- Ну, говори, - бросил Агенобарб, делая вид, что ему абсолютно неинтересно.
Но он с ужасом вслушивался в каждое произнесенное галлом слово.
- У меня тут недалеко живет родственник, - начал тот свой рассказ. - Когда моя когорта пришла сюда, я отправился его навестить, в ту деревню, что лежит за холмом. Мы посидели, выпили вина...
- Вина... - хмыкнул Агенобарб многозначительно. - Ну, теперь понятно. После хорошей дозы еще и не такое может привидеться.
- Я прошу меня выслушать, - твердо сказал галл. - Иначе мне придется снова обратиться к командующему.
- Ладно, ладно, - испугался Домиций. - Я пошутил.
- Так вот, мы посидели, поговорили. И разговор вдруг зашел о бедном Риновисте. Мы оба его хорошо знали. И мой родственник вдруг сказал мне, что видел убийцу в ту ночь. Он расставлял силки на зайцев в лесу и был свидетелем, как тот человек вонзил меч в нашего командира.
- А почему же он не сообщил сразу? Ведь была даже объявлена награда? - спросил Агенобарб. - Наверное, он это потом сочинил, когда узнал обо всем. Да и как можно было что-то увидеть в такой темноте? Я же и сам был там, не забывай, и знаю, о чем говорю?
- Мой свояк ночью видит, как филин, - с гордостью сказал галл. - И он поклялся мне нашими Богами, что хорошо разглядел и запомнил того человека.
- Так почему же он не пришел ко мне? - с вызовом спросил Агенобарб. - Я же вел расследование этого случая по приказу Германика.
- Он побоялся, - ответил галл. - Своим он рассказал, но старики посоветовали ему не наживать себе неприятностей. Ведь убитый был галлом, а убийца, возможно, римлянином. Они сказали ему: "Если ты еще раз увидишь того человека, то сообщи нам и мы подумаем, как поступить". И свояк согласился.
- Умные у вас старики, - со злостью произнес Агенобарб. - Но ты-то вот явился к Германику. Тебе что, больше всех надо?
- Дело не в этом, - мотнул головой галл. - Вчера свояк пришел ко мне сюда. И тут, в лагере, он опознал убийцу.
У Домиция перехватило дыхание.
- Кто это был? - хрипло спросил он. - Офицер?
- Почему ты так решил? - удивился галл. - Нет, скорее этот человек походил на слугу. Я не знаю, кто он.
"Каллон, - подумал Агенобарб. - Слава Богам, он видел Каллона, а не меня. Но... Ведь египтянин не станет меня покрывать, расскажет все. И суд Германика будет коротким. Даже Ливия тут не поможет. Надо что-то срочно предпринимать".
- А ты не видел этого человека? - с опасением спросил он.
- Нет, - покачал головой солдат. - Свояк хотел мне его показать, но больше он не попался нам на глаза. Однако он здесь, в лагере, и найти его будет несложно.
- Это уж не твоя забота, - буркнул Домиций. - Ладно, сделаем так... Как тебя зовут?
- Гортерикс.
- Хорошо, Гортерикс. Благодарю за бдительность. Но это дело тонкое, тут нельзя спешить. Я по-прежнему отвечаю за ход расследования и возьмусь за это сам. Где сейчас твой родственник?
- Ушел обратно в деревню. У него там много работы. Но он обещал, что опознает убийцу. Я уговорил его сделать это, хотя он и боялся.
- А ты, значит, смелый, - ухмыльнулся Агенобарб - Ладно, скажи ему, пусть пока сидит тихо. Я сам соберу сведения обо всех подозрительных людях, а тогда он сможет указать на него пальцем. И сам смотри - никому ни слова. Нельзя спугнуть убийцу.
Гортерикс кивнул. Он, правда, ожидал, что его информация будет воспринята по-другому, но - командиру виднее. Возможно, так и нужно. Придется подождать.
- Хорошо, возвращайся в свою когорту, - махнул рукой Агенобарб. - Я сообщу, когда понадобится твой свояк. Положись на меня - если преступник действительно в лагере и его вина будет доказана, он не избежит возмездия. Мы, римляне, уважаем закон.
Гортерикс молча отсалютовал и ушел. А Гней Домиций еще несколько минут стоял на месте, ожесточенно теребя свою огненно-рыжую бороду и напряженно о чем-то думая.
Глава XII
В поисках выхода
Вышедший из палатки командующего Публий Вителлий заметил Агенобарба и подошел к нему.
- Ну, как? - спросил он. - Действительно было что-то важное?
Домиций вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки и пренебрежительно мотнул головой.
- Да нет, ерунда всякая. Что-то не поделили с земляками, я толком так и не понял.
- И с этим он лез к Германику? - удивился Вителлий. - Вот уж оригинально они понимают субординацию и дисциплину.
- Союзнички, - презрительно протянул Домиций. - Такие же варвары, в сущности, как и те, за рекой.
- Ну, не совсем. Наша культура все-таки оказала на них сильное влияние. Они еще не римляне, но уже и не дикари.
- А, все они одинаковые, - бросил Агенобарб и развернулся, собираясь уходить. - Ну что, все обговорили? - спросил он еще напоследок.
