- Пятьдесят, - ответил ему лейтенант, по голосу которого можно было узнать, что это был дон Руис Торрильяс де Торре Асула, - больше я не успел собрать, но зато каждый из них стоит троих по своей храбрости и честности.
- Благодарю вас от имени дона Торрибио и дона Порфирио!
- Не стоит благодарности; итак, сегодня ночью?
- Сию минуту, ваша милость; наши войска уже заварили кашу, а дон Порфирио ждет условного сигнала, чтобы нагрянуть со стороны Ариспе.
- А нам что делать?
- Мы присоединимся к дону Торрибио; он теперь сидит в трактире подле речки. Вы больше никого не ждете?
- Нет, все мои люди здесь!
- Ну, в таком случае, - сказал Пепе Ортис, принимая тон командира и обнажаю саблю, - направо, по четыре в колонну и марш скорой рысью!
Лишь только маленькое войско удалилось, из кустов выпрыгнул человек и пустился вслед за всадниками, приговаривая со злорадством:
- Молодец, Матадиес! Вот дураки-то: рассказывают громко о своих делах среди дороги. Viva Cristo! Если на этот раз дон Мануэль не заплатит мне по крайней мере ста унций, то будет не благ…
Бандит не успел докончить: в воздух взвилась веревка и, стянувши ему шею, поволокла за лошадью, мчавшейся во весь дух. Он всячески отбивался, стараясь освободиться от петли, но все напрасно; его тело, ежеминутно зацеплявшееся за кусты, превратилось в сплошную рану, и вскоре он умер в страшных мучениях. Тогда всадник остановился, удостоверился в смерти бандита, снял с него веревку и, сев на седло, поехал по направлению к городу.
- Так тебе и надо, несчастный шпион, - проговорил он, - ты наказан по заслугам; упокой, Господи, его душу! - И он набожно перекрестился. Этот всадник был Лукас Мендес.
Пока бывший слуга дона Торрибио расправлялся со шпионом, Пепе Ортис во главе своего войска въезжал в город.
Ночь была темная, улицы пустынны; все жители позакрывались у себя, ежеминутно вздрагивая от выстрелов, доносившихся из центра города, где шла ожесточенная битва.
Пепе Ортис, прекрасно изучивший Урес, повел свое войско, по узкой и грязной улице, в тот квартал, где находились казармы и велел им загородить входы на улицы. Затем, взял с собой шесть человек, он направился к кабачку, в котором офицеры часто собирались поиграть, попить и повеселиться. Пепе Ортис был уверен, что и теперь многие из них не утерпят, чтобы хоть на несколько минут не забежать в кабачок с деньгами дона Мануэля, которые тот раздавал по случаю пронунсиаменто.
Он пошел в кабачок и вызвал самого хозяина, который узнав, что его спрашивает капитан в сопровождении нескольких солдат, не осмелился ослушаться и поспешил выйти к нему.
- Что вам угодно, капитан? - спросил он, искоса поглядывая на Пепе Ортиса.
- Что ты предпочитаешь, - вдруг сказал ему тот, - получить десять унций, или погибнуть? Выбирай скорей, без рассуждений!
- Caray! Конечно, лучше получить десять унций. Что нужно для этого?
- Сколько теперь офицеров в твоей конуре?
- Двадцать или двадцать пять самое большее, ваша милость!
- Ты лжешь, наверное, больше!
- Нет, ваша милость; теперь кажется дерутся, им и то очень трудно оставить свой пост. Да если вы сомневаетесь, проверьте сами!
- Ну ладно! Сделай так, чтобы через пять минут они все вышли!
- Это нетрудно: я им скажу, что их требуют во дворец.
- Это уже твое дело, но ты должен их выпроводить! Понял?
- Слушаю, ваша милость. И я получу десять унций?
- Вот они, бери; но берегись; если ты меня обманешь, тебя ждет смерть.
- Обмануть вас, ваша милость! Не беспокойтесь! Вы слишком щедры для этого! К тому же я их не знаю, этих офицеров; мне до них решительно нет дела!
- Им не сделают никакого зла. Иди же, я жду здесь! Нам неизвестно, что именно придумал трактирщик; но офицеры стали выходить по два, по три, и все попались в ловушку.
Пепе Ортис, забрав их, заставил идти впереди войска.
- Знаете, мой друг Пепе Ортис, - сказал ему дон Руис Торрильяс, - вам пришла блестящая идея: солдаты, лишенные начальников, уже наполовину побеждены. Жаль, что вы не забрали их еще больше!
- Это не моя вина, ваша милость: я и то сделал, что мог! - добродушно ответил юноша.
Дон Руис засмеялся.
- Если так будет продолжаться, я думаю, мы попируем! - сказал он.
- Я убежден в этом, - ответил Пепе Ортис. - Вот вы увидите!
Разговаривая, они незаметно доехали до трактира Домингеса; ворота мгновенно открылись, чтобы впустить их и тотчас же захлопнулись за ними: видно было, что их давно ожидали.
