- Что случилось? - спросил Фернандо.
- Взгляни, - ответила она.
- О да, сегодня закат багрово-красный, - заметил разбойник, стремительно вскочив. - Он предвещает нам завтра кровавую схватку.
- Ты ошибаешься, - возразила Хинеста, - это не отблески заката.
- А что же это? - спросил Фернандо, вдыхая запах гари и прислушиваясь к отдаленному потрескиванию.
- Это зарево огня, - отвечала цыганка. - В горах пожар.
И тут мимо них молнией пронесся испуганный олень, а за ним самка с детенышем: они мчались с запада на восток.
- Пойдем скорее, Фернандо, - поторопила его девушка. - Чутье животных вернее подсказывает выход, чем разум человека. И оно указывает нам, куда надо бежать, и призывает нас не терять ни мгновения.
Фернандо согласился с ней, повесил рожок через плечо, завернулся в плащ, взял аркебузу, и они отправились в путь в том же направлении, куда умчались олень с самкой и детенышем.
Хинеста и козочка шли впереди.
X
ОГОНЬ В ГОРАХ
Сальтеадор, Хинеста и козочка прошли шагов пятьсот, как вдруг козочка остановилась, встала на дыбы и, понюхав воздух, застыла в нерешительности.
- Маса, что с тобой? - спросила девушка.
Козочка замотала головой, словно поняв вопрос, а потом заблеяла, будто отвечая.
Сальтеадор молчал, вдыхая ночной воздух, насыщенный запахом смолы.
Царил непроглядный мрак: такая темнота опускается на Испанию в прекрасные летние ночи.
- Мне кажется, - произнес Сальтеадор, - что до нас доносится все то же потрескивание огня и запах дыма. Мы ошиблись, мы не бежим от пожара, а идем прямо на него.
- Пожар вспыхнул там, - возразила Хинеста, указывая на запад, - и мы бежали от него по прямой, насколько это было возможно.
- Ты уверена?
- Вот смотри, звезда Альдебаран была справа, как сейчас. Может быть, огонь занялся в двух местах.
- Да, занялся… если только лес не подожгли, - пробормотал молодой человек, начиная подозревать истину.
- Постой-ка, - проговорила Хинеста, - сейчас я все узнаю и скажу тебе.
Скалы и ущелья, пики и чащи, ложбины и пещеры были так же знакомы этой дочери гор, как ребенку знаком парк возле родного замка, и она побежала вперед, мигом добралась до подножия высокой горы и, взбираясь по гранитной круче, остановилась на верхушке скалы, словно статуя на пьедестале.
Она поднялась за пять секунд, а спустилась за секунду.
- Ну, что же там? - спросил Фернандо.
- Ты прав, - ответила она.
- Пожар?
- Пожар, - подтвердила она и указала на юг. - Нам нужно пробраться туда, и надо успеть, пока очаги пламени не соединились.
Чем дальше двигались они на юг, тем гуще становилась растительность, стеной вставал колючий кустарник, где обычно водятся кабаны, волки, дикие кошки; звери послабее - лани, косули - не осмеливаются заходить на землю, занятую их грозными врагами, однако сейчас то и дело молниеносно мелькали испуганные стайки этих животных: пожар застал их врасплох и они бежали в поисках выхода в ту сторону, где была надежда на спасение.
- Сюда, сюда, не бойся, Фернандо! Вот он, наш вожатый, - твердила Хинеста, указывая на яркую звезду и сверяя по ней путь. - Видишь, теперь звезда слева от нас. Если она будет оставаться слева - а сначала она была от нас справа, - значит, мы идем правильно.
Минут через десять звезда скрылась в тумане.
- Не гроза ли собирается? - воскликнул Фернандо. - Было бы прекрасно увидеть в горах это зрелище - борьбу огня с водой!
Но Хинеста остановилась и, схватив Фернандо за руку, проговорила:
- Нет, заволокло звезду не облако, а…
- Что?
- Дым.
- Быть не может, ведь ветер дует с юга.
И тут, рыча и сверкая глазами в темноте, мимо них промчался волк; не заметив ни людей, ни козочки, он стремглав бежал на север.
Козочка тоже не обратила внимания на волка - ее страшила другая опасность.
- Всюду огонь, всюду огонь! - воскликнула Хинеста. - Мы опоздали: перед нами стена пламени.
- Подожди-ка, - сказал Фернандо, - сейчас мы все увидим.
И он стал взбираться на сосну, цепляясь за ее ветки.
Но тут над его головой раздалось грозное рычание.
Хинеста с ужасом потянула его к себе и показала рукой вверх - футах в пятнадцати, выделяясь на фоне неба, темнела какая-то огромная туша.
- Да ты напрасно рычишь, старый медведь с Муласена, - заметил Фернандо, - пожар перед тобой не отступит, а я тем более; будь у меня время…
- На север! На север! - твердила Хинеста. - Иного пути нет!
И в самом деле, все обитатели гор: олени, косули, лани, вепри, дикие кошки - вихрем мчались туда, где еще не было огня. Стаи цесарок и куропаток, поднятые пожаром, летели наугад, натыкались на ветки и, оглушенные, падали к ногам беглецов, а ночные птицы - властелины тьмы - хриплыми и испуганными криками встречали необычайное наступление рассвета, поднимавшегося словно из земли, а не из-за горизонта.
