- Девчонка - не дура, - сказал Сегейр-бен-Шейх, тыча пальцем в верблюда: - она сумела выбрать самого красивого и сильного. Но она ничего не понимает.
Он приблизил факел к животному.
- Она ничего не понимает, - подолжал он. - Она лишь сумела его оседлать. Ни воды, ни съестных припасов.
Через три дня, в этот же час, вы лежали бы уже мертвыми на дороге, и на какой дороге!
Танит-Зерга уже не стучала больше зубами. Глазами, полными страха и надежды, она смотрела на туарега.
- Сиди-поручик, - сказал Сегейр-бен-Шейх, - подойди сюда, к верблюду, и я тебе объясню.
Когда я приблизился, он продолжал: - С каждой стороны находится по меху с водой. Берегите ее насколько возможно, ибо вам придется ехать по ужасным местам. Может быть, что на расстоянии пятисот километров вы не повстречаете ни одного колодца… Там, в этих сумках, - коробки с консервами; их немного, потому что вода ценнее их. Там же лежит и карабин, - твой карабин, сиди. Постарайся бить из него только антилоп. А теперь вот что…
Он развернул свернутую в трубку бумагу и склонил над нею свое закрытое покрывалом лицо. Его глаза улыбались.
Он посмотрел на меня.
- Куда предполагал ты направиться после того, как выбрался бы по ту сторону стен?
- В Иделес, чтобы выехать на дорогу, на которой ты встретил меня и капитана, - ответил я.
Сегейр-бен-Шейх покачал головой.
- Я так и думал, - пробормотал он.
И прибавил: - Еще до захода завтрашнего солнца, и тебя и девчонку поймали бы и убили.
Помолчав, он продолжал:
- На севере находится Хоггар, а он весь подчинен Антинее. Вам надо ехать на юг.
- Хорошо, мы поедем на юг, - сказал я.
- Каким же путем?
- Через Силет и Тимиссао.
Туарег опять покачал головой.
- Вас будут искать и с этой стороны, - заметил он: - это очень хорошая дорога, с колодцами. К тому же известно, что ты ее знаешь. Туареги будут, конечно, поджидать тебя у источников.
- Но, в таком случае…
- Надо выехать, - сказал Сегейр-бен-Шейх, - на дорогу из Тимиссао в Тимбукту, в семистах километрах отсюда, держа путь на Иферуан или, еще лучше, на уэд Телемси.
Там кончается страна хоггарских туарегов и начинаются владения туарегов-ауэлимиденов.
Своим тонким упрямым голоском Танит-Зерга воскликнула:
- Ауэлимидены перебили моих родных и продали меня в рабство. Я не хочу к ним ехать!
- Молчи, противная мошка! - сурово остановил ее Сегейр-бен-Шейх.
И продолжал, обращаясь исключительно ко мне:
- То, что я сказал, - верно. Девчонка, конечно, права. Ауэлимидены - народ свирепый. Но они боятся французов. Многие из них находятся в сношениях с военными властями, расположенными к северу от Нигера. С другой стороны, они воюют с туарегами Хоггара и не станут вас преследовать на их земле. То, что я сказал, - верно: вам надо выехать на дорогу в Тимбукту, в том месте, где она проникает в страну ауэлимиденов. Там много лесов и источников. Если вы доберетесь до уэда Телемси, вы завершите свое путешествие под сенью цветущих мимоз. К тому же отсюда до Телемси гораздо ближе, чем через Тимиссао. Это - путь прямой.
- Это путь прямой, ты говоришь правду, - заметил я. - Но ты знаешь, что он ведет через Танезруфт.
Туарег сделал нетерпеливое движение.
- Сегейр-бен-Шейху это известно, - сказал он. - Он знает, что такое Танезруфт. Он объездил всю Сахару и все же дрожит от страха, когда ему приходится проезжать через Танезруфт и южный Тассили. Он знает, что верблюды, которые попадают туда, сбившись с пути, погибают там или дичают, потому что никто не хочет их разыскивать с опасностью для жизни… Но именно покров страха, окружающий эти места, и может вас спасти. К тому же вам надо выбирать: либо гибель от жажды на дорогах Танезруфта, либо насильственная смерть на всяком другом пути.
И прибавил: - Конечно, вы можете остаться и здесь.
- Мой выбор сделан, Сегейр-бен-Шейх, - произнес я.
- Хорошо, - продолжал он, снова разворачивая свернутую в трубку бумагу. - Вот эта черточка обозначает начало и выход из второй земляной ограды, куда я вас отведу. Она кончается у Иферуана. Я отметил колодцы, но ты на них не слишком рассчитывай, потому что многие из них высохли. Следи за тем, чтобы не отклоняться от начертанного здесь пути. Иначе - смерть… А теперь, садись с девчонкой на верблюда. Четыре ноги производят меньше шума, чем восемь.
Мы долго шли в глубоком молчании. Сегейр-бен-Шейх шагал впереди, а его мехари послушно плелся за ним. Мы последовательно миновали темный проход, узкое горное ущелье и еще один проход… Повсюду входы и выходы были искусно замаскированы громоздившимися друг на друга скалами и непроходимой чашей кустарников.
