- Но с опытом мужчины. - И быстро добавил: - Я люблю вас и разыскиваю с тех пор, как впервые увидел.
Илария прищурилась и пристально посмотрела на меня.
- Что ты здесь делаешь?
- Я ждал, - пробормотал я, - чтобы положить к вашим ногам свое сердце и предложить свою руку, чтобы служить вам, моя судьба принадлежит только вам.
Красавица нервно огляделась.
- У меня уже есть пажи. Я не собираюсь нанимать…
- Не нанимать! - заявил я. - Из любви к прекрасной даме я буду служить ей вечно!
В глубине души я надеялся растрогать этим донну Иларию. Но во взгляде, которым она меня окинула, сквозило раздражение.
- Колокола прозвонили повечерие, - сказала она. - Что же случилось? Скажи, ты не видел кого-нибудь еще поблизости? Ты здесь один?
- Нет, он не один, - произнес другой голос, очень спокойный.
Я обернулся и почувствовал у самой своей шеи кончик клинка. Лезвие появилось прямо из тумана - холодно блеснула сталь, - а затем снова скрылось под одеянием владельца. Я подумал, что голос, скорее всего, принадлежит священнику, знакомому Иларии, но ведь духовные лица не носят шпаги. Прежде чем я или она смогли что-либо ответить, человек, лицо которого скрывал капюшон, снова произнес:
- Я вижу, судя по вашему сегодняшнему наряду, моя госпожа, что вы насмешница. Что ж, быть посему! Однако и над насмешницей посмеялись. Этот навязчивый молодой человек желает стать bravo прекрасной дамы и служить ей не по найму, а из любви. Оставьте же его, пусть это будет вашей епитимьей за насмешки.
Илария вздохнула и произнесла:
- Вы предлагаете?..
- Я тут ни при чем. Вы, похоже, уже забыли, что должно произойти. Ну а когда большее препятствие окажется устранено, с меньшим будет проще разобраться.
С этими словами фигура отодвинулась дальше в туман и растворилась в нем. Я не имел представления, что означали слова незнакомца, но чувствовал: он говорил обо мне. И был ему благодарен. Я снова повернулся к Иларии, которая продолжала оценивающе разглядывать меня с каким-то удрученным видом. Она скользнула своей изящной ручкой внутрь одеяния, извлекла оттуда домино и подняла его перед глазами, словно прячась.
- Тебя зовут… Марко?
Я утвердительно ответил и склонил голову.
- Ты сказал, что преследуешь меня. Ты знаешь, где я живу? - Я кивнул. - Приходи завтра к моему дому, Марко. К черному ходу. Во время mezza vespro. Не подведи меня.
Глава 7
В этом предупреждении не было никакой нужды; я бы и так ни за что ее не подвел. На следующий день я появился, как мне было приказано, возле черного хода. Дверь мне открыла какая-то древняя карга. Ее маленькие глазки смотрели так подозрительно, как будто она знала все самые постыдные тайны жителей Венеции. Она впустила меня в дом, обдав таким презрением, словно я был худшим представителем рода человеческого. Ведьма провела меня наверх, через холл, указала пальцем на дверь и оставила одного. Я постучал, и донна Илария открыла мне. Я шагнул внутрь, и хозяйка закрыла за мной дверь на защелку.
Она усадила меня и принялась ходить взад-вперед перед моим стулом, с подозрением на меня поглядывая. Женщина была одета в платье, расшитое золотом, которое сверкало подобно змеиной чешуе. Платье это было облегающим, а при ходьбе Илария еще и покачивала бедрами. Сходство с коварной рептилией было бы полным, если бы она не сжимала руки, что выдавало ее неуверенность. Хозяйка дома явно сомневалась, правильно ли она поступила, оставшись со мной наедине.
- Я думала о тебе всю ночь, - начала она. Я попытался было в ответ сказать ей о своей беззаветной преданности, но не смог выдавить хотя бы слово, и она продолжила; - Ты сказал, что избрал службу мне и что мечтаешь бескорыстно мне служить. Ты сказал, что сделаешь все из любви, и, признаюсь, это возбудило меня… мое любопытство. Но, думаю, ты знаешь, что у меня есть муж?
Я громко сглотнул и ответил утвердительно.
- Он гораздо старше меня и с возрастом все больше озлобляется. Он ревнует к-к-к моей юности и завидует всему, что юно. А еще мой муж отличается жестоким нравом. Ясно, что я не могу поэтому нанимать на службу м-м-молодого человека, не говоря уже о т-т-том, чтобы наслаждаться любовью какого-нибудь юноши. Ты понимаешь? Возможно, я бы и желала этого, даже жаждала, но я не могу, будучи замужней женщиной.
Я задумался над этим, а затем прочистил горло и произнес то, что казалось мне очевидным:
- Но старый муж умрет, а вы все еще будете молодой.
