Гарри Беар - Движение жизни стр 3.

Планида

Посвящается моей матери

Не уподобиться скоту -
Пожалуй, требует терпенья,
Чтобы среди хвалебна пенья
Не впасть в пустую суету.

Стать просто добрым человеком,
Которому не нужно лгать
И сильным – место уступать,
Как поучают век за веком…

Жить счастливо и верить в ту,
Которая дана судьбою!
Спать только с ней, а не с любою,
И сладострастье – в пустоту.

Мир потрясти искусством смеха,
Как Николай Васильич мог.
Но затвердив его урок,
Добиться с в о е г о успеха!

Не уподобиться скоту,
Стать просто добрым человеком,
Жить счастливо и верить в ту…
Мир потрясти искусством смеха…

– Что означает чушь сия? -
О, такова судьба моя!

(весна 1988)

Путь

Между ликами великих я искал свое лицо…
Проходя среди двуликих, я хочу сказать словцо!

От меня все отвернулись, слышен только крысий писк:
Вы, наверное, свихнулись? Поищу-ка я других!

Не заметив бликов славы, прохожу себе хлыщом…
Пью я горечь и отраву в каждом сказанном моем.

Видно, в стане одиноких счастье я мое найду,
Презираю экивоки, красоту одну лишь чту.

Между ликами великих я нашел свое лицо,
Оглянувшись на безликих фарисеев и глупцов!

(1988)

В вагоне поезда

Посвящается А. Белому

Люблю я в утреннем вагоне проезжая,
Смотреть на жизнь проснувшейся природы:
На желтые поля под серым небосводом
(Сквозь пыльное окно, соседей раздражая),
На черного кота, гуляющего вяло,
Зевающих людей, снующих по перрону,
На глупого быка, предавшегося реву,
Больного мужичка, глядящего устало…

И видя все это, душа моя стенает,
А сердце радостно сжимается (от счастья)!
Я сам сейчас – игра природовластья,
И это весело… И это убивает…

(весна 1988)

К портрету России

Мир бардака и мир бесчестья,
Мир грозно-сумрачных стремлений,
Бездарных словоизвержений
И идиотских соответствий.

Мир Достоевского и Блока,
Мир Гумилева и Толстого…
Мир красоты и мир простого,
Мир Петербурга и Востока.

Такая вечная она -
Евро-азийская страна…

(осень 1988)

Любовь

Я вновь пробиваюсь в любовную чащу
Сквозь стоны и боль поцелуев кричащих…
Вот ты – надо мною, вот ты – подо мною,
Мы оба – объятые страстью смешною,
Мы вместе в полете над бездной земною!

Но страсти уходят, а дети родятся!
Плевать им на то, к чему люди стремятся.
И Слово их, к жизни готовое рваться,
Мы не услышим, мы будем… качаться
На лодке Любви.

(ноябрь 1988)

Мольба

Мрачный Бог моей судьбы
На меня глядит из гроба.
"Помоги, перемоги, – говорю, -
Мои хворобы!"…

Но бесстрастный Божий лик
Удаляется все дальше.
Слаб и грешен мой язык -
Бог не терпит капли фальши…

Только как без фальши быть?
Не смириться мне с натурой!
Но лукавый мой язык -
Нота Божьей партитуры.

(осень 1988)

Неясный пепел

Неясная песня неясных певцов,
Неясные сны и неясная волость,
Неясная слава неясных отцов,
Неясно здесь все! но услышьте мой голос:
Неясный Неясный Пепел Пепел

Неясная жизнь неясных времен,
Неясный топор над неясной главою,
Неясная жалость неясных ворон,
Неясный полет над кровавой травою.
Неясный Неясный Пепел Пепел

Неясные звуки неясных поэз,
Неясная сталь над неясной идеей,
Неясная совесть неясных сердец,
Неясная глупость висит над Расеей!
Неясный, но Красный Пепел Пепел.

(весна 1989)

Русским

Памяти В. Набокова

Я к вам вернусь когда-нибудь…
И вы меня п о т о м поймете!
Я к вам пробьюсь сквозь мглу и грусть,
Чтоб на века застыть в почете.
Мне не грозит забвенья груз,
И вы на мне еще взрастете!
Без вас остаться не страшусь -
В Россию русского возьмете…

(1989)

Сквозь век

Мне остается "просто мудро жить":
И в двадцать пятом – голову сложить,
В тридцать седьмом – подставить пуле лоб,
А в сорок первом – пережить озноб,
Как прежде у подножья Машука,
Убийцы где не дрогнула рука…

В шестьдесят первом снова ощутить
Освобожденье и желанье жить!
Но через двадцать лет, не дописав труда,
Остановиться вновь у смертного одра.
И сотню лет спустя все это повторить,
Закон-круговорот судеб благословить.

