Хотя на первое время приезжие всё же нанимали стражников из дружины посадской, либо своих работников выставляли, вооружив их прежде для пущей острастки всяким оружием так, что бедные молодцы часами потели под тяжестью железа никчемного. Но Комер-сан сразу отказался от охраны. Не было у него такой нужды — охранять себя и добро свое. Вход в шатер охраняло хитрое заклинание — оно пропускало внутрь только тех, кто действительно пришел по делу и без злого умысла. Остальных останавливал невидимый барьер.
Лад дернул шелковый шнурок, колокольчик медно запел, извещая хозяина, но никто навстречу Ладу не вышел. Он пожал плечами и шагнул за цветной полог. Ноги его тут же утонули в толстом ворсе ковра дивной работы, и он подумал о том, что надо бы снять сапоги, а то замарает болотной грязью такую красоту.
— Не снимай, — услышал он голос Комер-сана. — Ковер не запачкаешь, заговоренный он. А вот ты... Как в шатер попал? Не должен ты здесь быть.
— Почему? — удивился Лад, разглядывая хозяина шатра. «Не велик человек. Возраст не разобрать — пятьдесят, сто, двести годков ему? Щеки вон как надул, сейчас лопнут...» — Я же не враг какой.
— Вижу, что не враг. Да только без дела ты пришел. А тратить время свое на пустые разговоры для меня роскошь большая. И почему тебя заклинание не остановило?
— А, ты об этом... Так это дело пустяковое.
— Как так? — пришла очередь удивляться Комер-сану. — Неужели смог обойти хитрости волшебные? Тогда из тебя неплохой взломщик выйдет.
— Нет, всё гораздо проще. Не берут меня заговоры, вот и всё.
— Совсем?!
— Совсем.
— Н-да-а, — протянул Комер-сан то ли с усмешкой, то ли с уважением. — Понятно. Не много таких в мире. Вот не гадал в жизни своей встретить такого. Ладно, проходи, позавтракай со мной.
— Не могу я завтра ждать, мне сейчас надо поговорить. И вот еще что, я не ел с восхода, так что не откажусь от угощения твоего, если предложишь, конечно.
— Так я же и предлагаю...
— Что?
— А, ладно, не бери в голову, — Комер-сан хлопнул в ладоши. Тут же, словно из-под земли, появились служанки. Были они с головы до ног в одеждах диковинных, ярких и свободных. И блюда подавали незнакомые, но вкусные. — Ешь, гость незваный, ешь да рассказывай, о чем просить пришел. Только имя свое назови сперва.
— Ладом зовут... А просить... как узнал?! — Удивился Лад, набивая рот странным зерном отварным вперемешку с морковью тушеной и кусочками баранины сочной.
— Не купец ты, дела торгового нет ко мне. Чтобы я тебе должен был, не припомню такого. Да и мне ты пока не должен. Значит, просить будешь.
— Хитро думаешь, Комер-сан. Не зря про тебя люди говорят, будто видишь ты людей насквозь.
— Молодец, — улыбнулся Комер-сан, — обычаи знаешь. Поел, польстил хозяину, да-а... Теперь говори, какую нужду имеешь.
— Слышал я, — Лад неторопливо вытер руки куском белоснежной материи, которую подала одна из служанок, — имеешь ты обычай — как приедешь в город новый, сразу начинаешь искать ученика.
— Не искать, — поправил Комер-сан. — Они сами ко мне идут. Хотят научиться делу торговому. Но не многим дано. Тебе-то что в этом?
— Хочу учеником твоим стать.
Комер-сан воззрился на гостя удивленно и захохотал. Лад обиделся.
— Ты... учеником... ой, не могу, ха-ха-ха... — Комер-сан отер слезу смеха с толстых щек и добавил серьезно: — Великоват ты для ученика. Сколько тебе от роду?
— Двадцать четыре зимы сменилось, так Седобород говорит. А сам я не ведаю.
— Седобород? А кем он тебе доводится, уж не родня ли?
— Да нет, какая родня. Просто вырос я при нем. Как родителей моих сморил мор ужасный, так я у него и обретаюсь.
Комер-сан взглянул на него пристально, словно знак какой искал, вздохнул наконец, и кивнул головой.
— В ученики, стало быть, хочешь? Проверить тебя надо. Пойдем.
Он поднялся с легкостью, которую Лад не ожидал обнаружить в таком тучном человеке.
Вышли они с другой стороны шатра и оказались возле обоза, полного всякого товара.