- Разумеется, - подтвердил Сенанкх.
- Великий Царь, - возразил визирь, - у вас перед глазами доказательства!
- Моя печать и мой почерк великолепно подделаны, - заявил Сенанкх.
- Твоя система доказательств не кажется тебе смехотворной? - спросил Хнум-Хотеп.
- Она была бы таковой, если бы я был неспособен доказать свою невиновность.
Визирю показалось, что он снова обрел надежду.
- Каким образом?
- Я уже давно опасался какого-нибудь удара в этом роде. Поэтому, кодируя свою официальную переписку, предпринял меры. Я всегда сдвигаю третью и пятую строки своих писем. Когда я пишу букву С, то в восьмой раз удлиняю ее правую сторону. А в букве Б через раз уменьшаю ее основание. И, кроме этого, ставлю три черные точки - почти незаметные, образующие пирамиду, - в середине текста. Просмотрите все ложно приписываемые мне документы, и вы увидите, что ни одного из указанных мной трех признаков в них нет.
Визирь в этом убедился.
- Как я могу проверить, что ты не выдумал сейчас то, что рассказал?
- Двумя способами: во-первых, вынув из моего архива официальные письма, где имеются все указанные мной особенности; во-вторых, подтвердив мои слова показаниями свидетеля, бывшего в курсе и достойного доверия.
Визирь облегченно вздохнул.
- Какое счастье! Какое счастье! Я немедленно предупрежу пославших письма, что они перебрали через край! Какой извращенный ум мог придумать подобный злой ход?
- Кто-нибудь, кто хочет законным образом и без жестокости удалить меня. Идея коварна, парирование казалось невозможным. А так феноменально подделать печать и почерк - само по себе маленький подвиг. Все заставляет предположить, что мой противник - высокопоставленный чиновник.
- Возможно, он даже находится в твоем собственном министерстве! - предположил визирь. - Поищи среди завистников и разочарованных: кто из них хотел бы занять твое место? Но я советую тебе принять срочные меры: измени свой код и поставь о нем в известность только Великого Царя.
Ливанец попробовал во второй раз.
И во второй раз неудача. Как отказаться от белого вина - такого сладкого и ароматного?! От тушеного мяса, от фасоли на гусином жиру, от медовых пирожных и варенья из инжира! Да, конечно, Провозвестник рекомендовал ему меньше пить и меньше есть, а его советы равнозначны приказу. Но для чего тогда богатство, если нужно придерживаться режима, который отнимает все радости жизни? Благодаря более широкому платью ливанец надеялся создать впечатление, что худеет. В присутствии Провозвестника он будет вести себя как истинный аскет.
Своему лучшему агенту, водоносу, ливанец предложил только сушеные фиги.
- Медес вернулся в Мемфис.
- Откуда?
- Мои информаторы утверждают, что из Абидоса.
- Абидос - это территория Осириса, предназначенная только для посвященных! - удивился ливанец. - Зачем он туда ездил?
- Не имею никакого понятия.
Заинтригованный, ливанец отпустил агента, искупался, дал растереть себя массажисту и надел белый халат с такой мягкой бахромой, что, вытянувшись на подушках, сладко заснул.
Его разбудил интендант, предупредивший, что пришел капитан судна - прекрасный моряк, которому было поручено привезти лес из Ливана.
- Пришел новый товар, начальник. И с ним остальное.
- С таможенниками никаких сложностей?
- Ни единой. Цепочка работает отлично.
Морской волк - резкое выразительное лицо, спутанные волосы - говорил медленно и сурово.
- Со стороны транспорта проблем никаких. Со стороны внутренней сети еще есть кое-какие нелады. Конечно, после воссоединения Египта ситуация улучшилась, потому что беспрепятственно можно переезжать из провинции в провинцию. У меня теперь есть контакты в каждом порту, и информация доходит быстро. Но в Кахуне затор.
- Почему?
- Местный чиновник отказывает в последнем разрешении нашему каравану. У каравана есть даже пропуск от мемфисской администрации, но тому все мало! Он лично хочет проверить документы каждого прибывающего и характер груза.
- Досадно, очень досадно... Как его имя?
- Херемсаф.
- Я сам займусь им.
Херемсаф, как старый охотничий пес, нюхом чуял - с этим караваном что-то не так. Но, как ни странно, документы были в абсолютном порядке - имелись даже все разрешения. Писец, не раздумывая, должен был открыть перед ним ворота Кахуна. И все же инстинкт останавливал его, требовал дополнительной проверки. Возможно, он ошибается, ну что ж... По крайней мере, не будет сожалеть о допущенном промахе. Лучше уж быть недоверчивым, чем попустительствовать. Не в первый раз Херемсаф сталкивается с ситуацией, когда в караване укрывались нелегально пересекающие границу люди и имелся сомнительный груз, который нельзя было допускать в Кахун. Недавно какой-то сириец попытался продавать в городе бракованный папирус, выдавая его за товар наивысшего качества.
