("Сказание о море, матросах и летучем голландце")
Багрицкий извлекает из обычного положения "натуры" (даже в покое, а не в движении) максимум экспрессии, выразительности, драматизма. Источник энергии сюжета, поэтичности слова Багрицкого - его метафоричность, ставка на "внутриатомные", до поры скрытые силы. В нужный момент раскрывается иносказательный план. Бродяга-птицелов Дидель становится символом радости, счастья чувствовать себя свободным.
И пред ним, зеленый снизу,
Голубой и синий сверху.
Мир встает огромной птицей,
Свищет, щелкает, звенит…
Картина бушующего моря, поглотившего утлое суденышко, рассказывает о душевной драме героя, рвущегося к вольной, кипучей жизни, но не нашедшего ее и погибшего ("Арбуз"), Роль сюжета, в сущности, вспомогательная: оттолкнуться от определенной ситуации, которая выведет героя на его истинную - романтическую орбиту.
Общие для Светлова, Багрицкого, Тихонова идеалы, почерпнутые на фронтах гражданской войны, воплощены у каждого по-своему; близость трех поэтов не нарушилась и тогда, когда в их творчество пришли новые настроения, проблемы, сюжеты, непосредственно связанные с эпохой нэпа.
С таким максимализмом и бескомпромиссностью, утверждая высокое, чистое, заинтересованно вмешиваясь в повседневные, подчас "малые" дела страны, Светлов остро реагировал на все трудное, отрицательное и болезненное, что принесла эпоха нэпа. Поэта больно ранило "процветание" нэпманства, пробуждение и распространение идеалов частного преуспеяния, столь цинично противостоящих чистоте революционной морали ("Нэпман", "Казино" и другие стихи). Поэта охватили горькие, даже безнадежные настроения, революционная эпоха, казалось ему, утратила свои высокие идеалы, люди измельчали, поэты стали ремесленниками.
Нынче не то, что у нас в степи, -
Вольно нельзя жить.
Строится дом, и каждый кирпич
Хочет тебя убить.И ты с опаской обходишь дом,
И руку вложил в карман,
Где голодающим зверьком
Дремлет твой наган.("Ночные встречи")
Смысл этих строчек очевиден: "каждый кирпич" здания новой, мирной жизни советского общества угрожает героям гражданской войны, изголодавшимся по настоящему делу. Это же горькое заблуждение побуждает Светлова в стихотворении "Перед боем" назвать современную действительность "государственными буднями". Отдавая должное гражданскому темпераменту Маяковского, он бросает презрительные слова в адрес рекламных стихотворений:
Но поедает его листву
Гусеница Гум-Гум.
Светлову кажется, что революция свернула свои знамена, романтика ушла из современной жизни ("Похороны русалки", "Дон-Кихот"). Эти настроения были свойственны и Багрицкому ("О соловье и поэте", "О поэте и романтике"), и Тихонову (цикл "Море", например). Поэтам казалось - революционный шквал не иссякнет никогда! Будучи неподготовленными к пониманию более сложных путей развития революции, они пали духом… Но - удивительное дело: одновременно с горькими, пессимистическими стихами Светлов пишет "Рабфаковке" и другие героические стихотворения. Горечь "Ночных встреч" во многом объясняется тем, что стихи написаны в связи с самоубийством поэта Н. Кузнецова - друга Светлова.
Не нэпман сам по себе казался писателям (и Светлову в том числе) главным злом. Пожалуй, только в пьесе Булгакова "Зойкина квартира" нэпманский быт занимает много места, замкнут и страшен. В произведениях Маяковского, например, ему отведено довольно скромное место, и судит о нем поэт зло, но спокойно, уверенно. То же - и Светлов:
Я спокойно смотрел… Всё равно,
Ты оплатишь мне счет за вино,
И за женщину двадцать рублей
Обозначено в книжке моей…
Этот день, этот час недалек:
Ты ответишь по счету, дружок!..("Нэпман")
Пострашнее, посерьезнее другое: влияние нэпманских идеалов - яд, который они непрерывно источают. Ведь идейно неразвитые слои советского общества могут прельститься соблазном "изячной жизни" и, даже не обретая ее практически, будут отравлены нравственно. Страшна не собственность - страшна психология собственничества, даже в малой степени.
Присыпкины, Победоносиковы, Оптимистенко - вот кто тревожит писателей, - они, присвоившие себе право олицетворять драгоценные принципы коммунистической морали, способны превратить их в опасную пародию.
