Михаил Светлов - Стихотворения и поэмы стр 26.

1932

118. ПЕСЕНКА

Чтоб ты не страдала от пыли дорожной,
Чтоб ветер твой след не закрыл, -
Любимую, на руки взяв осторожно,
На облако я усадил.

Когда я промчуся, ветра обгоняя,
Когда я пришпорю коня,
Ты с облака, сверху нагнись, дорогая,
И посмотри на меня!..

Я другом ей не был, я мужем ей не был,
Я только ходил по следам,-
Сегодня я отдал ей целое небо,
А завтра всю землю отдам!

1932

119. ПОТОП

Джэн!
Дорогая!
Ты хмуришь свой крохотный лоб,
Ты задумалась, Джэн,
Не о нашем ли грустном побеге?
Говорят, приближается
Новый потоп,
Нам пора позаботиться
О ковчеге.

Видишь -
Мир заливает водой и огнем,
Приближается ночь,
Неизвестностью черной пугая…
Вот он - Ноев ковчег.
Войдем,
Отдохнем,
Поплывем,
Дорогая!

Нет ни рек, ни озер.
Вся земля -
Как сплошной океан,
И над ней небеса -
Как проклятие…
И как расплата…
Всё безмолвно вокруг.
Только глухо стучит барабан,
И орудия бьют
С укрепленного Арарата.

Нас не пустят туда -
Там для избранных
Крепость и дом,
Но и эту твердыню
Десница времен поразила.
Кто-то бросился вниз…
Видишь, Джэн, -
Это новый Содом
Покидают пророки
Финансовой буржуазии.
Детский трупик,
Качаясь,
Синеет на черной волне, -
Это маленький Линдберг,
Плывущий путями потопа.
Он с Гудзона плывет,
Он синеет на черной волне
По затопленным картам
Америки и Европы.

Мир встает перед нами
Пустыней,
Огромной и голой.
Никто не спасется,
И никто не спасет!
Побежденный пространством,
Измученный голубь
Пулеметную ленту,
Зажатую в клюве,
Несет.
Сорок раз…
Сорок дней и ночей…

Сорок лет
Мне исполнилось, Джэн.
Сорок лет…
Я старею.
Ни хлеба…
Ни славы…
Чем помог мне,
Скажи,
Юридический факультет?
Чем поможет закон
Безработному доктору права?

Хоть бы новый потоп
Затопил этот мир в самом деле!
Но холодный Нью-Йорк
Поднимает свои этажи…
Где мы денег достанем
На следующей неделе?
Чем это кончится,
Джэн,
Дорогая,
Скажи!

1932

120. ПЕЙЗАЖ

Я
в долгу…
перед Красной армией,
перед вишнями Японии,
Перед всем,
про что
не успел написать.

В. Маяковский.

Япония дремлет в апреле,
Совсем засыпает в июль…
Но в ягодах красных созрели
Свинцовые косточки пуль.

Широкое тело Востока
Китайскою глоткой мычит,
Маньчжурия с левого бока
Испорченным сердцем стучит…

Качнулся от легкого гула
Японского сна стебелек, -
Далеко
в Париже
Горгулов
На место Людовика лег…

Утро ждет
Во всем великолепье,
Над землей
Рассвета позолота…
И вспорхнули
Над китайской степью
Бабочки
Японских самолетов.

Мальчики глядят
На эскадрилью,
И такая на душе досада:
"Хорошо бы оборвать им крылья,
Посадить их на булавку надо!.."

Над Китаем исчезают звезды…
Нет светил…
И где искать пропажу?..
Люди думают…
И дышит воздух
Порохом
Восточного
Пейзажа.

1933

121. БАЛЛАДА О ЧЕКИСТЕ ИВАНЕ ПЕТРОВЕ

Никита Смышляев - герой чугуна,
Напечатан его портрет…
А о нем - об Иване - узнает страна
Спустя десятки лет.

Почему Иван Петров молчалив
И в тридцать лет поседел?..
Дела героя хранит архив
Особо секретных дел.

Я пожимаю твою ладонь -
Она широка и крепка,
Я слышу, как в ней шевелится огонь
Бессонных ночей Чека!

О тебе, о Петрове, в лесах, в полях,
В тайге поют.
О нашей борьбе, о наших днях,
О ГПУ!

Я поднимаю бокал вина
За славу наших знамен,
За героев, которых знает страна,
Но не называет имен!

