– Наблюдатель! Взял бы да помог, а то я отстала – смотри, какой ряд у меня!
– Я помогу, только потом пойдем погуляем, – неожиданно предложил мальчишка, – и все-таки скажи уже: как тебя зовут?
– Санька! Ой, Саша, Александра, – запуталась в своих именах Санька.
– Очень приятно, а меня – Виктор, можно Витя. Ну что, погуляем, когда ряд закончим?
– Не могу сейчас, нам нельзя во время работы с поля уходить. Если хочешь, я могу на тихом часе, часа в два.
– Конечно, для встречи с тобой я все преграды преодолею, я соглашусь с любым твоим желанием, только скажи! Давай работать.
И они стали вместе, иногда касаясь друг друга плечами, локтями, пальцами рук, полоть следующий ряд. У Виктора удивительно ловко и легко получалось расправляться с сорняками. Тем более что в груди у него прыгала и росла огромная радость: наконец-то у него получилось познакомиться с девчонкой, за которой он уже три дня издали следил с робкой надеждой.
"Какой интересный парень, – думала в это время Санька, – такой воспитанный и веселый, такие красивые слова говорит, а какой симпатичный!" Она успела разглядеть его всего: яркие серые глаза, светлые, слегка вьющиеся волосы, высокий и загорелый. У него были мускулистые ноги со светлым пушком, майка не прикрывала сильные плечи, на руках выделялись крепкие мускулы и жилы – видно было, что парень занимается спортом и от физической работы не отлынивает. Для своего возраста он был удивительно хорошо сложен и накачан. "Я еще расспрошу его об этом", – помечтала Санька о следующей встрече. Когда работающих подростков позвал бригадир, Санька впервые с сожалением оставила работу и, помахав своему новому знакомому рукой, нарочито красиво побежала к ребятам.
– Помни: в два часа на этом месте! – так, чтобы слышала только Санька, проговорил Виктор.
"Еще бы я не помнила, – подумала, довольно улыбнувшись, Санька, – да я ни на секунду не забуду об этом!"
Она особенно тщательно отмывала грязь из-под ногтей в душе, во все стороны расчесала, чтобы распушить, свои длинные волосы и уложила их в красивую косу высоко на макушке, потому что с хвостом было бы жарко, и она решила уложить волосы повыше. Наскоро пообедав, Санька поспешила в палатку, быстро, чтобы опередить девчонок и избежать вопросов, выбрала и надела свои лучшие брючки и маечку, и выскочила из лагеря.
Тайком пробравшись сзади столовой через лесочек в поле, она уже медленно пошла в условленное место на краю поля. Ей пришлось идти в обход, потому что прополотое ими поле за время обеда успели залить водой из поливочной системы. Вода прямо стояла между рядами, и через эту жижу было не перебраться. Санька вернулась к лесополосе и вдоль деревьев, где было повыше, уже скорым шагом пошла в условленное место. Конечно, это заняло у нее не меньше двадцати минут, и к двум часам она опоздала. Со страхом она думала, что Виктор, скорее всего не дождется ее – ведь они почти не знакомы. Но, к ее радости, он стоял спиной к ней (он ведь ждал ее с другой стороны), держа за спиной охапку полевых цветов, и с вытянутой шеей смотрел в сторону лагеря. Он не мог видеть, как Санька на цыпочках пробирается к нему сзади. Она сначала хотела сразу окликнуть его, потому что опоздала, чтобы успокоить, но, увидев его позу, каким-то женским чутьем поняла: не нужно.
Гудела вода, шумел двигатель поливочной машины, кричали галки и вороны на пашне – Виктор не мог слышать подкрадывающуюся к нему Саньку, а она, подобравшись к нему, быстро закрыла ему глаза своими ладонями. Она еще никогда этого не делала и не знала реакции на этот ее поступок. А реакция была очень неожиданная для нее: Виктор резко обернулся, обхватил ее обеими руками и быстро поцеловал прямо в губы! Ничего себе! Санька, конечно, влюблялась несколько раз, но никогда ее еще никто вот так не обнимал, разве что в танце, и уж тем более не целовал. От неожиданности она еще несколько секунд не шевелилась, а только ошеломленно и, надо сказать, радостно смотрела Витьке в глаза, но, опомнившись, вырвалась и стояла напротив, как обалдевшая взъерошенная кошка: в глазах метались то смешинки, то молнии, казалось, что сейчас она выпустит все свои "коготочки", но она вдруг рассмеялась.
Может быть, для мальчишки его собственный поступок тоже был неожиданным, он замер и не знал, что делать дальше, но Санькин смех положил конец неловкости. Он рассмеялся и протянул ей цветы:
– Это тебе! Как я рад, что ты пришла, я уже не надеялся. Но ты не думай, я бы в лагерь пришел, я бы тебя все равно нашел!
Санька молча теребила цветы, она была на седьмом небе от этих слов и от его поступка; если бы она не боялась показаться слишком смелой и развязной, она бы и сама сейчас обняла бы его и ждала еще одного поцелуя. Но он больше не решился, и Санька даже жалела об этом.