- Да, - кивнул Вителлий. - Люблю я воевать под началом Германика. Четко, красиво, без суеты и ненужного напряжения. Да не обидится на меня наш достойный цезарь Тиберий, но в его войсках было по-другому. Старик слишком круто перегибал палку.
- Не советовал бы я тебе в наше время критиковать цезаря, - буркнул Агенобарб и торопливо двинулся к своей палатке.
- Вот то-то и оно, - грустно сказал сам себе Вителлий. - Наши правители уже, похоже, при жизни становятся непогрешимыми Богами. А это ужасно скучно. Да и небезопасно.
И он направился по своим делам.
Домиций резкими шагами вошел в свой роскошный; шатер, быстро огляделся и увидел раба, который чистил ковер.
- Позови сюда Каллона, мигом, - рявкнул он. - И скажи там, пусть мне принесут вина. Побольше.
Перепуганный раб стрелой вылетел из палатки.
Агенобарб шлепнулся в высокое удобное кресло и вытянул ноги. Закрыл глаза. Его кадык нервно подергивался под густой рыжей бородой, а пальцы рук беспокойно бегали по поручням кресла.
Через пару минут слуга принес ему большую чашу с красным крепким и сладким галльским вином, а вскоре появился и запыхавшийся Каллон. Раб объяснил ему, что хозяин не в духе и следует поторопиться.
- Заходи, - бросил Домиций, заметив остановившегося на пороге шатра египтянина. - Как же можно быть таким дураком, а, Каллон? Ты впутал нас в прескверную историю.
И он коротко, сжато пересказал своему вольноотпущеннику разговор с галльским офицером Гортериксом.
Египтянин побледнел, это было заметно даже несмотря на его смуглую кожу. Черные миндалевидные глаза с тревогой смотрели на хозяина.
Домиций сделал большой глоток из чаши, громко рыгнул и уставился на слугу.
- Что ж ты хватаешься за меч, не оглядевшись по сторонам? - со злостью спросил он, топнув ногой. - Видишь, как мы влипли по твоей милости, растяпа?
- Прости, господин, - покорно сказал египтянин, низко кланяясь. - Но ведь я исправлял твою ошибку.
Агенобарб поперхнулся и закашлялся. Каков наглец! Но сейчас не время учить его хорошим манерам. Каллон ясно дал ему понять, что не собирается брать всю вину на себя.
- Ладно, - буркнул он. - Теперь уже поздно выяснять, кто больше виноват. Надо подумать, как из всего этого выкручиваться.
Египтянин принял унылый вид и опять покорно поклонился. Он молчал, ожидая, что скажет хозяин.
Домиций тоже молчал, сосредоточенно потягивая вино. Так прошло несколько минут.
Наконец Агенобарб отставил чашу и упер тяжелый взгляд в слугу. По его рыжей бороде стекала капелька красного, как кровь, вина.
- Ну, что? - спросил он приглушенно. - Сможешь ты теперь убрать их? Этого галла и его проклятого Богами глазастого свояка?
Каллон немного подумал, а потом пожал плечами.
- Убрать недолго. Сложнее не попасться при этом. Особенно там, в деревне, где чужого человека сразу заметят,
- А если его вызвать сюда?
- Это все равно ничего не даст, господин, - возразил египтянин. - Ты же сам сказал, что он сообщил обо всем своим старейшинам. И если вдруг теперь одновременно насильственной смертью погибнут оба человека, которые что-то знали об убийстве Риновиста, это будет выглядеть очень подозрительно. Наверняка галлы тогда обратятся непосредственно к Германику и он будет вынужден их выслушать. К тому же нет гарантии, что этот Гортерикс не растрепал уже о разговоре с тобой своим сослуживцам.
- Я же приказал ему молчать! - рявкнул Домиций.
Египтянин чуть заметно улыбнулся.
- Это не всегда действует, господин.
- Но что тогда делать? Если я просто буду тянуть время, рано или поздно галлы потеряют терпение и снова полезут к Германику. А этого нельзя допустить.
- Значит, главная опасность для тебя, господин, это Германик? - вкрадчиво произнес Каллон.
- Да, естественно. На остальных мне плевать, но если за дело возьмется он сам, то тут никакие самые высокие покровители меня не спасут. Да и тебя тоже.
- Я понимаю, господин, - снова поклонился Каллон. - Но... прости меня... ведь Германик тоже смертный.
- Ты что? - взвился Агенобарб. - О чем ты болтаешь?
Он резко понизил голос.
- Убить Германика? Это невозможно. Во-первых, его охраняют, как самого цезаря, а во-вторых... нет, у меня же строгие инструкции - Германика пальцем не трогать.
- Ну, тогда извини, господин, - тихо произнес Каллон. - В этом случае нам остается только одно - ждать и надеяться, Ведь Германик скоро уходит в поход и ему будет не до жалоб каких-то галлов.
- В поход... - задумчиво повторил Домиций. - Но погрузка на суда начнется только дней через десять. У этого Гортерикса будет достаточно времени поднять шум. Он и так выглядел недовольным тем, что я не потащил его сразу к командующему.
Каллон задумался.