- Идем скорее, Фернандо! - кричала Хинеста. - Идем!
- Но куда, в какую сторону? - все спрашивал Фернандо, начиная по-настоящему опасаться, может быть, не столько за себя, сколько за молодую девушку, не бросившую его и разделившую с ним опасность, которую она могла бы избежать, оставшись в харчевне.
- Сюда! Сюда! Вот она, путеводная звезда, перед нами! Знаешь, пойдем за козочкой - ее чутье выведет нас на верный путь.
И они бросились бежать в том направлении, которое им указывало не только домашнее животное, ставшее спутником их бегства, но и дикие звери, мчавшиеся так, словно их гнало знойное дыхание сирокко.
И вдруг козочка остановилась.
- Все кончено, - проговорил Фернандо. - Мы в огненном кольце.
И он опустился на выступ скалы, очевидно поняв, что дальше идти бесполезно.
Девушка сделала еще шагов сто, пока не убедилась, что Фернандо прав, да и козочка вначале отстала, а потом застыла на месте; Хинеста вернулась, подошла к Фернандо: он сидел, обхватив голову руками, и, казалось, решил ждать развязку ужасной катастрофы, не трогаясь с места.
Надежды на спасение не оставалось: вокруг, сквозь облако дыма, вздымавшегося на расстоянии одного льё, виднелось кроваво-красное небо.
Слышался жуткий гул, он все нарастал, а это значило, что пожар ширился.
Девушка постояла около Сальтеадора, не сводя с него глаз, полных любви.
Если бы кто-нибудь мог постичь ее сокровенные думы, то понял бы, что, хотя страх, внушенный безысходностью, и владел ее душой, она в то же время втайне мечтала обнять молодого человека и умереть вместе с ним, вот тут, на этом месте, даже не помышляя о своем спасении.
Однако, казалось, она поборола искушение и, вздохнув, тихо окликнула спутника:
- Фернандо!
Сальтеадор поднял голову.
- Бедняжка Хинеста, - проговорил он, - ты так молода, так красива, так добра - и погибнешь по моей вине… Да, поистине надо мной тяготеет проклятие!
- Тебе жаль расстаться с жизнью, Фернандо? - спросила девушка, тоном своим давая понять, что сама она этого не боится.
- О да, да, - воскликнул молодой человек, - да, признаюсь, жаль!
- Почему? - спросила она.
И только тут Фернандо понял, что происходит в душе девушки.
- Я люблю матушку, - отвечал он.
У Хинесты вырвался крик радости.
- Благодарю тебя, Фернандо! Иди же, иди за мной…
- Куда?
- Иди за мной! - повторила она.
- Да разве ты не видишь, что мы погибли? - произнес Фернандо, пожимая плечами.
- Мы спасены, Фернандо, ручаюсь тебе, - проговорила цыганка.
Он поднялся, полный сомнения.
- Иди, иди, - все повторяла она. - Раз ты жалеешь только свою матушку, я не допущу, чтобы она оплакивала тебя.
И, сжав руку молодого человека, Хинеста потянула его за собой и пошла в новом направлении.
Фернандо двинулся за ней машинально, но с присущим любому созданию инстинктивным стремлением сохранить жизнь.
Козочка, увидев, что беглецы тронулись в путь, побежала вперед, словно в ней тоже проснулась надежда на спасение и она решила стать проводником, между тем как другие звери, попав в кольцо огня, кружили на месте как потерянные.
Гул пожара надвигался на них, воздух раскалился.
Вдруг шум стал еще сильнее: казалось, он нарастает с каждым шагом, который делают беглецы в этом направлении.
Фернандо остановил девушку.
- Да ведь там огонь, разве ты не слышишь? Не слышишь? - говорил он, указывая рукой туда, откуда раздавался гул.
- Неужели, Фернандо, - засмеялась цыганка, - ты еще так плохо разбираешься в горных звуках, что шум водопада принял за гул пожара?
- Ах, вот оно что! - воскликнул Фернандо. - Так и есть, ты права. Пожалуй, мы избежим огня, если пойдем вдоль русла потока, между двумя стенами пламени, как израильтяне прошли под защитой Господа меж двумя стенами воды. Но ты думаешь, что русло не охраняется?
- Идем же, идем! - настаивала девушка. - Ведь я сказала, что ручаюсь за все.
И она снова потянула Фернандо за руку и вывела на плоскогорье, откуда прозрачным покрывалом, будто наброшенным на склон горы, низвергался могучий водопад: днем он переливался радугой, а ночью сверкал под лучами луны. Падая с высоты двадцати пяти футов, он разбивался о скалу с грохотом, напоминающим раскаты грома, и, взбивая тучи пены, срывался в пропасть глубиной триста-четыреста футов, на дне которой прорыл себе дорогу; там он превращался в яростный, ревущий поток и, пробежав три льё, впадал в Хениль между Армильей и Санта-Фе.
Прошло еще несколько минут, и беглецы добрались до края скалы, откуда поток устремлялся в бездну.