Арестованных обычно возят в легковой машине на заднем сиденье между двумя гестаповцами, а за легковой машиной следует полугрузовой "опель" с эсэсовцами. Поэтому было необходимо кроме группы, выделенной для похищения Филиппа, иметь ещё и отряд, который атаковал бы конвой и позволил легковой машине беспрепятственно скрыться.
Бартек в подобных операциях не был новичком. Он знал, как поступать в таких случаях. Клос и Бартек прекрасно понимали, что другой возможности спасти Филиппа не представится, поэтому необходимо было рисковать, но рисковать разумно.
Договорились, что группа Бартека будет ждать в магазине, который находится на полпути от дома Кобас до квартиры Бруннера. В случае каких-либо непредвиденных обстоятельств Клос успеет их предупредить.
Оставив Бартека, который должен был теперь в течение нескольких часов организовать две независимые друг от друга операции, Клос чёрным ходом вышел из магазина. Он был уверен, что Бруннер уже находится у Ирмины Кобас, но оказалось, что он пришёл первым.
Кобас обрадовалась приходу Клоса. Усадила его в самое удобное из своих кресел, подала кофе и коньяк. В течение пятнадцати минут она неустанно щебетала, кокетничая с обер-лейтенантом.
- Хорошо, что вы, господин обер-лейтенант, пришли раньше Бруннера, - услышал он новые нотки в её голосе. - Я хотела обратиться к вам с небольшой, но важной для меня личной просьбой.
- Если смогу, то пожалуйста.
- Я знала, что господин обер-лейтенант не откажет мне… Я хотела бы попросить о некоторой помощи. Вопрос, конечно, весьма деликатный, но могу заверить вас, что всё останется между нами. Видимо, вы слышали, - приблизила она своё лицо к Клосу, - об аресте дантиста Сокольницкого?
"Провокация? - мелькнула мгновенная мысль у Клоса. - Какая грубая работа! Зачем именно мне, офицеру абвера, она задаёт этот вопрос? Может быть, она агент Гейбеля? Пожалуй, нет! Она слишком болтлива и недостаточно умна для такой роли. Он просто поддерживает с ней дружеские связи на почве личных спекулятивных отношений. Но тогда что хочет Кобас от меня, почему её просьба связана с арестом Филиппа?"
- Слышал, - ответил он. - Ну и что из этого?
- В приёмной дантиста арестовали моего родственника, мужа моей кузины. Его имя Ян Борецкий. Это скромный, ни в чём не повинный человек, он никогда не вмешивается в политику. Работает служащим, у него трое детей… У него нет ничего общего с этим дантистом, просто разболелись зубы, вот он и пошёл тогда к этому врачу…
- Вы обратились не по адресу, пани Ирмина, - усмехнулся Клос. - Вы же прекрасно знаете, что такими делами занимается гестапо. Вам следует попросить Гейбеля или Бруннера.
"Неужели она принимает меня за идиота? - подумал Клос. - Хитрит пани Кобас. Делает вид, что дантист Сокольницкий её не интересует, а речь идёт якобы только о каком-то Яне Борецком. К этой дамочке следует в будущем хорошенько присмотреться".
- Гейбель и Бруннер - ведь это ваши друзья. Они лучше поймут вас. Если бы вы, дорогой обер-лейтенант, только замолвили словечко…
- Да, но вы, пани Ирмина, знаете их лучше, чем я!
- Моя кузина для спасения своего мужа ничего не пожалела бы… Отдала бы целое состояние.
- Понимаю, - строго ответил Клос, - вы хотите меня подкупить… Не ожидал я этого от вас, пани Ирмина. Мне ничего не остаётся, как уйти и сообщить об этом Гейбелю. - Клос встал, как будто бы действительно намеревался уйти.
- Господин обер-лейтенант, - Кобас была искренне поражена, - кто же здесь говорит о подкупе? Поверьте, я совсем не имела в виду вас, но те, из гестапо…
- О чём вы, пани Ирмина? - холодно проговорил Клос. - Вы хотите сказать, что немецкий полицейский аппарат - продажный? - Его всё больше забавлял этот разговор.
- Что вы, боже сохрани, господин обер-лейтенант, я не то хотела сказать! Я немного нервничаю, сама не знаю, что говорю. Хотела бы только помочь своей кузине, но не знаю, как это сделать. Прошу вас, не уходите, ведь вы договорились с Бруннером провести сегодняшний вечер у меня. - Звонок в дверь она восприняла как спасение. - Это Бруннер! Наконец-то! - радостно воскликнула она и умоляющим жестом приложила палец к губам.
Однако это был не Бруннер. Человека, которого Кобас проводила в комнату, Клос где-то видел, но только он никак не мог вспомнить где.
Кобас представила их друг другу:
- Вы не знакомы, панове? Это мой приятель, пан Заенц, тоже промышляет торговлей… А это обер-лейтенант Клос. Видимо, у пана Заенца срочное дело к оберштурмфюреру Бруннеру… Прошу вас подождать, он вскоре будет здесь.
- Рад познакомиться, - сказал Клос, - с благоразумным поляком. - Он лихорадочно пытался вспомнить, откуда знает фамилию этого человека и где встречал его.
- Очень мило, что господин обер-лейтенант считает меня благоразумным человеком, - спокойно ответил Заенц.
- Человек, который имеет дело с Бруннером, не может быть иным. Мне кажется, что я где-то уже…
- Да, это очень забавно, - ответил Заенц. - Мне ваше лицо, господин обер-лейтенант, тоже откуда-то знакомо. Да и чего удивительного, ведь наш городок небольшой, могли где-то и повстречаться.