Виктор взял ее за руку, и они пошли вдоль лесополосы в сторону от лагеря. На следующем поле работы не велись, земля отдыхала, и ее отдых был удивительно красивым! Все поле заросло высокими травами, многие еще цвели, и цветы были разной формы и оттенков. Пробираясь за руку среди высоких трав и цветов, ребята ощущали себя оторванными, спрятанными от всего мира. Можно было упасть в этот ворсистый цветной ковер и смотреть в бесконечное синее небо…
Но они не решились. Они шли и шли, Витя рассказывал о своей жизни, Санька – о своей. Оказалось, что он из Грозного, учился в большой новой школе в классе на год старше Саньки. Его родители работали на огромном заводе, а дедушка здесь, на колхозной пасеке. К нему Витя и приезжает каждое лето помогать и отдыхать от большого промышленного города. Ему очень нравятся и эти поля, и гул пчел, и свобода под этим ничем не закрытым небом.
– А теперь мне здесь нравится еще больше – здесь ты, – тихо проговорил Витя. – Я уже три дня наблюдаю за тобой, но ты все время в толпе. Я уже почти готов был подойти и позвать тебя – и тут повезло: ты отстала на своем ряду и оказалась близко от меня одна. Спасибо сурепке! – пошутил он насчет сорняков, и снова Санька звонко засмеялась.
– Спасибо сурепке-е-е! – прокричала на все поле Санька.
Хохочущую девчонку Витя осмелился снова обхватить обеими руками, а затем неловко уткнулся губами в шею. Он подхватил ее на руки и закружил по цветущему полю. Радуги от разноцветных лепестков закружились в глазах Сашеньки, цветы касались ее плеч, они щекотали ее лицо и руки, и она продолжала смеяться. Это было так приятно – лететь на его руках среди цветов и понимать, как сильно она ему нравится!
Они оба были еще такими маленькими и чистыми, что никаких более смелых мыслей в их головах и сердцах просто не могло появиться. В конце концов, Витя отпустил Саньку, и они, снова держась за руки, пошли к лагерю.
Вечером этого дня и во все последующие вечера Виктор приходил в лагерь на танцы, успел подружиться с мальчишками, играл с ними в футбол, но все время искал глазами Саньку, приглашал ее на все медленные танцы и уходил только после отбоя. И почти каждый день на тихом часе Санька убегала из лагеря на свои романтические свидания.
Они уже много знали друг о друге, стали очень близкими друзьями. Девчонки завистливо шептались, ведь таких красавчиков в лагере не было. Но Саньку в классе любили, и злых сплетен про ее отношения с чужаком не распространяли и учителям ее тайну не выдали.
Смена закончилась неожиданно, надо было уезжать домой, а Виктор по-прежнему оставался у деда на пасеке. До своего отъезда в Грозный он еще пару раз приезжал днем в станицу и встречался с Санькой в центре или в парке, но эти встречи нельзя было сравнить с их романтическими свиданиями в полях.
А вскоре Саньку отправили сначала к бабушке, а после до конца лета в пионерский лагерь. Ребята еще с год переписывались, а потом потеряли друг друга. Любовь так и не успела родиться.
Через много лет повзрослевший Виктор появился вдруг в доме Александры накануне ее свадьбы совсем с другим Виктором. Видимо, он после службы в армии снова приехал к деду и вспомнил здесь, в полях, о своей лесной фее, решив возобновить их сельскохозяйственный роман, но… опоздал. "Если когда-нибудь ты передумаешь или останешься одна, и захочешь найти меня – только позови, я буду ждать тебя всегда", – эти слова Санька иногда вспоминала в своей жизни.
Но потом чеченская война и разгром Грозного навсегда похоронили под развалинами Витькиного родного города последнюю надежду когда-нибудь встретиться с ним. Но это уже совсем другая история.
Бусинка одиннадцатая. Школа комсомольского актива
"На белом свете парня лучше нет, чем Комсомол 60-х лет!"
На площади посреди пионерского лагеря выстроились в линеечку в бело-черной парадной форме почти шестьсот подростков из всех городов, станиц и аулов республики и дружно пели любимую всеми песню, которая своим маршевым мотивом и гордыми словами поднимала их сознание и ощущение себя, как мощный единый организм, принадлежащий самой многочисленной в истории человечества молодежной организации – Комсомолу.
Этот довольно стройный и сильный хор завершал очередное торжественное построение в лагере комсомольского актива; эти смены ежегодно проводил областной комсомол для секретарей школьных комсомольских организаций.
Место для этих удивительных смен было выбрано замечательное: в высокогорном районе на берегу настоящей горной речки Белки в ряд выстроились с десяток пионерских оздоровительных лагерей. В этой речке у села Сержень-Юрт было широченное русло, покрытое белой галькой и несколько кристально чистых бурных потоков, которые, впрочем, постаравшись и взявшись за руки, можно было переходить вброд, несмотря на очень холодную даже в жаркие летние дни воду. Ребята умудрялись даже купаться в искусственных запрудах, а по утрам бегали сюда чистить зубы и умываться.