- Жареное мясо, - Кемп кивнул на камин. - Фелипе сказочно готовит мясо на ивовых прутьях. Чертовски дорого, но зато очень вкусно... Можно попросить зажарить на углях тручу , совершенно сказочная еда...
- Тогда угостите меня соленым сыром, совершенно сказочной тручей и тинто .
Ну, валяй, реагируй, Кемп, подумал Штирлиц. Труча - это царская еда, и платят за нее по-царски. Давай, инженер, закажи тручу себе и мне, тогда я до конца поверю в то, что ты не случайно появился на дороге.
- Дон Фелипе, - крикнул Кемп, и Штирлиц сразу же понял, что этот человек служил в армии. - Сыр и тручу для сеньора, бутылку тинто, а потом два кофе, из тех зеленых зерен, что вы показывали мне в прошлую пятницу.
- Да, сеньор Кемп. Какое тинто хотите попробовать? Есть вино из Каталонии, очень терпкое; есть из Малаги, то, что вы как-то пили, густое, с черным отливом.
- А что вы порекомендуете моему гостю?
- Тинто из Каталонии интересней, мне его привозят не так уж часто.
- Рискнем? - спросил Кемп.
- Тот не выигрывает, кто не рискует, - согласился Штирлиц. - Я здорово голоден, опьянею, в горах делают крепкое вино.
- Ну и что? Пьянейте на здоровье, я отвезу вас домой.
- Спасибо.
- Вы никогда не пробовали работать с техническими текстами, Брунн?
- Нет.
- А потянете?
- Можно попробовать.
- Это у нас, немцев, можно пробовать. Американцы другие люди, они сразу же задают вопрос: "Можете или нет?" Отвечать следует определенно, с ними надо идти в открытую.
- Во всем?
- Что вы имеете в виду?
- Да ничего особенного... Просто вы с ними работаете, вы, видимо, знаете, можно ли с ними идти в открытую во всех вопросах или что-то надо придерживать.
- Черт его знает. Скорее всего, надо идти в открытую во всем. Они ведь как дети, очень доверчивы и поддаются уговору. Им надо объяснить все, от начала и до конца, как в школе. Если они поймут и поверят, то лучших компаньонов и быть не может.
- Да, они славные люди, я с вами согласен... Но ведь они испытывают на себе влияние тех, против кого мы, немцы, так активно выступали в минувшей войне...
- Мои боссы этого рода влияниям не подвержены, - отрезал Кемп. - Цветных и славян компания не держит, в этом смысле можете не тревожиться.
Штирлиц усмехнулся:
- А я и не тревожусь. Я лишен предрассудков, тем более сейчас за это больше некому карать, все рассыпалось.
Дон Фелипе принес сыр, зелень, вино в темной высокой бутылке, расставил все это на белой бумажной скатерти и спросил:
- Тручу прожаривать или вы любите ее сыроватой?
- Почти сырой, - сказал Штирлиц. - Только одной я не удовлетворюсь. Голоден. Мой друг сеньор Кемп, думаю, угостит меня тремя, а то и четырьмя тручами. Это сколько порций?
- Четыре, - ответил дон Фелипе. - Рыбы очень большие, сегодня утром еще плескались в водопаде, мясо прекрасное, очень нежное.
- Выдержите четыре порции? - спросил Штирлиц, не глядя на Кемпа, понимая, что на лице у того сейчас должно быть смятение. - Или я разорю вас?
- Да хоть пять, - ответил Кемп, и Штирлиц до конца убедился в том, что это человек есть продолжение того, что началось два часа назад на авениде Хенералиссимо, когда к нему подошел Джонсон.
- Тогда пять, - сказал Штирлиц. - Я осилю.
- Вот и прекрасно, - улыбнулся Кемп. - Труча вам наверняка понравится, припеченная корочка совершенно поразительна, у дона Фелипе свой рецепт.
- Вы можете пить? Или за рулем боитесь? - спросил Штирлиц.
- Боюсь, но буду. И потом, гвардиа сивиль на этой дороге не свирепствует, они психуют по тем трассам, где Франко ездит на охоту.
Кемп разлил тягучее длинное вино по грубым стаканам и чокнулся со стаканом Штирлица:
- За несчастных немцев.
- За них стоит, - согласился Штирлиц. - Чтоб не были такими доверчивыми.
- Как вас понять?
Штирлиц выпил, смакуя, очень медленно, вбирающе; пожал плечами:
- Понять просто. Несчастные немцы не могут жить без фанатичной веры. То они верили в Бисмарка, то в кайзера, то в Гитлера. Им нужен фюрер, трибун, сотрясатель, которого надо бояться. Если бояться некого, они начинают строить баррикады и объявлять забастовки, опять-таки в надежде, что появится сильная рука, вроде тех, которые были уже, и наведет порядок.
- Вы против сильной руки?
- А вы - "за"?
- Дорогой Брунн, я заметил, что вы не ответили ни на один мой вопрос, принуждая меня отвечать на все ваши.
- Принуждал? - Штирлиц пожал плечами и подвинул свой стакан Кемпу. - Плесните еще, а? Как же я вас принуждал, интересно? Пытал в камере? Арестовывал вашу жену? Отправлял детей в концлагерь? Я ни к чему вас не принуждал, - он жадно выпил еще один стакан, отщипнул кусок сыра, накрыл его зеленью, проглотил, не жуя, и заметил: - Одной бутылкой я не удовлетворюсь, закажите еще.
- Конечно, конечно. Хотите, попросим андалусское тинто?
- С большим удовольствием я бы выпил нашего баварского айнциана.
- Погодите, скоро выпьем.