Только теперь появилась возможность позаботиться о Руме. Вождь привел отряд к Студеному ключу, вода которого очищает и заживляет раны, но было уже поздно. От раны шел мертвый дух, и краснота заняла весь бок от пояса до плеча. Семь дней и ночей провел отряд у Студеного ключа. Ни целебная вода, ни соки трав не спасли Рума.
- Видно, наш след нашли злые духи, - закончил Кри. Он хотел сказать: "Злые духи, посланные Султом", но не сказал.
4
С приходом Гирра из южного племени авторитет Кри как вождя, и без того невысокий при неограниченной власти Агу, сильно упал. Напротив, авторитет Гирра в глазах соплеменников возрастал с каждым днем. Пришелец с юга не только победил мужчин рода в состязании охотников, но и продемонстрировал поразительное искусство в метании копья, ножа и в стрельбе из лука. Сын Агу научил людей своего племени добывать огонь, делать ловушки для рыб, посуду из глины и еще многое из того, чего они не знали и не умели раньше. Теперь зима страшила их меньше, чем в прошлые годы. А вождь за это время потерял на охоте за тарпанами половину отряда, в том числе одного из лучших охотников - Манга.
Мать матерей решила назначить вождем племени Гирра. Но с тех пор, как Гирр высказал ей сыновью благодарность за то, что она выбрала ему достойного отца, в сердце Агу поселилось новое непонятное чувство к Кри. Он стал для нее дороже других мужчин рода, она щадила его и выжидала случай объявить о своем решении сначала ему одному, как бы советуясь.
Кри, не скрывая удовлетворения, осмотрел все сделанное в его отсутствие, и сын Агу повел вождя на поляну, выбранную под загон для туров.
- Я думаю, отец, лесной завал все же можно сделать за одно лето и две зимы, - сказал он.
Кри недоверчиво взглянул на сына и промолчал, решив сначала посмотреть, что он придумал.
Стояла пора, которую позднее люди назовут золотой осенью. Деревья, кустарники и травы полыхали буйством красок, по синему безоблачному небу неторопливо совершало извечный путь теплое, нежаркое солнце, пахло настоем сохнущих трав и грибной прелью, по краю поляны с тихим говором катился прозрачный ручей, беззвучно осыпались с деревьев и покорно ложились на землю листья.
Огромные поваленные деревья, которые, падая, исковеркали и подмяли подлесок, Кри увидел издали и прибавил шаг. Срубить таких гигантов каменным топором казалось почти невозможным.
Для этого потребовались бы месяцы упорного каждодневного труда многих людей.
- Их свалили огонь и ветер, - сказал Гирр. - Я вырыл вокруг них ямы, обнажив корни, и развел костры. Не давал огню гаснуть и сильно разгораться несколько дней и ночей. Корни перегорели, и однажды налетевший ветер уронил деревья. Костры можно жечь и зимой, только ямы нужно вырыть, пока не затвердела от холода земля. Однако огонь и землю размягчает.
Кри долго стоял около начатого завала, о чем-то думая. Несколько раз его взгляд скользнул по большой корзине, наполненной черными камнями с блестящей поверхностью на изломах. Наконец вождь спросил:
- Для чего эти камни?
- В южном племени такие камни кладут в огонь, они горят, как хворост, но медленно и дают много жара, - пояснил Гирр.
- Огонь можно родить из камней и камнями кормить? - удивился Кри.
- Да, отец.
Вождь захотел сам убедиться в этом. Он развел костер и положил в него несколько черных камней. Они сначала не горели. Гирр насыпал между ними мелких обломков, и камни постепенно разгорелись жарким тлеющим огнем.
- Камни из черной горы? - спросил Кри.
- Да. Но они есть и рядом, в обрывистом берегу Синей реки.
- Сколько нужно принести корзин, чтобы свалить дерево? - вождь заметно оживился.
- Немного больше, чем пальцев на двух руках.
- Сын, - взволнованно заговорил вождь, впервые называя Гирра сыном, - твои знания и мудрость удивляют меня, нет тебе равных среди родичей. Пусть Агу объявит тебя вождем племени.
- Отец, ты завел людоедов на тропу смерти и победил их малым числом, ты нашел Студеный ключ, исцеляющий раны, - убежденно заговорил Гирр, - ты знаешь много дальних троп, рек, озер и лесов, твой сын не знает этого. Как ему быть вождем?
- Твой отец будет рядом, - сказал Кри.
Воротившись в поселение, он вместе с Гирром вошел в хижину Агу без ее зова и к своему удивлению увидел здесь Султа. Шаман долго размышлял и пришел к заключению, что мать матерей скоро назовет Гирра вождем племени. Это его встревожило. Сын Агу едва ли будет почитать Султа, если посмел его ударить и не пустил к нему в хижину Лань. Шаман решил опередить события.
