- Пусть знает, петух, как за опытным воином гоняться! - ответил Робер. - Убивать его я не собирался, если бы захотел, то торчало бы мое копье сейчас у него прямо из забрала.
Бейрутцы соорудили носилки и, укрепив их меж двумя лошадьми, уложили туда своего господина, предварительно сняв с него доспехи. Убитых - рыцаря и сержанта - просто перекинули через коней.
- Силен ты биться, сир Робер, - уважительно произнес Гийом. Остальные тамплиеры, присоединяясь к командиру, одобрительно загудели. - Мы идем маршем в Триполи. Не желаете присоединиться? Тамошнему дому такой воин ой как не помешает…
- Нет, брат Гийом, - ответил, приосанившись от похвал, де Мерлан, - раз уж с Ибелином не поладили, придется скакать в Яффу. У нас теперь там самые важные дела.
Тамплиеры, а вслед за ними и люди Ибелинов уж было приготовились к маршу, как вдруг со стороны Бейрута показалась точка, приближающаяся с невероятной быстротой.
Вскоре точка превратилась во всадника. Это был огромный рыцарь, чьи ноги, вытащи он их из стремян, непременно бы волоклись по земле. С коня, загнанного бешеной скачкой, хлопьями сыпалась пена. Рыцарь несся, словно грозовая туча, размахивая над головой огромной черной булавой.
- Брат Недобитый Скальд? - оторопело спросил Робер. - А ты тут как оказался?
- Они в тебя стреляли? - проорал гигант, на всем скаку осаживая бедное животное. - Всем стоять, бояться, сейчас начнем валить!
Убедившись, что бой уже закончен, и пересчитав глазами убитых и раненых, Скальд соизволил наконец объясниться:
- Не успели мы от берега отойти, как поднялось сильное волнение. В трюме открылась течь, вот капитан и зашел в Бейрут. Ну я, пока они там чинились, по старой памяти заглянул к старому приятелю шателену. Он-то мне обо всем и рассказал. Старый Жан до сих пор в себя прийти не может - приказал всем рыцарям прибыть в замок, устроил строевой смотр, пятерых сервов за мелкие провинности лично высек до полусмерти. Говорят, что его таким злым не видели с тех самых пор, когда император Фридрих, женившись на принцессе Изабелле, низложил его друга и союзника, регента Иоанна де Бриенна. Я как узнал, что племянник Ги за вами поскакал, сразу бросился на выручку. Коня по дороге одолжил…
- Мы в Яффу собрались, там вроде этот жонглер Рембо объявился, - благодарно обняв старого приятеля, сказал Робер, - может, поедем вместе?
- Да уж нет, спасибо, - ответил гигант, - сыт я по горло этим Заморьем, домой хочу, в Гент. Вернусь, пожалуй, в Бейрут, на свою галеру.
Вскоре два отряда разъехались в разные стороны. К Ветру теперь прибавился конь де Монфора, а также его меч и доспехи, которые по рыцарскому закону перешли в собственность победившему в честном бою де Мерлану.
* * *
Как выяснилось, в Сидоне имелась не одна, а сразу две крепости - сухопутная, прикрывающая небольшую гавань, и морская, расположенная на острове в нескольких полетах стрелы от береговой черты. Разыскав постоялый двор поприличнее, путники решили провести в этом городе несколько дней, чтобы, по словам Робера, явно копирующего своего дядюшку графа де Ретель, - "дать отдых войскам и лошадям, осуществить переформирование и учинить военный совет".
В строгом соответствии с предложенным планом после переформирования, которое представляло собой избавление от опостылевших доспехов и плотного неторопливого обеда, они устроили военный совет. Знаменательное событие проходило в конюшне. В стойлах дружно хрустели овсом Ветер, Бургиньон - так Робер окрестил своего походного коня, - два мула и трофейный конь де Монфора. Друзья же, удобно устроившись на лежанках из сена, вели неторопливый разговор.
- Надоели мне эти постоялые дворы хуже горькой редьки, - жаловался оруженосцу Робер. - Может, найдем какой-нибудь домишко или пару комнат в доходном доме да и переждем там до осени? А когда войска из Европы прибудут, попадем в Иерусалим, исполним обет и двинем обратно…
- Для того чтобы это время спокойно прожить, нужно вексель вернуть, - резонно возразил Жак, - а для этого мы должны до Яффы добраться.
- Трактирщик мне сказал, что нынешний граф Яффы - родственник Жана Старого… - задумчиво покусывая длинную соломину, произнес Робер.
