Они постояли, обнявшись, несколько минут, наслаждаясь долгожданной встречей. В порыве радости взялись за руки и, никого не замечая, шли по перрону, загораживая дорогу суетившимся людям. На их лицах было столько счастья, что восхищенные пассажиры обходили эту четвёрку, боясь нарушить идиллию.
– Ну, как доехали? Не измучились в такой жаре? – спросил Александр Киприянович.
– Есть маленько. Душно в вагоне. Солнце палит крышу, – ответила жена.
– Что вы кителя напялили? А ну-ка, снимайте! Пусть тела дышат! – распорядился отец. – В рубахах будет – в самый раз!
Сыновья сняли кители, аккуратно свернули и подали вознице.
– Вот! Так удобней! А к вечеру станет прохладней – снова наденете! – сказал кучер, закрывая багажник и вешая на кольца замок.
– А сейчас перекусим! Я тут кое-что взял. Анастасия приготовила! – открыл дорожный чемоданчик отец. – Мойте руки. Вот фляга с водой и полотенце.
Мальчики слили друг другу, затем отец – матери.
– Хороша водичка! – воскликнула Елизавета Никифоровна. – Так и окунулась бы вся.
– Сегодня в баню, а завтра можно и в Ангару окунуться, – пообещал отец. – Посмотрю, как плаваете вы.
Подкреплялись под ветвистым деревом, разложив еду на небольшом рядне.
– Ох, какая вкуснятина! – сказал Киприян, уминая свиную котлету. – Это тётя Анастасия вкусно готовит?
– Да! У неё не только котлеты вкусные! Возьми пирожок с печёнкой! Пальчики оближешь! – советовал отец.
Александр элегантно двумя пальчиками взял пирожок и понёс ко рту.
– Сашок, осторожно! Чтобы начинка не попала на рубаху. Будут пятна. – предупредила мать.
– Мама, ты делаешь замечание, будто я дошкольник. Нас в столовой политехникума научили принимать пищу. Наша "классная дама", Иван Прокопьевич Удальцов, меня не раз хвалил за аккуратность.
– Ладно, не хвастайся, Сашок! – перебил Киприян. – Вспомни, сколько у тебя было крошек под ногами в вагоне. Изо рта всё на пол летело.
– Ты за собой следи, Кеша! Сытней будешь! – остановила мать. – Оба хороши. Так и норовят друг друга поддеть. Пусть теперь вас отец повоспитывает. Где словом, а где и подзатыльником.
– Я сам понаблюдаю за ними, проверю, что они успели приобрести в гимназии и политехникуме. Кеша-то у тебя под доглядом, а вот Сашок – у бабушки Елены. Слушаешься её, Сашок? Как она поживает?
– Да, потихоньку. Мы мирно живём. Она меня любит. Иногда ходим на кладбище, на могилки деда Даниила и бабушки Аграфены. К бабушке Елене приходят в гости Мария Николаевна и дедушка Збигнев. По воскресеньям днём гуляем в парке. Меня бабушка водит в церковь. Но там неинтересно. Я к Богу не привык. Бываю у своего соклассника Сашки Фильберта. У его папы торговые ряды в городе. И лавки есть под вывеской "Колбасы Фильберта". Его сестрёнку зовут Шарлоттой. Красивая. Мы часто по Томску втроём гуляем.
После еды, сделав кое-какие мелкие дела, поудобней уселись в дилижанс. Лошади, отдохнув, пошли напористо, торопясь от солнца на таёжную дорогу. Мальчишки-непоседы ёрзали на подушках, вертели головами, хохотали, свистели, увидев на деревьях бурундука или белку. А взрослые тихо разговаривали о торговых делах. Говорили намёками, чтобы ничего не понял кучер.
– Ребята, поутихните! Лошади не любят галдежа. Видите, как ушами прядут на крики и свист, – предупредил кучер. – Скоро водопой, там и натешитесь.
Подъехали к таёжной речушке. Вода быстро и шумно бежала по каменистому руслу, выдыхая на горячий тракт прохладу. Что-то шаловливое было в этой речушке! То ли громкие всплески накатывающейся на валуны воды, то ли вихляние в берегах водного потока, то ли шелест прибрежных трав, опустивших стебельки в бурлящую стремнину.
– Весёлая речушка! Прямо водичка поёт! – сказал Сашок, сходя с дилижанса.
Влево от тракта, по направлению к реке, среди многотравья виднелась протоптанная желтоватая стёжка.
– Можете отдохнуть, пока я лошадей напою, – сказал ямщик, доставая из багажника ведро.
Он расстегнул ремни и вытащил из пастей лошадей удила. Седоки спустились по глиняной тропке к реке, разулись, сели на торчащие прохладные валуны и опустили ноги в водную прохладу. Кучер зачерпнул из реки ведро и поднялся к экипажу. Сначала поднёс кореннику. Тот сунул морду в ведро и начал тянуть сквозь зубы. Левая и правая лошади в нетерпении тихо ржали.
– Не спеши, Гнедой, помедленней. А то начнёшь пахами дышать на жаре! – сдерживал коренника кучер. – А вы ждите. Воды на всех хватит.
Гнедой понимал хозяина. Он выпил половину ведра. Поднял голову, фыркнул брызгами. Передохнул. И допил остальную. Напоив лошадей, кучер облил им крупы, бока, холки. Лошади смирно принимали воду.
А семья Сотниковых блаженствовала у воды.
