- Слушай, монсир! - обратился он к Роберу. - Мы тут с братьями собирали походный капитул и решили в благодарность за спасение передать тебе коня нашего командора. У тебя ведь своего коня-то нет, да и денег вроде тоже. А маршалу мы так и скажем, что могли лишиться всего - и лошадей, и голов, - если бы не ты. Спустишься к конюхам в трюм, спросишь, где тут Ветер. Они покажут. Придем в Акру - сразу и заберешь.
Де Мерлан коротко, по-военному кивнул и, преисполненный благодарности, хлопнул тамплиера по плечу.
- Я-то думал, что храмовники только маноры отсуживать горазды, - ответил он брату-рыцарю. - А теперь вижу, что вы настоящие солдаты. Спасибо тебе, Гийом!
- Не нам, Господи, не нам, а только для прославления имени твоего! - ответил Гийом тамплиерским девизом. - Попадете с другом в Атлит, заезжайте в Шате-Пелерин - это наш замок. Там стоит мой эскадрон.
- Уж лучше вы к нам… - недовольно пробурчал в ответ Робер и отправился знакомиться со своим новым боевым товарищем.
Акра появилась перед глазами неожиданно - словно вынырнула из волн. Вскоре желтое пятно на горизонте стало расти, распадаясь на зубчатые стены и высокие, очень частые башни, за которыми золотились купола многочисленных церквей и дворцов. Словно символизируя окончание пути, огромная цепь со свисающими вниз, будто борода водяного, длинными зелеными водорослями стала медленно опускаться вниз, давая "Акиле" проход в хорошо защищенную гавань.
Путники высыпали на палубу и гомонили наперебой, радуясь, что им удалось достичь заветной цели - добраться до Святой Земли целыми и невредимыми.
- Ну что, приятель, вот и конец пути? - спросил Жак у де Мерлана, сжимая в руке свой дорожный мешок и рассматривая причал, заполненный пестрой толпой.
- Да какой там, к дьяволу, конец, - огрызнулся Робер, не выпуская из рук купленное на нефе седло, - чует мое сердце, что путешествие наше только начинается…
Часть вторая
ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ
Глава пятая,
в которой выясняется,
что паломник - это профессия
Иерусалимское королевство, Акра, 1227 г. от Р.Х., третий день после праздника Вознесения Господня (18 мая - 30 мая)
Конвой, разметанный неожиданным штормом, наконец-то собрался в Акре, и теперь весь внутренний рейд был забит до отказа. Стоящие почти вплотную корабли напоминали сельдей, пойманных в далеком Северном море и засоленных в бочонке рачительным фламандским рыбаком. По нешироким проходам, оставленным меж кораблями, словно в лабиринте, сновали бесчисленные лодки.
Здесь же, то уворачиваясь на плаву от лодок, то взлетая и кружа по воздуху, то камнем падая на примеченную добычу, суетились во множестве те же чайки, словно и неф, и находящиеся на нем пилигримы не пересекали Средиземное море, а по-прежнему оставались в Марселлосе.
Причал в Акре был невелик, а мыловары, готовые перекупать очередь, остались в Мессине, и "Акила" целый день и ночь ожидал, когда освободится место. Путники, не обремененные грузами, покинули неф на лодках еще вчера, но Жак и Робер, не желая расставаться с подаренным тамплиерами конем, скучали на палубе.
Неф протиснулся между бортами и пришвартовался к высокому каменному причалу, с которого свисали кранцы - мешочки с песком, предохраняющие борт от ударов и повреждений.
- Порт как порт, - пробурчал Робер, ожидая, когда отворят юиссы и поставят сходни, - сарацин здесь не больше, чем в той же Мессине. Разве что крепость намного мощнее. Стены крепкие, сделаны толково - правда, насколько я в этом разбираюсь, не на наш, а на греческий манер. Но вот что интересно - если бы не множество орущих торговцев, то можно было подумать, что Акра в осаде. На каждой башне - не меньше трех стражников. Рыцари ходят по улицам, не снимая походный доспех. И обстановка какая-то военная. Будет работа, - заключил де Мерлан и удовлетворенно крякнул.
Жак слушал вполуха и во все глаза разглядывал сказочную страну, о которой он столько читал и слышал. Люди здесь ходили в легких и нарядных одеждах. Шерсти почти не встречалось - в основном это был легкий хлопок и шелк, то есть, по бургундским ценам, средний горожанин носил на себе целое состояние. Женщины в толпе были огромной редкостью, и все они на восточный манер прятали лица за накидками, платками и вуалями. Впрочем, многие мужчины, особенно рыцарского сословия, также предпочитали закрываться по самые глаза платками, завязанными сзади на узел. В повозках, корзинах и просто в кучах, сваленных прямо на землю, ожидало погрузки огромное количество неизвестных Жаку ярких, разноцветных фруктов, среди которых он разглядел уже знакомые лимоны.
