И вот именно этого человека цезарь выбрал в качестве мужа для своей дочери, именно он должен был обеспечить Августа столь желанным наследником.
Что ж, разумный выбор принцепса одобрил и Сенат, и народ, да и трудно было тут не согласиться. Ливии, не ожидавшей такого поворота событий, оставалось только скрипеть зубами в бессильной ярости и на время затаиться...
Казалось, боги наконец-то стали благоволить к Августу - Юлия родила одного за другим двух мальчиков, Гая и Луция, и двух девочек, Агриппину и Юлию Младшую. А еще один сын родился уже после смерти отца, поэтому его и прозвали Постумом - Посмертником.
Спустя девять лет после женитьбы Марк Випсаний Агриппа умер. Смерть была естественной, я сам присутствовал при кончине и могу это подтвердить. Теперь у Августа оставалось сразу трое наследников. Цезарь был на седьмом небе от счастья. Он немедленно усыновил двух старших - Гая и Луция, третий же мальчик - Постум - должен был продолжать род своего отца.
А вновь овдовевшую Юлию цезарь выдал за своего пасынка, сына Ливии - Тиберия. Давай-ка здесь поговорим подробнее об этом человеке, ибо на сегодняшний день он... Ну, ладно, обо всем по порядку.
В то время ему был тридцать один год, сейчас - пятьдесят пять. Ты, конечно же, не раз видел его и можешь составить о нем свое мнение.
Луций кивнул. Перед его глазами появился образ высокого мужчины с тронутыми сединой редкими бесцветными волосами и светлой кожей, рослого, широкоплечего, сильного. Либон имел возможность неоднократно наблюдать, как тот проходил по Форуму тяжелым шагом воина, наклонив вперед голову и опустив глаза. Лицо Тиберия - от природы довольно красивое, мужественное - покрывали сильно портившие его прыщи и язвы; тусклые глаза навыкате с подозрением и недоверием всматривались в каждого, а густые брови постоянно хмурились, прорезая лоб глубокими бороздами морщин.
Сатурнин несколько раз качнул головой.
- Да, таков он, Тиберий Нерон. Ты знаешь, что он прославился во многих кампаниях в Германии, Паннонии, Армении. Это весьма способный полководец и хороший администратор. В сущности, Тиберий неплохой человек, вернее - был бы неплохим человеком, если бы уже с юности - после смерти своего отца - не попал иод влияние Ливии. А эта женщина умеет обрабатывать души людей, ох, умеет.
Ведь Тиберий - от природы честный и порядочный, смелый и умный - обладал и целым рядом негативных качеств, таких, как подозрительность, недоверчивость, суровость, граничившая с жестокостью, - это проявлялось, в частности, в его обращении с солдатами во время походов. А поскольку он вынужден был постоянно находиться в атмосфере страха, которую искусственно создала и поддерживала его мать Ливия, то его лучшие черты характера постепенно ушли вглубь натуры, а все злое и низменное всплыло наверх.
Он - я уверен - догадывался о многом, происходившем в их семье, но молчал, опасаясь за свою жизнь. Думаю, между ним и Ливией уже заключен какой-то договор; видимо, он пообещал матери полное послушание взамен не столько за власть - она больше нужна самой императрице, нежели ее сыну, который уже давно мечтает уединиться где-нибудь в провинции и проводить дни как частное лицо, вдали от Рима и политики - сколько за эту самую возможность жить, как ему хочется.
Теперь, мой милый Луций, ты понимаешь опасения, которые движут мною, - если нашим правителем станет Тиберий, во всем послушный Ливии (а сейчас ведь именно он является главным кандидатом в преемники Августа), нам предстоят тяжелые дни. Богам известно, как все повернется, но не исключено, что эта парочка - коварная мамаша и озлобленный на весь мир сыночек - способна пролить реки крови и навсегда заставить римлян забыть, что такое свобода. А этого я не хочу и не могу допустить и буду до последнего вздоха бороться против тирании.
- Я тоже, - тихо сказал Либон; его лицо побледнело, а в глазах появился решительный блеск.
Сенатор тепло, с признательностью улыбнулся.
- Спасибо, мой мальчик, - сказал он мягко дрогнувшим голосом. - Я не ошибся в тебе и очень рад этому. Но давай закончим наш разговор.
Да, сейчас Тиберий - претендент номер один. Но поначалу его перспективы выглядели далеко не так радужно. Ливия заставила его жениться на Юлии - а тут ведь и сам Тиберий, и Август, и женщина были против, так что видишь, на что способна наша императрица? Она, видимо, надеялась, что у них родится ребенок, с помощью которого ей удастся еще больше подчинить себе цезаря. Но ничего не вышло. Во-первых, Август души не чаял в детях Агриппы - Гае и Луции - и уже открыто объявил их своими наследниками, а во-вторых, из семейной жизни Тиберия и Юлии ничего не получилось.