– Красивые здесь места, Александр Киприянович! – сказала Елизавета Никифоровна, по-детски бултыхая ногами. – Но в Потаповском – не хуже. Я так по нему соскучилась. Три года без родины. И по Катюше, и по матери. На прошения о поездке за дочерью – одни отказы. Будто у губернаторов да полицмейстеров нет своих детей. Жестокосердные люди.
– Ладно, Лизанька, уйдут и эти невзгоды. Главное, чтобы дети были живы-здоровы. Чтобы наша ссылка не ожесточила их ни к людям, ни к властям. Чтобы они стали лучше и умнее нас. Чтобы не шли наперекор судьбе. Пока-то хлопчики смышлёные. Думаю, толк выйдет. И не надо их на нашу стезю тянуть. Пусть каждый идёт своей дорогой, какую выберет с нашим советом. А доченьку грамоте пусть бабушка обучит.
Мальчишки сняли рубашки, окунули в воду головы и стали вброд переходить речку, увидев на другом берегу цветы.
– Куда вас понесло? Смотрите, осторожно, вдруг ямы. Скоро едем! – крикнула мама.
– Мы туда и назад! – ответил Сашок и, засучив повыше брюки, двинул поперёк реки.
– Я хотел поделиться мыслишкой, – сказал Александр Киприянович.
Елизавета Никифоровна внимательно посмотрела на мужа.
– Говори, коли не шутишь!
– Думаю, отладить поставку китайского чая из Кяхты прямо в Енисейск без всяких перекупщиков, а там Дмитрий Константинович Сотников определит на склад до навигации. Дальше пароходом до Дудинского. Часть оставить в лабазе для зимних аргишей, а остальной – летом по станкам до самого Толстого Носа. При такой схеме мы на каждой пачке чая возьмём двойную цену. Подумай сама и поручи Дмитрию, пусть прощупает енисейских торговцев чаем. Нам надо их подсечь и в навигацию первыми уйти по станкам. А уж зимой они нам не помеха. Сообщение дашь телеграфом. Иносказательно. Чтобы только я понял.
– Подумаю! Может, и Минусинск подпоим чаем в обход других, а оттуда возьмём муку. Я ещё с Иннокентием поговорю. У него на этот счёт голова микитит! – пообещала Елизавета Никифоровна.
– Только всё держите в секрете. Конкуренты не спят. И полиция не дремлет. Чай можно в Минусу отправить под видом табака. Покумекайте сами, но надо сделать так, чтобы комар носа не подточил, – посоветовал Александр Киприянович.
– Ну, хозяева, поехали! – позвал кучер. – Охладились чуть, пора и в дорогу! А то к ночи домой не попадём. А мне ещё на ямской коней и повозку сдать.
Ребята вручили маме букет цветов и, обувшись, сели в дилижанс.
Гостей встречала экономка Анастасия. Ворота открыла, гостям поклонилась.
– Заждалась вас, дорогие хозяева! Баня жаром пышет, можете мыться. Узнаю, старшенький – Сашок, младшенький – Киприян. Без обиды, но вижу, один на маму похож, а второй – вылитый Александр Киприянович.
– И мы так считаем! – ответила Елизавета Никифоровна, а сама придирчиво осматривала комнаты, заглянула в чулан, затем – на кухню. На кухне пахло ужином. Несколько запахов сошлись и трудно было разобрать, что вкусненькое ожидало приехавших хозяев.
– Молодчина, Анастасия! Хозяин не может нахвалиться тобой. У меня даже ревность воспылала. Но, он прав! Хорошо ведёшь хозяйство! – похвалила экономку Елизавета Никифоровна.
Она достала из таманца пару золотых серёжек. Прикинула к ушам девушки.
– Вот, Анастасия, подарок от нашей семьи. У тебя дело молодое. Носи, добавляй красоты. Авось и суженый объявится.
Экономка поклонилась хозяйке.
– Таких дорогих серёжек я ещё не носила, хотя рядом с золотом живём. Спасибо за подарок и пожелание, Елизавета Никифоровна!
Утром, взяв экипаж, Александр Киприянович решил показать семье город.
– Балаганск – окружной центр с полутора тысячами жителей. Город находится на левом берегу Ангары. Видите, справа река. А вот здесь проводятся ярмарки! – остановились они на городской площади. – Людей приезжает больше, чем проживает в самом городе. Красивое зрелище. Можно купить, что хочешь.
Затем подъехали к одной из церквей.
– Здесь служит священником мой добрый знакомый, отец Ипат. А тут находится начальная школа. В ней учительствует мой товарищ Иван Сергеевич. Я у него и отца Ипата книги беру для чтения. А в этом двухэтажном доме, над которым развевается флаг, размещается окружная власть.
Проехали мимо почтовой станции.
– А вот и ямская, куда вчера вечером наш кучер лошадей сдавал.
Далее спустились по покатой дороге к Ангаре.
– Давайте отдохнём на реке пару часиков, а кучера попросим приехать к полудню, добро? – спросил Александр Киприянович, глядя на возницу.
– Добро! – ответил кучер. – Сюда же и подкачу!
– Красивая река в этом месте! – сказал Сашок, окидывая взглядом окрест. – Но Енисей – не хуже! Против него Ангара – ручеёк. Папа, что это белеет? Вон! Далеко. Будто горы снеговые.
– Это отроги Саян. Там, в горах, – вечные снега! – пояснил Александр Киприянович, – А теперь покажите, как вы плаваете.
Ребятишки разделись. Они покрылись гусиной кожей. Отец, увидев пупырышки, засмеялся.