Как бы в мудрость иноземнее
Нам проникнуть? – думал он. –
Дай поучимся у немцев!
Только первый шаг мудрен".Сердце бойко застучало –
Встал он, время не губя:
"На Руси всему начало –
Царь, – начну же я с себя!"И с ремесленной науки
Начал он, и, в деле скор,
Крепко в царственные руки
Взял он плотничий топор.С бодрым духом в бодром тела
Славно плотничает царь;
Там успел в столярном деле,
Там – глядишь – уж и токарь.К мужику придет: "Бог помочь!"
Тот трудится, лоб в поту.
"Что ты делаешь, Пахомыч?"
– "Лапти, батюшка, плету,Только дело плоховато, –
Ковыряю как могу,
Через пятое в десято".
– "Дай-ка, я те помогу!"Сел. Продернет, стянет дырку, –
Знает, где и как продеть,
И плетет в частоковырку,
Так, что любо поглядеть.В поле к праздному владельцу
Выйдет он, найдет досуг,
И исправит земледельцу.
Борону его и плуг.А на труд свой с недоверьем
Сам всё смотрит. "Нет, пора
Перестать быть подмастерьем!
Время выйти в мастера".И, покинув царедворский
Штат, и чин, и скипетр свой,
Он поехал в край заморский.
"Человек-де я простой –Петр Михайлов, плотник, слесарь,
Подмастерье", – говорит.
А на царстве там князь-кесарь
Ромодановский сидит,Федор Юрьич. – Он ведь спросит
От Петра и то и се, –
И рапортом он доносит
Князю-кесарю про всё."Вот, – он пишет, – дело наше
Подвигается, тружусь,
И о здравье Вашем, Ваше
Я Величество, молюсь".И припишет вдруг: "Однако
Всё я знаю, не дури!
Не грызи людей, собака!
Худо будет, князь, смотри!"Навострившись у голландцев,
Заглянув и в Альбион,
У цесарцев, итальянцев
Поучился также он.Стал он мастер корабельный,
И на всё горазд притом:
Он и врач довольно дельный,
И хирург, и анатом,Физик, химик понемногу,
И механик неплохой, –
И в обратную дорогу
Снарядился он домой.Для уроков же изустных,
Что он Руси дать желал,
Он учителей искусных
Ей из-за моря прислал.Полно втуне волочиться!
Дворянин! Сади сынка
Букве, цифири учиться,
Землемерию слегка!Только все успехи плохи
И ученье ни к чему.
Русский смотрит: скоморохи
В немцах видятся ему, –И учителям не хочет
Верить, что ни говори,
Немец, думает, морочит:
Все фигляры! штукари!Всё в них странно, не по-русски.
Некрещеный всё народ!
Нос табачный, платья узки,
Да и ходят без бород.Как им верить? Кто порука?
И – не к ночи говоря –
Козни беса – их наука!
Изурочили царя.И державный наш работник
Посмотрел, похмурил взор,
Снова вспомнил, что он плотник,
Да и взялся за топор.Надо меру взять иную!
Русь пригнул он… быть беде!
И хватил ее, родную,
Топором по бороде:Отскочила! – Брякнул, звякнул
Тот удар… легко ль снести?
Русский крякнул, русский всплакнул:
Эх, бородушка, прости!Кое-где и закричали:
"Как? Да видано ль вовек?"
Тсс… молчать! – И замолчали –
Что тут делать? – Царь отсек.И давай рубить он с корня:
Роскошь прочь! Кафтан с плеча!
Прочь хоромы, пышность, дворня!
Прочь и бархат и парча!Раззолоченные тряпки,
Блестки – прочь! Всё в печь вались!
Скидывай собольи шапки!
Просто – немцем нарядись!Царь велел. Слова коротки.
Простоты ж пример в глазах;
Сам, подкинув он подметки,
Ходит в старых сапогах.Из заветных, тайных горниц,
Из неведомых светлиц
Вывесть велено затворниц –
И девиц, и молодиц.В ассамблею! – Душегрейки
С плеч долой! Таков приказ.
Страх подумать: белы шейки,
Белы плечи напоказ!Да чего? – Полгруди видно,
Так и в танец выходи!
Идут, жмурятся… так стыдно!
Ручки к глазкам – не гляди!А приказу всё послушно.
Женки слезы трут платком,
Царь же потчует радушно
Муженьков их табаком.Табакерки! Трубки! – В глотку
Хоть не лезет, а тяни!
Порошку возьми щепотку –
В нос пихни, нюхни, чихни!Тянут, нюхают. Ну, зелье!
Просто одурь от него.
Эко знатное веселье! –
А привыкнешь – ничего –Сам попросишь. – В пляс голландский,
Хоть не хочется, иди!
Эй ты там, сынок дворянский!
Выходи-ка, выходи!"Lieber Augustin" – по звуку
На немецкий лад кружи!
Откружил – ступай в науку!
А научишься – служи!Мало дома школьных храмин –
За границу поезжай!
А воротишься – экзамен
Царь задаст, не оплошай!Сам допросит, выложь знанья –
Цифирь, линии, круги!