Принцип подчинения узко личных интересов обществу, коллективизм, обращается у них в преступную невнимательность к человеку. Гордость своей родиной превращается в спесь, чванство. Высокую принципиальность они превращают в прямолинейность, узость взглядов, бюрократизм чувств. И не предупреждает ли Маяковский и современников и потомков, что убогий "рай земной" в финале "Клопа" - это и есть тот вариант "коммунизма", который "строят" Оптимистенко и Победоносиковы? Берегитесь, будьте бдительны, уберите их со своего пути! В этом призыве слились голоса Маяковского и Асеева, Багрицкого и Светлова.
С подобными врагами революции Светлов воюет постоянно, с болью и тревогой пишет об этом в стихах "Лирический управдел", "На море", "Призрак", "Ночные встречи", "Похороны русалки".
Стихотворение "Лирический управдел" - своего рода программа:
…За осенью - стужа, за веснами - лето,
Проносятся праздники колоколами,
Таинственной жизнью в тиши кабинетов
Живут управляющие делами.Для лета есть зонтик, зимою - калоши,
Надежная крыша - дожди не прольются…
Ах, если б вы знали, как много хороших
На складах поэзии есть резолюций!
Пафос стихотворения прозрачно-ясен: поэт утверждает жизнь вольную, раскованную, многообразную и непростую - поэтичную. Он отрицает ее суррогаты, схемы. Образ "управляющего делами" обобщенный, это - всякий, кто жаждет направить непослушную стихию жизни по хорошо выверенному расписанию, загнать ее в колодки четких установлений. Стихотворение, развиваясь поначалу в рамках аллегории, вырывается на романтический простор. Вспыхивают дымные костры, возникает многоголосая мелодия - звон кавалерийских стремян, гул солдатской беседы, красноармейская песня… Мы вспоминаем о кавалеристах гражданской войны, о тех, что ""Яблочко"-песню держали в зубах". Так устанавливается преемственность эпохи Октября и современности, воюющей с угрюмыми "управделами". Борьба продолжается.
Ее ведет и Багрицкий, вооружая против духовно бедных людей и ханжей боевой отряд… соловьев:
За мною войсками стоят соловьи.
Ты видишь, июльские ночи за мною!
Светлов утверждает, что человеку дано многое: ему свойственны революционная устремленность, патриотизм и сострадание, поэтический восторг и умение наслаждаться природой. Зачем отказываться от этих богатств?
Смысл аллегорического стихотворения "Колокол" - в отрицании однолинейности и упрощенной заданности сложных и тонких человеческих чувств.
Знаменательно с этой точки зрения и стихотворение "Смычка": речь идет о "смычке" труда и искусства. Обращение к популярному в те годы образу вызывало в сознании читателя ощущение жизненной необходимости и этой "смычки".
Критика упрощенно оценивала стихотворение "Лирический управдел" и сходные стихотворения только как документ душевного кризиса поэта, как результат непонимания им революционной сути эпохи. По-видимому, критики читали стихи слишком буквально, не принимая к тому же в расчет всей картины поэзии Светлова тех лет.
В ряде стихотворений Светлов как будто бы признает несостоятельность, устарелость романтики. Место романтических героев у него занимают теперь водяные, призраки, мертвецы. Давно развенчанные в литературной традиции, они как бы служат Светлову символом справедливо осмеянной красоты.
…Хлопотливые рыбы хоронят русалку - некогда вольную и прекрасную душу моря… Они снуют вокруг нее, возглавляемые рыбой-счетоводом, которая озабочена лишь подведением сальдо: не влетели бы в копеечку эти похороны! Выцвела, поблекла краса усопшей русалки, - куда ей до ее лермонтовской прародительницы. А серебристая пена волны стремится доплеснуть уж не до луны - до "прибрежного кооператива"!.. Неужели так обессилел прибой романтики?
…Невесть откуда взявшийся призрак ищет прибежища. Над ним смеются: "Снимай покрывало, старый чудак! Кто носит теперь покрывало?" Его отовсюду гонят. Ему отказывает в ночлеге даже поэт:
Зачем ты явился? О тень, удались!
Ведь я (что для призрака хуже?)
По убеждениям - матерьялист
И комсомолец к тому же.("Призрак")
Кто осмеян здесь? Как будто призрак - мечта, фантастика - все то, что "не крушится под грубым рубанком разума" (употребим подходящие к этому случаю слова Леонова из "Соти"). Но только ли призрак? И просто ли осмеян?
Нередко поэт говорит совсем не то, о чем воочию свидетельствует текст. Гневная отповедь героя призраку оборачивается грустно-ироническим, вынужденным отказом, то есть по существу - замаскированной защитой романтики:
…Поэтам теперешним запрещено
Иметь хоть малюсенький призрак.
Известные строки стихотворения "Старушка" звучат, конечно, лукаво-покаянно:
Товарищ! Певец наступлений и пушек,
Ваятель красных человеческих статуй,
Простите меня - я жалею старушек,
Но это - единственный мой недостаток.