(весна 1989)

"Железо кандалов разбило руки в кровь"

Железо кандалов разбило руки в кровь -
Запястья кровоточат у Христа…

По жизни все людей: от чистого Креста
На землю падает кровавая роса.

И я стою один, почти что у одра,
Рыдая, говорю: "Помилуй мя"…

Однако все это – бессмысленно, впустую.

(осень 1989)

Признание

Я буду признан после смерти,
И это – утешенье мне
Во все вселенской круговерти
И в тихой русской тишине.

Моих мучений не искупит
Посмертной славы трескотня.
Но их, наверное, окупит
Мерцанье скорбного огня

Души, которая не сгинет
После ухода моего,
А в вечном погребальном гимне
Сольется в Слово Богово.

(зима 1989)

Вечернее рондо

Памяти А.А. Блока

Этот вечер мне ярко запомнился -
Я, усталый, ушел от тебя…
Только долго и издали звонницы
Звуки странные звали меня.

Но я шел и уныло раздумывал
О своей погасавшей судьбе,
И при этом так страстно придумывал
Подходящую кару тебе!

Ты с другим изменила "случайно":
Что ж, бывало, и я изменял.
Но манил меня яд твоей тайны
И накрашенных губ твой овал.

Мы, наверное, встретимся. Помнится,
Он тогда это нам предсказал…
И я снова услышу ту звонницу,
И увижу тот самый овал.

(осень 1989)

Шекспиру

Свой век бессмысленный влачить до тридцати,
А там остудится огонь земных желаний,
И все сгниет во мраке н е м о т ы:
Умрет любовь, и дружба, и сиянье
"Безносых гениев" холодной красоты.

Но вечна Красота по отношенью -
К картинам человечьей суеты…

(осень 1989)

Модернисты

Ю. Попову

Разбить об чью-то голову графин,
И легкий недуг обозначить "сплин",
И кучей шумною таскаться по концертам,
И девушек вскрывать, точно конверты…

Друг, сей бедлам не нужен никому,
Кроме самих эквилибристов слова.
Все это молодость, и жажда славы снова!
О модернизм, у века ты в плену.

(1989)

Предчувствие

Мне не искать верховьев Пустоты,
Чужого не бояться святотатства…
Увы, ушли все детские мечты,
Исчезнул призрак славы и богатства.

Но я гляжу на темные черты
Своей судьбы – как ей не улыбаться!
И различаю слабые следы
М о е й Победы, Доблести и Власти.

(зима 1989)

Лирика 1990–1996 гг

Из поэтических сборников "ЛМНР", "Зов Эрота", "Серебряный ангел"

Небо

Памяти В. Блейка

В небе черном блистают созвездья,
И маячат ф и г у р ы глубоко…
Только здесь еще место надежде
На того, что зовут люди Богом.

На земле человек наг и беден,
Нищ и глух, ни горяч и ни хладен…
Весь свой век этот червь безнадежно
Ищет высь между гибелью впадин.

И однажды, став возле могилы,
Забирает с собою в пространство
Тот лоскут материи свитой,
Что отдаст Ангел непостоянства…

(февраль 1990)

Алхимия слова

Я прикоснусь пером – страницы оживут!
Так Гойя к холсту прикасался кистью.
Я оживлю фантомы, что умрут
Лишь вместе с человеческою мыслью…

О, верьте в колоссальность их судьбы!
И жить им бесконечно дольше, верно,
Чем поколениям проклятой ворожбы,
Которые создал милашка Ленин.

Я понимаю, что вам здесь пою,
Я этой песней ц е п и разовью…

(январь 1990)

Ночь

Томный страх под покровом ночи
На меня наступает всечасно.
Я хочу раствориться в ней, очень,
Но, о Боже, как это ужасно!

Будто – черные ямы провалов
Замещают пространство ночи,
Между блеском звезд-интервалов,
Между светом небесных зодчих.

Я люблю так сидеть, смотря молча
Прохождение жизни вечной.
Круг меня одна бесконечность,
Во мне… Иоанн-предтеча.

(зима 1990)