Ему она была безразлична, он ей - противен. Да и Август - хотя весьма ценил пасынка как военачальника и администратора - был отнюдь не в восторге от замкнутого, угрюмого зятя и невольно сам вносил разлад в отношения супругов своей холодностью по отношению к сыну Ливии.
Так что, очень скоро Тиберий совсем перестал делить с женой постель, а замену ей принялся искать на стороне, предаваясь самому изощренному разврату. Ты еще слишком молод, чтобы я решился смущать твой слух этими гнусностями, но наверняка уже немало наслышан о выходках Тиберия.
Луций кивнул, слегка покраснев. Действительно, слухи о сексуальных чудачествах престарелого сластолюбца упорно циркулировали по Риму.
- Узнав об этом, - продолжал сенатор, - оскорбленная Юлия тоже бросилась в водоворот любовных приключений. Надо заметить, что девочка с первых дней рождения воспитывалась под присмотром Ливии, а присмотр этот был весьма суров. С Марцеллом они жили слишком недолго, чтобы в ней - юной тогда и скромной - смогла бы полностью пробудиться женщина. А достойный Агриппа наверняка и на семейном ложе сохранял сдержанность, приличествующую, по его мнению, настоящему римлянину.
Так что, теперь, пережив несколько мимолетных связей, Юлия совершенно потеряла голову, попросту стала нимфоманкой. Бедняжка, мне жаль ее. Ведь виновата в этом не она. Когда любовь приносится в жертву политике - это всегда калечит чьи-то души и судьбы.
Ну, чем все закончилось, ты знаешь. Август долгое время не подозревал о безумствах дочери, а окружающие не осмеливались открыть ему глаза, зная, как горячо он любил свою единственную дочь. Ливия же намеренно давала Юлии увязнуть поглубже, а когда та уже начала затаскивать в свою постель даже рабов и гладиаторов, одним ударом разделалась с ней, выложив Августу вею правду.
Цезарь был потрясен. Нет, не то слово - он был убит. Несколько дней он не принимал пищи, не пил даже воды, не брился. А затем - сумев превозмочь боль и совладать с отцовскими чувствами - коротко и решительно приказал выслать Юлию на отдаленный остров. Спустя пять лет ее перевели в Регий, на побережье Мессинского пролива. Там она находится и по сей день.
Сатурнин умолк, осторожно массируя пальцами затылок. Луций тоже молчал, глядя в землю. Он, конечно, знал, что единственная дочь Августа была отправлена в ссылку за недостойное поведение, но сейчас старый сенатор представил ему эту трагедию в совершенно ином свете.
Вот, значит, как оно все было на самом деле. Действительно, несчастная женщина...
- Однако Ливия опять просчиталась, - после паузы продолжал Сатурнин. - Она надеялась, что позор матери отвратит благосклонность цезаря от ее детей - Гая и Луция, но Август лишь еще сильнее полюбил обоих юношей, говоря, что судьба и так обошлась с ними слишком жестоко, лишив родителей. Императрице надо было обострить ситуацию, иначе она рисковала проиграть все.
К тому времени у меня скопилось уже достаточно доказательств, чтобы не сомневаться в намерениях Ливии. Я и несколько моих друзей - среди них и известный тебе Фабий Максим - решили помешать коварным планам.
Мы попытались осторожно предупредить Августа, что его наследникам угрожает опасность, однако цезарь и слышать ничего не пожелал. Он даже пригрозил нам опалой, если мы еще когда-нибудь осмелимся в чем-то обвинить его лучшую в мире жену. Тут я не могу его винить - "Улисс в платье", она и Юпитера Громовержца обвела бы вокруг пальца.
Август даже не Стал скрывать от нее наших подозрений - он с возмущением сообщил Ливии, что несколько сенаторов пытались высказать гнусные намеки в отношении ее, и попросил супругу великодушно простить "глупцов".
Достойная Ливия со свойственной ей мягкостью снисходительно усмехнулась и заверила цезаря, что глупость сама по себе является достаточной карой, и она не собирается обижаться на и так обиженных богами людей.
Но сама, конечно, все поняла, и с тех пор между нами идет негласная война. До сих пор, правда, сохранялось примерное равновесие - я имею в виду, что ни мы, ни она не могли серьезно повредить друг другу, а вот успехов за то - с горечью должен признать - Ливия достигла гораздо больших, нежели мы.
Вскоре неожиданно умер Луций Цезарь, внук Августа. Он находился тогда на борту корабля, следовавшего в Массилию. В окружении юноши был верный мне человек, и его рассказ не оставил никаких сомнений - Луция отравили, отравил врач, в последний момент по настоянию Ливии назначенный сопровождать наследника. Конечно, все было организовано безукоризненно: болезнь, лихорадка и кончина. Никаких подозрений. Августу и в голову не пришло усомниться в том, что бедняга Луций умер естественной смертью.
Но мы-то понимали, что теперь настанет очередь Гая, и решили любой ценой помешать Ливии. Наши люди несли круглосуточную негласную охрану юного Цезаря, нам удалось предотвратить три попытки покушения и продлить ему жизнь еще на два года. К сожалению, только на два.