Вдруг сильная струя горячего воздуха ударила нам в лицо. Зловещий красноватый свет блеснул в конце прохода, по которому мы шли. Там начиналась пустыня.
Сегейр-бен-Шейх остановился.
- Слезайте, - сказал он.
В скале пел свою песенку родник. Туарег подошел к воде и наполнил ею большой кожаный стакан.
- Пейте, - произнес он, подавая его сначала мне, а потом Танит-Зерге.
Мы повиновались.
- Пейте еще, - приказал он. - Тем больше останется воды в ваших мехах. Постарайтесь не испытывать больше жажды до самого захода солнца.
Он попробовал, крепко ли была стянута подпруга у верблюда.
- Теперь все хорошо, - тихо проговорил он. - Ну, через два часа начнет светать. К тому времени вы должны исчезнуть из виду.
В эту критическую минуту мною овладело волнение.
Я подошел к туарегу и взял его руку.
- Сегейр-бен-Шейх, - произнес я, понизив голос, - почему ты все это сделал?
Он отступил на шаг, и я увидел, как сверкнули его глубокие мрачные глаза.
- Почему? - спросил он.
- Да, почему?
- Пророк, - важно ответил он, - разрешает праведнику, один раз на его земном пути, забыть свой долг для чувства жалости. Сегейр-бен-Шейх пользуется этим разрешением ради того, кто спас ему жизнь.
- А ты не боишься, - сказал я, - что, вернувшись к французам, я раскрою им тайну Антинеи?
Он покачал головой.
- Я этого не боюсь, - возразил он, и голос его зазвенел иронией. - Тебе совсем неинтересно, сиди-поручик, чтобы люди твоей страны узнали о том, какой смертью погиб сиди-капитан.
Я вздрогнул при этом логичном ответе.
- Я делаю, может быть, ошибку, - прибавил туарег, что оставляю в живых девчонку… Но она тебя любит и ничего не будет рассказывать. Ну, поезжайте: день близок.
Я хотел пожать руку этому странному спасителю, но он снова отступил назад.
- Не надо меня благодарить. То, что я делаю, - это для самого себя, чтобы заслужить расположение бога. Знай, что никогда ничего подобного я уже не сделаю ни для кого другого, ни для тебя.
Видя, что я поднял руку, желая его успокоить на этот счет, он произнес насмешливым тоном, который звучит еще до сих пор в моих ушах:
- Не уверяй меня. То, что я делаю, полезно для меня, а не для тебя.
Я посмотрел на него, ничего не понимая.
- Не для тебя, сиди-поручи, не для тебя, - сказал он важным голосом, - ибо ты вернешься, но в тот день уже не рассчитывай на благожелательность Сегейр-бен-Шейха.
- Я вернусь? - пробормотал я, вздрогнув.
- Да, ты вернешься, - повторил туарег.
Он стоял, как зловещая статуя, у черной скалы.
- Да, ты вернешься, - продолжал он с силою. - Теперь ты отсюда бежишь, но ты ошибаешься, полагая, что, возвратившись в свой мир, ты будешь смотреть на него теми же глазами, как раньше. Отныне одна мысль будет тебя преследовать повсюду, и настанет день, - через год, через пять, через десять лет, может быть, - когда тебя увидят в этом же самом проходе.
- Замолчи, Сегейр-бен-Шейх! - воскликнула дрожащим голосом Танит-Зерга.
- Замолчи, противная мошка! - прикрикнул он на нее.
И злобно усмехнулся.
- Девчонка, видишь ли, боится: она знает, что я говорю правду, так как ей известна история поручика Гельберти.
- Поручика Гильберта? - спросил я, обливаясь потом.
- Это был итальянский офицер, встреченный мною восемь лет тому назад между Ратом и Радамесом. Случилось так, что его любовь к Антинее не подавила в нем любви к жизни. Он сделал попытку к бегству, увенчавшуюся успехом, - не знаю, каким образом, ибо я ему не помогал,и вернулся в свою страну. И вот слушай: ровно через два года, в тот же самый день, отправившись на разведку, я нашел перед северной оградой жалкого, оборванного, наполовину мертвого от голода и усталости, человека, тщетно искавшего вход в оазис. То был вернувшийся в Хоггар поручик Гильберти… В красном мраморном зале он занимает нишу номер 39.
Туарег тихо засмеялся..
- Такова история поручика Гильберти, которую тебе хотелось узнать… Ну, а теперь хватит. Садись на своего верблюда.
Не говоря ни слова, я повиновался. Танит-Зерга, сидя позади меня, обнимала меня своими маленькими руками.
Сегейр-бен-Шейх все еще держал за узду дромадера.
- Еще одно слово, - сказал он, указывая рукой на мелькавшую вдали, с южной стороны, черную точку на синеватой линии горизонта. - Ты видишь этот гур, вон там: вы должны его держаться. Он находится отсюда в тридцати километрах. Вы должны его достигнуть к восходу солнца. После того справься по карте. Следующий пункт вашего пути отмечен на ней знаком. Если ты не будешь отклоняться от указанного направления, то через неделю вы будете в уэде Телемси.
Верблюд вытянул свою длинную шею, вдыхая в себя доносившийся с юга душный ветер.
Широким движением туарег отпустил узду животного.
- Ну, теперь поезжайте!