- С твоим языком, сир рыцарь, - ехидно заметил Жак, - мы вскоре восстановим против себя все здешние враждующие партии. Впрочем, ты у нас главный, ты и предлагай, как дальше жить…
- Будем службу искать, - уверенно заявил Робер. - Тут имеется множество крестоносных братств, которые специально организованы для того, чтобы все одиночки, что прибывают в Святую Землю с крестоносным обетом, - рыцари, бургеры, вилланы - не мыкались по стране без дела, а действовали сообща. Вот к ним и направимся. Чтобы денег раздобыть - продадим одного из мулов, ты пересядешь на монфорского коня, а с этими доспехами, - добавил он, кривясь на погнутую грудную пластину, - за сержанта вполне сойдешь. Так что мы вступим в братство как целый рыцарский отряд.
- Вижу, ты уже все продумал, монсир, - вздохнул в ответ Жак. - А где в эти братства принимают?
- Братство святого Андрея находится в Акре, но в их ряды можно вступить и в Тире, - ответил Робер, демонстрируя завидную сноровку в обустройстве дел.
"Похоже, - подумал Жак, - достославному рыцарю, несмотря на браваду, не очень хочется жить, постоянно находясь меж двух огней и безо всякой защиты".
Обсуждая все преимущества и недостатки вступления в крестоносное братство, приятели незаметно для себя переместились в обеденный зал и исключительно вследствие нестерпимой полуденной жары, слово за слово, опустошили в общей сложности пять кувшинов доброго ливанского вина.
- Эх, Жак, мыкаемся мы тут с тобой, как два бездомных пса, - полуобняв приятеля за плечо, пьяно жаловался Робер. - В Иерусалим нам не попасть, хоть тресни. Кроме Фридриха, мы теперь враги Ибелинов. До осени - как до второго пришествия, а земли мои сейчас у тамплиеров…
- Тамплиеров? - едва ворочая языком, пробормотал Жак. - Так может, в тамплиеры вступим?
- Не-е-ет! - Робер начал мотать у него перед носом указательным пальцем, едва не валясь со скамьи. - Только не к этим! Солдаты они хорошие, но ведь за вступление в орден потребуют все мои владения. Да к тому же ты вроде как женат - в братья никак не попадешь.
- А в собратья? - так же нетвердо поинтересовался Жак, проявляя поразительные знания местных условий.
- Все равно обдерут, - отрезал Робер и в подтверждение своих слов громко икнул.
Слово за слово, разговор перешел на оставленные в Европе дела.
- Как там моя Зофи?.. - воздыхал Жак. - Мы ведь с ней и были-то вместе всего три дня, до прихода графского отряда, да пока до монастыря добирались через лес. Те три или четыре раза, когда она еще в Лионе отдавалась мне на мельнице, - не в счет. Это все было наспех и без венчания… А ты-то сам женат, рыцарь?
- Не успел, - вздохнул Робер. - С моей родословной простолюдинку брать не хотелось, а после того как храмовники с Ретелями ополовинили сеньорию, вся местная знать прятала от меня своих дочек, словно я прокаженный. Я даже сына витрийского коннетабля на поединке случайно убил. Мы в лесу столкнулись с каретой, где ехали три его сестрицы, он меня узнал, заорал как резаный: "Держись от нас подальше!" Вот я удар копьем-то и не рассчитал…
- И дамы сердца у тебя нет? - удивился Жак. - Так ведь рыцарь вроде как обязан иметь даму сердца.
- Это ты трубадуров наслушался, - ухмыльнулся де Мерлан… - Рыцарь - прежде всего воин, а не дамский угодник. На той стороне моря у меня и вправду никого, кроме дочек моих сервов, маркитанток да кабацких девок, не было. А вот потом…
- Что потом? - удивился Жак. - Потом мы с тобой в Акру приплыли…
- Да тут такое дело, приятель… - и тут Робер, смущаясь и запинаясь, пересказал Жаку обо всем, что произошло на корабле и в Мессине.
- Стало быть, ты точно знал, что мне грозит, и, не задумываясь, вернулся на неф, - выслушав рыцаря, протянул Жак. - Уж не знаю, как и благодарить тебя, монсир.
- Ладно, чего уж там, - смущенно пробубнил тот, пытаясь извлечь из пустого кувшина последние капли. - Давай-ка лучше еще с тобой выпьем. Хозяин, вина! - заревел де Мерлан, словно раненый медведь, так, что обедающие за соседним столом купцы в страхе повскакивали с мест.
Они возвращались в свою комнату далеко за полночь.
- Она, она! - время от времени вскрикивал рыцарь, волоча на спине почти бездыханного Жака и с огромным трудом преодолевая ступеньки. - Да я таких женщин в жизни своей не встречал!