А не сдержишь испытанья –
И жениться не моги!Не позволит! – Оглянулся:
Он уж там – и снова весь
Мысль и дело, – покачнулся,
Задремал ты – он уж здесь.Там нашел он ключ целебный,
Там – серебряный рудник,
Там устроил дом учебный,
Там богатств открыл родник,Там взрывает камней груду,
Там дворян зовет на смотр, –
А меж тем наука всюду,
И в науке всюду Петр –Рыщет взглядом, сводит брови…
Там – под Нарвой храбрый швед
Учит нас ценою крови
Трудной алгебре побед.Научились. Под Полтавой
Вот он грозен и могуч!
Голос – гром, глаза – кровавый
Выблеск молнии из туч.Враг разбит. Победа наша!
И сподвижник близ него –
Князь Данилыч Алексаша,
Славный Меншиков его.От добра пришлось и к худу:
Смелый царь вступил на Прут,
И – беда случись: отвсюду
Злые турки так и прут.Окружили. Дело круто.
Торжествует сопостат, –
И Великий пишет с Прута
В свой встревоженный Сенат:"Не робеть! – Дела плохие.
Жизнь Петру недорога.
Что тут Петр? Важна Россия.
Петр ей так, как вы, слуга.Только б чести не нарушить!
Против чести что коль сам
Скажет Петр – Петра не слушать!
То не царь уж скажет вам.Плен грозит. За выкуп много
Коль потребуют враги –
Не давать! Держаться строго!
Деньгу крепко береги!"Но спасает властелина
И супруга своего
Черна бровь – Екатерина,
Катя чудная его.Хитрый путь она находит,
Клонит к миру визиря
И из злой беды выводит
Изумленного царя.Гнев ли царский на раската,
Царь Данилычем взбешен, –
Казнь ему! Данилыч к Кате,
Та к царю – и князь прощен.Раз, заметив захолустье,
Лес, болотный уголок,
Глушь кругом, – при невском устье
Заложил он городок.Шаток грунт, да сбоку море,
Расхлестнем к Европе путь!
Эта дверь не на затворе.
Дело сладим как-нибудь.Нынче сказана граница,
Завтра – срублены леса,
Чрез десяток лет – столица,
Через сотню – чудеса!Смерть смежила царски очи,
Но бессмертные дела,
Но следы гигантской мочи
Русь в наследье приняла.И в тот век лишь взор попятишь –
Всё оттоль глядит добром,
И доселе что ни схватишь –
Откликается Петром, –И петровскую стихию
Носим в русской мы крови
Так, что матушку Россию
Хоть "Петровией" зови!А по имени любовно
Да по батюшке назвать,
Так и выйдет: "Русь Петровна", –
Так извольте величать!Всюду дум его рассадник, –
И прекрасен над рекой
Этот славный "Медный всадник"
С указующей рукой.Так державно, так престольно
Он глядит на бег Невы,
Что подходишь – и невольно
Рвется шапка с головы.Под стопами исполина
Золотые письмена
Зри: "Петру – Екатерина" –
И пойми: Ему – Она!И, на лик его взирая,
С сладким трепетом в груди,
Кончи: "Первому – Вторая" –
И без шапки проходи!1855
Христианские мысли перед битвами (в дни св. Пасхи 1855 г.)
Готовясь в бой с врагом и ополчась на битву,
Произнесем, друзья, смиренную молитву
К отцу и богу сил! Не станем возглашать,
Что мы идем дела святые совершать!
Не будем называть святыней пир кровавый,
И славу божию с земною нашей славой
Безумно смешивать! – Под сению креста
Во имя кроткое спасителя-Христа
Не могут резаться и грызться люди-братья,
Не обновляя язв честнейшего распятья, –
И, может быть, тому, кто со креста поник
Главою мирною, наш предпобедный клик –
Клик с именем его, воинственно-разгульный,
Под небом слышится насмешкой богохульной.
Зачем же оскорблять учителя любви,
Взывая к кроткому: Се нож! Благослови,
Да в честь твою его поднимем на убийство!
Уймем таких молитв кощунственных витийство!
И, на врагов восстав, к владыке воззовем:
Прости, о господи, мы много их побьем!
О, просвети своим небесным правосудьем,
Всевышний, их и нас! Мы служим лишь орудьем
А явлению твоих таинственных судеб.
Ты правду зришь один, а бедный смертный слеп.
Дай мир нам! Изжени дух злобы и коварства,
Волнующий враждой земные наши царства!
В них братство водвори! Да с именем Христа
Не меч подъемлется на злые состязанья,
Но умиренные смыкаются уста
Божественным ключом пасхального лобзанья!Конец апреля – начало мая 1855
К России
Не унывай! Все жребии земные
Изменчивы, о дивная в землях!
Твоих врагов успехи временные
Пройдут, как дым, – исчезнут, яко прах.
Всё выноси, как древле выносила,
И сознавай, что в божьей правде сила,
А не в слепом движении страстей,
Не в золоте, не в праздничных гремушках,
Не в штуцерах, не в дальнометных пушках
И не в стенах могучих крепостей.