Еще ночью отряд охотников отправился в лес. Орм с Тордом продолжали помаленьку потчевать вождей и шаманов вином, а остальные воины рыскали по ближним лесам в поисках оленей и лосей. Племя надо кормить, а тут еще непрошеные гости требовали своего, и вожди их поддерживали. Старший вождь сахем особенно старался угодить бородатым людям. Он как-то быстро пристрастился к вину, и Орм опасался, что, когда запас горячительного иссякнет, вождь перестанет поддерживать их. Но дело решилось само собой. Через три дня молодые вожди и охотники заволновались. В ближних лесах дичи не стало, и надвигался голод.
На совете вождей самый молодой из них, Ночная Сова, позволил себе упрекнуть сахема в употреблении веселящего питья и потребовал немедленно уходить в дальние леса на новые угодья.
– Наши жены и дети хотят мяса! Его здесь нет больше. Олени ушли, и мы должны следовать за ними.
– Больше нам нельзя тут оставаться, Красная Лисица, – поддакнул еще один вождь. – Веселящая вода до добра не доведет. Ты, Красная Лисица, стал гниющей шкурой дохлой лисицы. Опомнись!
– Что скажут старейшины племени, Красная Лисица, когда узнают, в кого ты превратился, – укорил еще один.
Красная Лисица долго думал, не подымая глаз. Ему, старому сахему, приходится на старости лет слушать от молодых такие упреки! Но и веселящая вода уж очень хороша. Однако – родное племя. Он тяжело вздохнул:
– Ваш совет мудр, и я его принимаю. Собирайте лагерь. Сразу же и отходим дальше в лес. Я все сказал.
Он не принял прощальной чарки и удалился в гордом одиночестве.
Воины не смели приблизиться к вождю и топтались в нерешительности. Моряки тоже с некоторым волнением глядели вождю в спину и гадали, какие мысли ворочались в его голове, и не потекут ли они в невыгодное для викингов русло.
– Все ж нехорошо мы сделали с вождем, – молвил Белян, когда воины отошли довольно далеко.
– Может, еще рвать волосы на своих головах, раскаиваться в содеянном? – Торд поморщился, придерживая перебитую руку. Между прочим, не будь склерингов, рука была бы в порядке.
– Да нет, просто жалко глядеть на него! Видать, никогда вина не пробовал, вот и упился.
– Не нам жалеть медноголовых! О своей голове думать надо. Что возьмешь с язычника? Дикари.
* * *
Моряки ремонтировали полусгоревший дом, и бодрый перестук топоров перекликался с такими же бодрыми голосами. Успешное заключение перемирия с туземцами вселяло уверенность и спокойствие.
– Теперь заживем! – подбадривал Ленок, ковыляя на самодельном костыле среди стружек и щепы.
– Если выживем, – угрюмо буркнул Белян.
– Что такой хмурый, Белян? Весна скоро, а ты невесел!
– Где дичь добывать станем? Все распугали. Надолго хватит припасов, оставленных склерингами? Кумекай!
– Э, Белян! Боги к нам милостивы, да и святой Николай-угодник с нами. А старые боги норвегов? Тоже от нас не отвернулись. Почитай, что все за нас. Вывернемся! Впервой, что ли?
Белян махнул рукой и отвернулся, яростно застучав топором.
– Ого-го! Гляди! – лекарь Веф с черной повязкой на глазу, сидящий на коньке кровли, указывал пальцем в море. Такое впечатление, что, потеряв глаз, он стал зорче.
На самом горизонте темнел парус. Ветер был слаб, судно двигалось медленно.
С минуту моряки смотрели как зачарованные. Потом бросили работу и стали орать и прыгать по двору. Некоторые выбежали за ограду и понеслись к берегу. Тотчас навалили кучу валежника и плавника, запалили костер.
Постепенно все жители, могущие ходить, собрались на галечном пляже и с нетерпением стали ожидать судна. Через час стало видно, что вновь прибывающие такие же моряки, как и они. По всем приметам, узнавались знакомые очертания судна, и даже манера гребли была знакома, выдавала своих.
– Орм, а не прихватить ли оружие? – мрачно молвил Белян.
– Свои ж, Белян! Какое оружие? Еще через час будем пир гулять! И откуда они тут взялись?
– Медноголовые говорили, что где-то есть наши поселения…
С приливом судно вошло в бухту. Средних размеров торговое корыто, какие часто бороздят воды старой Европы. Но здесь оно казалось прекрасным и благородным, как древний дракар викингов тех славных времен, когда народы трепетали при одном лишь упоминании о них.
Моряки с криками бросились в студеную воду, обдаваемые брызгами и пеной. Сильные руки схватили борта и повисли на них, силясь втянуть судно на берег. Гомон и приветственные крики, расспросы и восклицания так и сыпались. Куда девалась морская степенность грубых, закаленных опасностями моряков. Радость переполняла души, а ликование от встречи мешало связно расспросить и рассказать.
На судне оказалось две дюжины норвегов. Одежда грязна и обтрепана. От них разило нечистотами. Впрочем, тутошние тоже не очень хороши в этом смысле. Общению это не мешало.
Поспело мясо на кострах. Орм выкатил последние запасы вина.