Заенц потихоньку потягивал коньяк. Кобас вышла на кухню, чтобы приготовить кофе. У её прислуги был свободный день.
- Кажется, вспомнил! Мы с господином обер-лейтенантом имеем общих знакомых, - наигранно весело сказал Заенц. - Представьте себе, - продолжал он непринуждённым тоном, - мы лечим зубы у одного и того же дантиста!
- Что вы говорите? Это просто удивительно! - Рука Клоса не дрогнула. Он поднял рюмку коньяка и в этот момент вспомнил: это же снабженец, которого он видел в лесу, в партизанском отряде Бартека. Значит, это он… - Нет, пожалуй, я всё-таки вас не припоминаю, - ответил Клос.
- Господин обер-лейтенант, когда вы приходили к дантисту, то не обращали внимания на сидевших в приёмной пациентов. Или, может… я ошибаюсь? - Заенц как будто бы пожалел о сказанном. - Прошу прощения, господин обер-лейтенант, я вынужден покинуть вас. Необходимо ещё завершить кое-какие торговые дела.
- Но ведь вы хотели дождаться Бруннера, - вмешалась Ирмина Кобас. - А господин обер-лейтенант такой милый человек, и заверяю вас, пан Заенц, что он лично ничего не имеет против поляков.
- Да, догадываюсь, - неопределённо ответил Заенц, и эти слова прозвучали для Клоса как угроза. - И всё-таки я должен уйти, - закончил он.
К счастью, в дверь позвонил Бруннер. Клос пододвинул кобуру с пистолетом под руку, чтобы в случае необходимости можно было быстро выхватить его.
- Я должен с вами срочно поговорить, - сказал Заенц, едва Бруннер вошёл в комнату.
Но оберштурмфюрер отмахнулся от него. Он был слегка пьян, видимо, где-то уже выпил.
- Оставь меня в покое, Вольф, нашёл время для разговоров! Твоя сенсация может подождать и до завтра.
- Очень прошу вас, оберштурмфюрер, дело безотлагательное!
- Сначала выпей с нами. Ты, Вольф, заслужил это. Как ты думаешь, Ганс?
- Конечно, пан Заенц всегда успеет доложить тебе, Отто, - ответил Клос и усадил Вольфа в кресло.
- Друзья мои, мы должны сегодня напиться как следует. Завтра я уезжаю в Варшаву. Предстоит тяжёлый разговор с группенфюрером, такой, что врагу бы не пожелал… - Бруннер пододвинул к себе бутылку коньяка…
Пили молча. Бруннер что-то бормотал себе под нос. Заенц сидел насторожённый, напряжённый, сосредоточенный. Несколько раз он напоминал Бруннеру, что хочет о чём-то доложить ему.
- Пан Заенц! - произнёс громко Клос. - Вы пренебрегаете нами, не хотите выпить вместе с немецкими офицерами?
- Ты прав, Ганс, - поддержал его Бруннер. - Пей, Заенц, пей, Вольф, за наше здоровье! За свою сенсацию! Ирмина, музыку! Клос, дружище, прошу тебя, позвони моему шофёру, чтобы он подъехал за мной не к дому, а сюда. Однако подожди, я сам, пожалуй, позвоню. - Еле держась на ногах, он подошёл к телефону. - Ругге! Ты болван, Ругге! - крикнул он в телефонную трубку. - Подъезжай сюда, я тебе говорю, сукин сын, подъезжай сюда, я здесь, у Ирмины Кобас, знаешь, где она живёт? Как только приедешь, поднимайся наверх, получишь шнапсу.
- Я должен уйти! - вскочил Заенц.
- Никуда ты не пойдёшь, - с угрозой сказал Клос. - Пей!
И когда тот, отказываясь, затряс головой, Клос снова силой усадил его в кресло и заставил выпить водки. Потом он снова и снова наливал рюмки и заставлял Заенца пить, следя, чтобы тот пил до конца, и не давая ему закусывать.
- Господин Бруннер! - воскликнул Заенц. - Я не могу больше пить!
- Пей! - крикнул Клос, пододвигая ему стакан с водкой.
- Пей! - захохотал Бруннер.
Клос наклонился и рывком выдернул телефонный провод из розетки. Заенц, шатаясь, приблизился к Бруннеру:
- Я должен пойти к Гейбелю, прошу вас, господин оберштурмфюрер, отпустите меня. Этот Клос… - Внезапно он замолчал: Клос стоял напротив него с бутылкой водки.
- Что этот Клос? - спросил он с угрозой и прижал горлышко бутылки к губам Заенца. Заенц закашлялся и оттолкнул бутылку резким движением руки.
- Он… - начал Заенц, но не успел закончить: Клос ударил его в подбородок. Ещё два удара, и Заенц свалился на пол.
- Эта свинья, - сказал Клос недовольным тоном, - облила мне мундир! Не уважает немецких офицеров.
Но Бруннер не слушал его. Шатаясь, он направился в ванную.
- Что вы с ним сделали? - спросила Кобас. - Господин обер-лейтенант, что произошло? Вы всегда были таким спокойным!
"Снова риск, и риск безрассудный!" - с отчаянием подумал Клос и ответил по-польски:
- Через три дома отсюда находится галантерейный магазин. Прошу вас, пани Ирмина, немедленно пойдите туда, трижды стукните в окно и передайте записку.