Завтра Херемсаф встретится с Икером. Этот юноша сделал такую головокружительную карьеру, и она может привести его к самым неожиданным и высоким результатам! Но отчего он постоянно мрачен? Что мучит его? Уже давно Верховный жрец храма Анубиса не беседовал по душам с этим парнем! А ведь все в городе называют его теперь не иначе, как "наш спаситель", - за тот труд, который Икер вложил в дело защиты города от паводка. Херемсаф просто физически ощущал, что вокруг писца вьет свои кольца зло, но откуда оно исходит?
Только прямые вопросы позволят ему получить прямые ответы. И завтра Херемсаф позовет к себе Икера и добьется, наконец, правды.
Секретарь объявил, что его хочет видеть какая-то девушка.
- Сейчас выйду.
Хорошенькая брюнетка с прекрасным макияжем поднесла ему блюдо - бобы с чесноком под соусом из ароматных трав.
- У повара Икера это коронное блюдо. Ему кажется, что вам было бы приятно его попробовать.
- Прекрасная мысль.
- Ешьте, пока теплое, это очень вкусно!
Поскольку Херемсаф не успел еще позавтракать, он не заставил себя долго упрашивать. Блюдо оказалось превосходным. Пока он ел, Бина, улыбаясь, ушла.
Первые боли Херемсаф почувствовал с наступлением ночи. Сначала он подумал о пищевом отравлении, но боль становилась все сильнее и вдруг перехватила ему дыхание.
Он так и не успел встать со своей постели. Его мускулы расслабились. Сердце остановилось. Ливанский яд произвел свое действие.
17
- Тебя спрашивает Волосатый, - сказал Икеру Секари.
Икер вскочил с кровати. Вид у него был потрясенный.
- Какую плохую новость он принес?
- Он хочет говорить только с тобой.
Перед тем, как спуститься на первый этаж, Икер привел себя в порядок.
- Что произошло, Волосатый?
- Херемсаф... Сегодня ночью умер Херемсаф!
- Херемсаф?! Ты уверен?
- К сожалению, это так.
- А причина смерти?
- Остановилось сердце. Последнее время он чрезвычайно много работал и отказывался отдохнуть. У вас, конечно, большая разница в возрасте, но тебя, Икер, этот случай должен тоже кое-чему научить! Ты тоже работаешь слишком много.
Икер отправился в храм Анубиса, в котором новый Верховный жрец будет проводить погребальный ритуал. Икер предложил ему свои услуги, чтобы на погребении Херемсафа не было ни в чем недостатка.
Дела покойного были взяты в городскую управу и поделены между различными чиновниками. Тот, кто стал заниматься караваном, не заметил ничего странного в нем, и разрешение на вход в Кахун было выдано.
Весть о смерти Уакхи, бывшего правителя провинции Кобры, глубоко ранила фараона Сесостриса, но он, как это было ему обычно свойственно, ничем не выдал своих чувств. Уакха был первым, кто его поддержал и поклялся ему в верности - в самом начале борьбы за соединение провинций. Тогда страна легко могла соскользнуть в пропасть междоусобной войны, и помощь Уакхи оказала решающее влияние. Его смерть тоже станет важнейшим этапом: как отреагируют семья, близкие и советники? Они или подчинятся визирю Хнум-Хотепу, которого фараон пошлет на похороны, или попытаются сами посадить нового правителя и тем направить провинцию на путь отделения.
Во втором случае монарху придется применить силу.
Эти мрачные мысли накладывались на все возрастающее беспокойство: кто покушается на жизнь Древа Осириса и жаждет помешать воскрешению Великого Бога? На сегодняшний день фараону было известно, что речь не идет о ком-либо из правителей провинций, когда-то противостоявших объединению. Согласно логике, черным магом должен был быть восставший ханаанин, чьей единственной целью было разрушение Египта. Может быть, генералу Несмонту, расставляющему войска по сирийско-палестинской области, удастся что-нибудь о нем разузнать?
Вечером, едва вернувшись в Мемфис, Хнум-Хотеп немедленно прошел к царю.
- Никто и не мыслит восстанавливать местное самоуправление, Великий Царь, - объявил он радостно. - Я поставил там администрацию, которая будет работать под контролем одного из моих доверенных лиц.
- Не допускай ни слабости, ни перегибов. Пусть провинция Кобры, как и остальные, управляется по законам Маат, пусть никто из ее обитателей не страдает от голода и пусть любая несправедливость тут же наказывается. Я отвечаю перед лицом богов за счастье своего народа. А ты отвечаешь передо мной.
- Я первый оцениваю весь объем ваших усилий. Они сейчас стали частью моей души, и нет у меня более горячего желания, чем сплотить и упрочить единство, гарантом которого являетесь вы. Отныне провинции не принесут вам никаких печалей.
- А если нам не удастся исцелить акацию Осириса, что же будет с Египтом?
- Как это "ничего"? - разозлился Медес, меряя огромными шагами свой просторный кабинет.