По палубе, в направлении еще не опущенных сходен, гордо вышагивал Рыцарь Надежды во главе небольшой группы притихших паломников. "Лучший странноприимный дом в Акре - госпиталь Святого Иоанна Иерусалимского, - вещал он громким, хорошо поставленным голосом. - Всего один денье за ночь, чистое, ароматное сено и свежие фрукты бесплатно! Скидки для неимущих и льготников! Для тех, кто там остановится, в подарок прогулка по городу, с посещением знаменитой башни Саладина, королевского дворца, церкви тамплиеров и базара в квартале Монмазар!"
Первыми покидали неф тамплиеры. Высокий рыцарь в снежно-белом плаще, ожидавший на причале в окружении сержантов и слуг, обнялся и троекратно расцеловался с Гийомом, а затем стал придирчиво, заглядывая в зубы и пах, ощупывая ножные мышцы и холку, осматривать сходящих на землю лошадей.
Ветер, которого Робер взнуздал, покрыл попоной и в ожидании своей очереди держал на поводу, захрустел морковкой, скосил на нового хозяина глаза и тихо заржал, словно говоря: ну, так когда же весь этот ужас закончится и мы наконец на землю ступим? Жеребец был хорош - это понимал даже Жак, который мало смыслил в породистых лошадях. Черный как смоль, невысокий, с широкой спиной и крепкими мускулистыми ногами. Судя по тому, какие восхищенные взгляды бросал на него Робер, такой конь был мечтой настоящего рыцаря.
Мимо друзей, весело галдя, протолкались тосканские арбалетчики. Их десятник и еще несколько человек уже бывали в Святой Земле, и теперь они дружно спорили, в каком из постоялых дворов самые лучшие девицы. Послушник-бенедиктинец, степенно шествуя мимо, благословил их обоих по очереди. Пропустив вперед толпу паломников и дождавшись, пока на причале станет посвободнее, Робер, увлекая за собой Жака, с Ветром на поводу, важно топорща усы, двинулся наконец по сходням. Конь довольно заржал.
- Спасибо тамплиерам! - произнес Жак. - Теперь мы с конем, пешком ходить не придется.
- Еще и как придется, - пробурчал в ответ Робер. - Кто же на боевого коня садится просто так, не для сражения, турнира и выездки? Походим пока ножками. Я на оставшиеся деньги куплю еще заводного и вьючного. Да и тебе, как оруженосцу, не помешала бы кобылка поспокойнее. Вот будет у нас три лошади, тогда я буду настоящий конный рыцарь.
- Сначала давай-ка поищем какой-нибудь странноприимный дом, где обычно останавливаются паломники, - предложил Жак. Произведенный Робером в оруженосцы, он заметно приосанился.
- Мы с тобой не паломники, а крестоносцы! - горделиво произнес Робер. - Найдем для начала приличный постоялый двор, да не для голи перекатной, а тот, что для благородных господ. Правильно говоришь, отдохнем немного с дороги, а затем отправимся в город - все, что нужно, покупать. Мы ведь теперь при деньгах.
- Это точно, - ответил Жак, машинально ощупал полу своей котты и побледнел.
- Что? - встревожившись вслед за приятелем, спросил Робер.
- Вексель! У меня там вексель был зашит! Ломбардского дома, на триста ливров! - Жак поднял полу и показал Роберу разрезанную подкладку.
- Вырезали только что, когда толпа проходила мимо… А ну подержи коня! - Робер бросил Жаку поводья и рванул в сторону паломников, которых возглавлял Рыцарь Надежды.
Жак, машинально перехватывая резко пахнущий кожаный ремешок, вспомнил отца Брауна, который не раз ему говорил: "Помни, отрок, что бегущий по улице рыцарь в мирное время вызывает смех, а в военное - панику". Вид бегущего де Мерлана смеха в толпе не вызвал, и вор не замедлил сам себя обнаружить. Жонглер Рембо, который, оказывается, не покинул "Акилу" вместе со студиозусами в Мессине и все это время находился на борту, заметался и, перебросив на плечо дорожный мешок, бросился наутек. Лютия, словно помогая своему хозяину, отчаянно колотилась на спине. Жонглер нырнул в ближайший переулок, вслед за ним там исчез и Робер.
Тревожно косясь на гомонящую толпу, Жак отошел в сторону, присел на причальную тумбу и стал ожидать возвращения рыцаря.
Пробегая по пирсу, Робер отшвырнул какого-то расфуфыренного типа, который, несмотря на то что рыцарь во весь голос кричал: "Держи вора!", - даже и не подумал уступить ему дорогу. Расфуфыренный не удержал равновесия и с громким "плюх" обрушился в покрытую мусором и маслянистыми пятнами воду. За спиной бегущего рыцаря. Раздались вопли - пострадавший передвигался в окружении многочисленной свиты. Извиняться было некогда - лютня, болтающаяся за спиной карманника, исчезла в проходе меж двух стен.