Дон Торрибио, стоя подле Домингеса, держащего в руке фонарь, встречал всех.
- О-о! - сказал он Пепе. - С какой ты большой компанией. Где ты навербовал столько храбрых товарищей?
- Это не я набрал, а дон Руис Торрильяс! - ответил Пепе.
- Дон Руис Торрильяс, разве он здесь?
- Здесь, сеньор, и весь к вашим услугам! - ответил молодой человек, выступая вперед вместе со своим Негро.
- Очень рад видеть вас, - искренне воскликнул дон Торрибио, - ваше присутствие сослужит нам великую службу. Я имею честь быть другом вашего отца…
- Я надеюсь, дон Торрибио, что вы не откажете и мне в вашей дружбе. Что касается меня, то мое пламенное желание - сделаться вашим другом!
- Я был уже им, еще не зная вас, дон Руис!
- А теперь?
- Вот моя рука!
- Как я рад! - весело воскликнул дон Руис. Молодые люди крепко пожали друг другу руки и поцеловались. Затем, предшествуемые Домингесом, дон Руис, дон Торрибио и Пепе Ортис вошли в довольно обширную комнату и разместились по скамейкам.
Снаружи доносился страшный шум; стрельба становилась сильнее.
- Мне думается, что нам сейчас дадут сигнал! - сказал дон Торрибио.
- Дай Бог! - ответил его новый друг.
- Так мне надо поторопиться, - сказал Пепе Ортис, - запрятать подальше дичь, которую я подобрал в пути.
- Что?! О какой дичи ты говоришь?
- О! Пустяки, двадцать солдат, да двадцать пять офицеров-мятежников.
- Молодец, тебе часто приходят прекрасные мысли!
- Я это и сам знаю, - сказал он смеясь, - но только признаюсь, эти господа очень стесняют меня. Куда я их дену?
- Есть о чем тревожиться! Домингес, не найдется ли у вас места для этих пленников?
- Сколько угодно, сеньор! - отвечал хозяин. - Задняя стена моей гостиницы выходит прямо на реку. Дайте сигнал, и сюда сейчас же подплывет лодка, в которую мы и спустим голубчиков через окошко.
- Как мешки с пшеницей! Домингес, вы неоценимы! Ты слышишь, Пепе; не теряй же времени, мой друг.
Пепе тотчас же вышел с хозяином трактира. Молодые люди остались одни.
Дон Торрибио сильно беспокоился, думая о донье Санте; одна, в маленьком домике на главной площади, она подвергалась большим опасностям; там должен быть самый разгар сражения.
Так прошло полчаса; они оба молчали, думая каждый о своем.
Пепе Ортис возвратился с Домингесом.
- Кончено, - сказал он, - мешки спущены благополучно, наконец-то я развязался с ними!
- Одно слово, Домингес! - сказал дон Торрибио.
- Рад служить вашей милости! - ответил хозяин, кланяясь.
- Сначала возьмите себе вот это, - сказал молодой человек, протягивая ему кошелек, - верный счет дружбы не портит. Ведь мы условились за пятьдесят унций, не правда ли?
- Да, ваша милость.
- В этом кошельке шестьдесят! Итак, мы теперь квиты!
- Как вы добры, сеньор дон Торрибио; служить вам доставляет удовольствие. Теперь я ваш должник, - добавил хозяин с ласковой и почтительной улыбкой.
- Нисколько, вы были верны, я остался доволен вами! Я доказываю вам это, награждая вас. Вам известен пароль?
- Да, ваша милость; он был сообщен при мне полковнику Искиердо самим губернатором.
- О-о! Какой же он?
- Santiago, ampare la Patria!
- Гм! Это почти испанский боевой клич. Впрочем, не все ли равно?! Благодарю вас. - И, повернувшись к Пепе прибавил: - Пойди посмотри, все ли оружие в порядке и скажи от меня Кастору, чтобы он велел своим людям садится на лошадей; торопись, нам, наверное, сейчас дадут сигнал.
Предчувствие дона Торрибио не обмануло его. Едва прошло несколько минут, как вышел Пепе Ортис, как послышались удары в ставни одного из окон той комнаты, где сидели молодые люди.
Дон Торрибио тотчас же встал и, подбежав к окну, стукнул в его ставни три раза, два раза подряд, и раз, погодя немного. Снаружи послышался едва уловимый голос.
- Santa libertad!
- Ni oro, ni plata! - тотчас же ответил дон Торрибио.
- Ni engano! - продолжил тот же голос.
Дон Торрибио подал знак Домингесу, который пропустил человека, проскользнувшего в нее, как змея; калитку тихонько заперли на задвижку.
- Вы готовы? - спросил этот человек, войдя в залу и сбрасывая с лица покрывало.
- Мы ждали вас, Лукас Мендес, с большим нетерпением! - ответил дон Торрибио.
- Сколько у вас всего человек?
- Триста пятьдесят, и все - люди верные, вооруженные с головы до ног.
- Я не знал, что вас так много!
- Дон Руис Торрильяс привез нам пятьдесят всадников.