- Ты все понимаешь! - Красавица перестала сжимать руки и захлопала в ладоши. - Ты очень умен для такого… такого молодого человека. - Она вскинула голову, чтобы внимательней рассмотреть меня. - Итак, он должен умереть. Да?
В подавленном настроении я встал, чтобы уйти, полагая, что мы договорились - та связь, которой мы оба жаждали в настоящий момент, невозможна, и следует подождать, пока отвратительный старый муж умрет. Я был не очень-то доволен такой отсрочкой, но, как сказала Илария, мы оба еще молоды и вполне можем на какое-то время обуздать свои желания.
Но прежде чем я повернулся к двери, она подошла и встала совсем рядом. Фактически она прижалась ко мне и посмотрела вниз, прямо в мои глаза, мягко спросив:
- А как ты это сделаешь?
Я сглотнул и хрипло произнес:
- Сделаю что, моя госпожа?
Она засмеялась заговорщицким смехом.
- Да ты еще и скрытный к тому же! Но мне бы хотелось знать подробности, ведь следует все сперва хорошенько обдумать, чтобы увериться, что я не… Ну да ладно, это может подождать. А теперь представь, что я спрашиваю тебя, как ты будешь любить меня.
- Всем сердцем! - воскликнул я хриплым голосом.
- Будем надеяться, что и им тоже. Мне не хотелось бы смущать тебя, Марко, но ведь ты будешь любить меня также и некой другой частью своего тела, не так ли? - И она весело рассмеялась, должно быть заметив то выражение, которое появилось у меня на лице.
Я издал сдавленный звук, откашлялся и произнес:
- У меня была опытная наставница. Когда вы будете свободны и мы сможем заняться любовью, я все сделаю правильно. Уверяю вас, моя госпожа, я не сваляю дурака.
Донна Илария подняла брови и сказала:
- Прекрасно! Меня кормили обещаниями различных наслаждений, но никогда не обещали такого. - Она снова принялась изучать меня сквозь ресницы, которые, подобно когтям, добрались до моего сердца. - А теперь покажи, каким образом ты не сваляешь передо мной дурака. В конце концов я честно заплачу тебе за твою службу.
Илария подняла руки к плечам и каким-то образом мгновенно расшнуровала свое платье, напоминающее шкуру золотистой змеи. Оно соскользнуло до талии, она развязала bustenca и дала ему упасть на пол, а я уставился на ее молочно-розовые груди. Думаю, я попытался одновременно схватить ее и стащить с себя собственную одежду, потому что женщина коротко вскрикнула:
- Да кто же обучал тебя, мой мальчик? Коза? Ступай к кровати.
Я попытался скрыть свой юношеский пыл под внешним приличием, но, когда мы оказались в постели полностью раздетыми, сделать это стало еще трудней. Мне хотелось насладиться каждой деталью тела Иларии, и тут даже мужчину намного сильнее меня покинула бы сдержанность. Ее плоть, напоминавшая по оттенку розу и молоко, такая же нежная, мягкая, как и они, была настолько красивой и так разительно отличалась от вульгарного мяса Малгариты и Зулии, что сама донна Илария показалась мне женщиной новой, высшей расы. Единственное, что я мог сделать, это удержаться и не приняться кусать ее, дабы проверить, такая ли она прелестная на вкус, как выглядит, благоухает и какой кажется на ощупь.
Я сказал ей об этом. Красавица томно вытянулась, закрыла глаза и, засмеявшись, предложила:
- Можешь куснуть, но н-нежно. Покажи мне все те интересные штучки, которым ты обучен.
Я провел по ней дрожащим пальцем - от бахромы сомкнутых ресниц вниз по тонкому веронскому носу, по надутым губкам к подбородку и атласному горлу, по холмику ее крепкой груди и дерзкому соску, по мягкому округлому животу к пушку светлых волос внизу - она извивалась и мяукала от наслаждения. Я вспомнил кое о чем, и это заставило меня остановить свой блуждающий палец там. Дабы продемонстрировать, что я хорошо знаю, как это делается, я мягко заверил донну Иларию:
- Не бойся, я не буду играть с твоей pota, иначе тебе захочется помочиться.
Красавица вздрогнула всем телом, глаза ее широко открылись, и она взорвалась:
- Amordei!
Илария вывернулась из-под моей руки и откатилась в сторону. Затем встала на колени в дальнем конце кровати и уставилась на меня так, словно я был насекомым, которое только что вылезло из щели в полу. После минутного колебания она требовательно поинтересовалась:
- Кто тот человек, что научил тебя этому, asenazzo?
И я, почувствовав себя самым настоящим ослом, пробубнил:
- Одна портовая девчонка.
- Dio v’agiuta! - вздохнула Илария. - Лучше бы это была коза. Она снова улеглась, теперь на бок, подперев голову рукой, чтобы разглядывать меня.
- Теперь мне действительно стало любопытно, - сказала она. - Поскольку я не… извини за любопытство… что ты делаешь после этого?