- Духи гневаются на твоего сына, он обидел меня, их друга, - говорил хитрый Султ. - Нельзя злить духов, они нашлют на твоего сына, а то и на весь род большие беды.
Агу глубоко задумалась и молчала.
- Духи посылают удачу Гирру во всех делах, - вмешался Кри, - это видела мудрая Агу, видел я и все люди племени. Почему язык Султа говорит ложь?
- Я о том упрашиваю духов каждый день и каждую ночь, - уверенно ответил Султ, - но духи скоро не послушают меня.
- Если духи перестанут слушать Султа, вождь лесного племени Гирр прогонит его и найдет другого шамана, - в запальчивости Кри переступил границу своей власти, объявив Гирра вождем племени. Увидев, как струсил Султ, неожиданно добавил: - Гирр сам умеет говорить с духами лучше Султа.
Слова Кри ударили Султа, будто каменный топор. Он съежился и бормотал в растерянности:
- Султ уговорит духов… Султ упросит их…
Гирр слушал и наблюдал молча. Он разуверился в могуществе жалкого и трусливого шамана.
- Мудрая Агу, - торжественно объявил Кри, - лучшего вождя, чем Гирр, не знало лесное племя.
Старуха поднялась и отчеканила:
- Будет так! Разожжем родовой костер в честь мудрого и могучего вождя Гирра.
Султ незаметно выскользнул из хижины Агу и убрался в свое жилище. Такого поражения он не ожидал и впал в отчаяние. Суетился, не знал, куда девать дрожащие руки, не мог собраться с мыслями.
Известие о том, что Гирр стал вождем племени, родичи встретили бурным восторгом.
- Гирр - вождь племени! Будет так! Мудрый Гирр - вождь лесного племени! - орали они, вскочив со своих мест у костра. На этот раз и Султ орал вместе со всеми.
Обычно смещенный вождь покидал родовой костер униженно-растерянным и долго бродил в одиночестве. Кри подошел к Гирру, сказал, приложив руку к груди:
- Удачи тебе, великий вождь.
- Спасибо, отец, - ответил Гирр.
Минута тишины… и новый вопль восторга огласил поселение и окрестные леса.
Впервые вождь лесного племени сидел на плоском камне рядом с Агу. Впервые Гирр обвел вокруг костра охотника Юма и лучшую танцовщицу Миллу, объявив:
- Милла - женщина Юма! Юм - мужчина Миллы! Будет так!
- Будет так! - откликнулись родичи.
5
Духи неба горстями сыпали белый холодный песок. Деревья, сбросив летние шкуры, оделись в тонкий пушистый мех горностая. На Синей реке затвердела вода. Солнце давало скупой свет и не давало тепла. Мужчины и женщины лесного племени закутались в шкуры, оставив непокрытыми только головы и руки. В полумраке хижин тлели костры, в кострах стояли большие глиняные посудины, в них разбухала сушеная рыба. В грудах шкур возились дети, они, как всегда, визжали и дрались. Женщины, сидя у костров, плели сети из волоса.
Зима добралась до холодной середины.
В одной из хижин Лань кормила грудью новорожденного сына, а маленькая Кит допытывалась, что ест братик Грун. Лань гладила дочь по головке, улыбалась и молчала. На лице женщины Гирра светилось беспредельное счастье. Наконец-то она угодила своему мужчине, родив сына. Наконец Лань увидела на суровом, обветренном лице вождя радость. Насытившись, Грун выпустил сосок и задремал. Мать завернула его в шкуру тигра и осторожно положила рядом.
- Тигренок, - рассмеялась Лань, вспомнив волю Гирра завертывать сына только в тигровую шкуру, чтобы вырос он сильным, как тигр.
Мужчины лесного племени зиму, лето и вторую зиму, выбиваясь из сил, носили в корзинах черные камни, жгли их под корнями и валили деревья. Вождь сам не знал устали и другим не давал роздыха. Усталости первобытный человек не признавал, если пищи было в достатке. А в изобилии была только сушеная рыба. Правда, в прошлые годы и ее ели не досыта. На зиму рыба уходила в глубокие ямы, почти не двигалась и редко попадала в ловушки. Свежая, поджаренная на углях или камне рыба стала лакомством, не говоря о мясе. Подростки и молодые женщины ловили сетками и петлями куропаток, тетеревов, иногда и зайцев. Эта добыча лишь разжигала потребность людей в мясной пище.
Мужчинам было не до охоты, они от темна до темна валили деревья, сооружали загон. Шаман орал по ночам, изматывая людей:
- Духи леса! У Султа нет мяса! Грызите вместе с ним сухую, невкусную рыбу! Султ не может дать вам жаренного мяса, с которого капают жир и душистый сок!
Гирр скрипел зубами от ярости и бессилия, он опасался заткнуть глотку шаману. И без того люди лесного племени роптали, но боялись ослушаться сурового могучего вождя. Даже вспоминали смелого Манга, который не стал бы молчать.