– Так вы, значит, с того ближнего острова, который мы в прошлом году проплывали? – в который раз спрашивал Торд.
– Того самого, – в который раз отвечал кряжистый рыжеватый детина Аульв, кормщик.
– Вот бы заметить в свое время!
– Никак не могли. Мы обосновались на северном берегу. Но и сюда в первый год заходили однажды. Потом забросили.
– И далеко это?
– Почти всю ночь шли и вот день. Ветер, правда, слаб, но миль тридцать будет. А может, больше. Кто их тут считает.
– А с чем сюда прибыли?
– Несколько дней назад охотники принесли весть о большом дыме в вашей стороне. На костер не похоже, на лесной пожар тоже, да и не время ему. Решили посмотреть. Предполагали наших людей встретить. Как видно, не ошиблись.
– А это мы горели. Медноголовые напали и пожгли малость. Теперь ушли с миром.
– Мы тоже в первый год с ними дрались постоянно. Теперь загнали их в дебри, а скоро и совсем утопим в проливе! – В словах Аульва просквозила большая злость.
– А мы замирились. Так спокойней.
– С миром никак с ними не получается! Это кровожадные и хитрые скоты, которых надо только резать. Иначе житья не дадут!
Торд не стал спорить, заметив, сменил тему:
– И много ж вас там, на острове, собралось?
– Пятьдесят три человека. Было больше, да умерли или погибли в стычках. – Аульв подумал и добавил глухо: – Одиннадцать женщин да десяток малышей, что с собой притащили или родились уже тут.
– Тяжело приходилось?
– Всяко бывало. Места хорошие, но красные скоты мешались постоянно. Приходится быть начеку.
– И так три года, – задумчиво молвил Торд и многозначительно глянул на Орма, сидевшего тут же. – И что ж думаете делать дальше?
– А вот весной, как штормы стихнут, в Гренландию лес отправим да мелочь разную. Может, женщин прихватим малость, а то у нас тут свара случается из-за них.
Орм заметил алчный огонек в глазах Аульва и… моментально невзлюбил гостя. Память о Хеге была еще очень свежа.
– Ну, и вина, конечно, запасти надо. А то вон, гляди, на такую ораву твой один крохотный бочонок! – Аульв опрокинул в рот последнюю плошку с вином, рыгнул, утерся рыжей бородой.
Ему, кстати, много и не понадобилось. Пожалуй, вождь Красная Лисица и тот хмелел медленней. Аульв же впал в пьяную веселую агрессию после третьей. Ну, кому весело, а кому не очень.
– Эх друг! – тыкал своей бородой в лицо Орму Аульв. – Давай соединимся с тобой и заживем славно. Можно здесь, а хочешь, и у нас. Но тут надо еще красных скотов разогнать.
– Да полно тебе на них лаять, Аульв. С ними можно поладить, это куда выгодней.
– Брось, друг! Ты ничего еще не знаешь. Они всегда тебя подведут! Их только резать и резать! – Аульв скрипнул зубами. Глаза Аульва налились кровью. – Так-то, друг!
Вот так вот сразу и друг? Друзьями в одночасье не становятся. Пришедшие с моря норвеги, подвыпив, уподобились своему верховоде. То есть как бы веселились, но исходила от них скрытая угроза. Того и гляди, веселье в драку перейдет.
Но нынче все-таки обошлось. Напировались.
А на сытый желудок какая драка?! К тому ж стемнело. Ветер с моря вынес волны тумана. Сразу стало сыро и холодно. Спать пора…
18
А поутру они проснулись. Вот тут скрытая агрессия могла и вспыхнуть в полную силу. Во-первых, после вчерашнего всех мутило и знобило. Во-вторых, вчера на радостях от встречи тутошние выставили почти все запасы, а пришлые не преминули эти запасы похоронить в своих могучих животах. Так что скрытая агрессия была обоюдной.
– Орм, – предложил Белян, – давай-ка мы с Сивелом на охоту, что ли, сходим.
– Вдвоем?
– Ну, а как? Ленок наш еле ковыляет, Веф окривел, Торд руку свою нянькает. А на охоте спайка нужна. Да и тут пусть людей поболее останется. Что-то не нравятся мне наши гости.
– Мне тоже не нравятся, – согласился Орм. – Звероватые какие-то.
– Вот мы дичи набьем, поделимся. Может, добрей станут…
– Тоже верно. Может быть… Но вы ненадолго, так?
– К вечеру обернемся. Маловато, конечно, времени. Дичь-то вблизи пораспугали. Но уж что добудем, то добудем.
* * *
Добыли они полдюжины тетерок, полдюжины зайцев – на двоих. Оленя бы, да олени давным-давно сгинули в окрестностях. Но и добытая дичь – груз немалый. Ступали тяжело. Еле к вечеру поспели вернуться.
Еще издали услышали шум в усадьбе. Во дворе толпились люди, махали руками.
– Никак, заварушка все-таки получилась, братка!
– Поспешим туда, братка! Может, подмога нашим нужна!
Поспешили.
Во дворе застали всех жителей усадьбы и гостей. Шел спор о переселении тутошних на остров. Горячий шел спор.