1933

122. НА ПАРАДЕ

На третьей декаде
апрель зачах
Тише воды
и ниже травы…
Вижу: взорвались
в твоих глазах
Легкие атомы
синевы…
Вот на минуту
оркестр затих,
Трубы хранят
первомайский звон.
Вот отразились
в зрачках твоих
Красная площадь
и шелк знамен.
Вот отразился
в зрачках твоих
Перевернувшийся
небосклон…
У меня, ты ведь знаешь,
одышки нет,
Но я поспеваю
с трудом за тобой…
Ты молодая -
семнадцать лет,
Ты принимаешь весну,
как бой.
Не за покровом времен
глухим,-
Нет! не во мгле
далеких веков, -
Вот они -
рядом с рожденьем твоим -
Тайные явки
большевиков.
Вот он
далекие годы встряхнул,
Вот он зовет
и гудит в ушах -
Первой маевки
несмолкший гул,
Товарища Фрунзе
упорный шаг…
Нет! не во мгле
далеких веков, -
Вот оно -
рядом, зовет на борьбу.
Вот оно смотрит
на нас с трибун -
Первое племя
большевиков.
Вот оно мчится
мимо тебя
Танковым гулом
и звоном подков…
За демонстрацией
ветер бежит,
Песню хватает,
и - с легкой руки -
Ветер несет ее
за рубежи
И переводит
на все языки.
Песни
сверкающие слова -
Нашей борьбы
воспаленный язык -
Слышат Японские острова,
Южной Америки
материк…
Слышишь,
как медные трубы зовут,
Красную площадь
кольцом обнимая…
Солнце и молодость
рядом идут
В праздник труда -
Первое мая.

1933

123. УТРО

Утро встает,
Холмы серебря…
Над рыжей пшеницей
Киевской области
Облако плавает
Без толку, зря…
Это еще не песня.

В поисках утреннего тепла,
Между колес
И между колосьев
Частушки взлетают,
Как перепела…
Но песня еще далека.

И вот приступает уже стрекоза
К своей безобидной
Цветочной оргийке…
Это не песня,
Это еще, как Вергилий сказал, -
Буколики и георгики…

Но трубы затрубят
Издалека -
Мы входим в колонну,
Как в песню строка.

Но там, где товарищ
Товарища ждет,
Но там, где мы вместе,-
Там песня живет.

И если орудия
Взглянут в зенит,
И если Республику
Тень заслонит -

Тогда ты, товарищ,
Протянешь ладонь,
Тогда ты услышишь
Сквозь дым обороны

Песню,
Помноженную на огонь
И разделенную
На эскадроны!

1933

124. ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Памяти одного из первых комсомольцев - товарища Шпиндяка, убитого кулаками.

Мы - солидные люди,
Комсомольцы двадцатого года.
Моль уже проедает
Походные наши шинели…
Мы с детства знакомы
С украинской нашей природой,
Мы знаем,
Как выглядит тополь
После дождя и шрапнели.

На минуту представьте себе
Вечера близ Диканьки,
И закаты по Гоголю,
И махновца на пьяной тачанке,
Паровозного кладбища
Оледенелые трубы,
И раскрытое настежь
Окно комсомольского клуба…

Бригадиры побед,
Мы по праву довольны судьбою,
На других поколеньях
Свои проверяя года.
Не сбавляя паров,
Грохоча биографией боя,
Мы идем в нашу старость,
Как входят в туннель поезда…

Давайте вспомним
Всё, что нам знакомо.
Давайте снова
Проверять посты,
Руководимые
Секретарем губкома,
Украинцем
Огромным и простым.

Он вел романтику,
Как лошадь,
За собой -
Накормленной,
Оседланной,
Послушной.
Она, пришпоренная,
Мчалась в каждый бой,
Потом покорно
Шла к себе в конюшню.

Казармами,
Вокзалами,
Степями Молодежь
Расставила пикеты,
Благословляема
Четырьмя ветрами
И пятью
Частями света.

Так накоплялся
Боевой багаж
Побед,
И поражений,
И подполья,
Так начинался
Комсомольский стаж
Товарищей -
Участников Триполья.

Не забудем их,
Лицо в лицо
Видевших и жизнь,
И смерть,
И славу.
Не забудем
Наших мертвецов,-
Мы на это
Не имеем права!

Пусть они
Напомнят нам о сроках,
Юность вызывающих на бой,
Пусть они
Пройдут сквозь эти строки,
Жалуясь на раны
И на боль.

Вот они
Являются ко мне
В тесных коридорах общежитий.
Я их поведу
По всей стране,
Чтобы показать им:
- Вот! Смотрите!

Сколько молодости
У страны!
Сколько свежих
Комсомольских сил!
Этот паренек
Из Чухломы
Нас уже давно опередил.

Эта девушка
Из Ленинграда
Первой в цехе
Снижает брак.
Посмотри
На ее бригаду!
Поздоровайся с ней,
Шпиндяк!

Это молодость наша встала!
Это брызжет
В десятках глаз
Весь огонь
Твоего запала,
Перемноженный
Сотни раз!..

Дышит время
Воздухом веселым,
И пути широкие легли,
И горит вовсю
Над Комсомолом Солнце,
Под которым мы росли.