,
Взгляды отразив…

Дама треф

Я был светом глаз очарован
И музыкой губ распалён.
Казалась мне дамой червонной,
А я был её королём.

Остаться б с любимой, а я же
К эмоциям новым бежал,
И в нашем червонном марьяже
Однажды завёлся чужак.

Не расколоть
Тайны колод -
Где загадка кроется, где кроется блеф?
Как отыскать
В полсотне карт
Самую желанную свою даму треф?

Под взглядами лета-нахала
Мы в новую партию с ней,
Не выдержав страсти накала,
Бросались, как в сладостном сне.

И не было знойнее лета,
Застыл, как на фото момент,
Свернула в любовь жизни лента,
Уйдя прочь от всех прошлых лент.

Лила поцелуев в ночь бубны
И кудри причёски трефей.
Её земляничные губы -
В игре самый главный трофей.

В игре, где любовные ставки
Мы с ней не боялись поднять,
Где кольца азартной удавки
Сжимали судьбу не по дням.

Конечно, не может быть сладок
Всегда этот плен жарких губ.
Наступит когда-то расплата
За долгую эту игру.

Настанет однажды день судный,
Придёт лента жизни в тупик,
И, может быть, сменятся бубны
Коварным лицом дамы пик.

Тёмная лошадка

На пороге ночи
Розовый закат
До безумья сочен,
И принять за клад

Можно этот жемчуг,
Только помешал,
Обливаясь желчью
Рыжий лунный шар.

И ночь задела шаткой
Большой луны фонарь.
И тёмною лошадкой
По ней прошла она.
А ветер, как глашатай
Орал: "Давай смелей!",
Но с тёмною лошадкой
Исчезнет её шлейф.

Под покровом ночи
Фонарей рубин.
Ветер злей и громче
По дворам трубил.

Звал меня за нею,
По дворам кружа,
Но его затею
Я не поддержал.

На исходе ночи
Воздух так лощён.
Разметает в клочья
Звёздный свет плащом.

В этом взмахе нежном
Блеском от искры
Промелькнёт надежда
Та, что вечер скрыл.

Поворот

Неслышную разницу нами
Неспетых разрушив октав,
Ты в ночь ворвалась, как цунами,
Все чувства бездумно отдав.

А мне глаз твоих карих дорог
Казался случайный тот блеск,
Но с улиц пустых коридоров
Он с ярким рассветом исчез.

На банальность, тоску и уныние
Совершила той ночью налёт,
И, казавшийся дикой пустынею,
Город снова в ночь краски нальёт.
Стрелы взгляда прошли истребителем,
Их, казалось, нельзя побороть.
Был твой шаг так игрив и стремителен,
Унося тебя за поворот.

Так нагло на город уселась
Бессонницы скука опять.
Походкой пронзив эту серость,
Разлила медовую прядь.

Меж редких фигур под зонтами
Ты шла, дождь в расчет не беря.
И слышался шёпот за нами
И шелест листвы сентября.

С той ночи в мой сон, бывший тихим
И серым, как эти зонты,
Врываешься пламенным вихрем
И ветреным образом ты.

Проспект, как в ту ночь тихий – вот он,
Напомнит пейзаж о былом,
Ведь может, за тем поворотом
Меня ждал судьбы перелом.

Слышится гитара

Сыпет ливень аккордами в ночь,
Одинокой мелодии вторя.
Звёзды, точно набор домино,
Но они этой ночи не стоят.

Этой ночи, в которой мой сон
Долгожданною встречей загублен,
Ночь, куда мириадами солнц
Наша преданность падает дублем.

Питает душу сказочным нектаром
Любовь уже который год подряд,
И значит, снова слышится гитара,
И пальцы снова падают на лад.