Содержание:
НИКАКИХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ 1
АБДУ-РАХИМ-ХАН 1
НЕМНОГО ТАК НАЗЫВАЕМОЙ "ПСИХОЛОГИИ" 2
НЕКОТОРЫЕ ГИМНАСТИЧЕСКИЕ УПРАЖНЕНИЯ 2
ТРЕВОГА 2
ОПАСНАЯ ИГРА 3
ОППОЗИЦИЯ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ 4
ИЗ ДВУХ ТОЧЕК 4
МЕРТВЫЙ ГОРОД 5
ЧЕРНЫЕ ЧАЛМЫ 6
ПЕРЕХОД К ОЧЕРЕДНЫМ ДЕЛАМ 7
ПЕРЕВОРОТ 7
СПОСОБ МАЙОРА ГЕРДА 8
ЗВЕЗДА АБДУ-РАХИМА 9
ЕСЛИ ЭТО БУДЕТ ПОЛЕЗНО 10
ЕЩЕ ДЕЛОВОЙ РАЗГОВОР 11
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО 11
ДВА НЕСЕКРЕТНЫХ ДОКУМЕНТА 11
В КИПАРИСОВОЙ АЛЛЕЕ 11
ТРИДЦАТЬ ЧЕТЫРЕ КАРАТА 12
ШТАБ-РОТМИСТР ВОРОБЬЕВ 12
ЕЩЕ О ВОРОБЬЕВЕ 12
ПАРОХОД "КЕРЧЬ" 12
ВОЗВРАЩЕНИЕ ВОРОБЬЕВА 13
ДЕПЕША КОРОЛЕВСКОГО ПОСЛА 13
КОНЕЦ ВОРОБЬЕВА 13
НОЧЬ И РАССВЕТ 13
ЭЛИЗА ДАУН - ЛЮСИ ЭННО 14
ПЕРСИ ГИФТ - ВОРОБЬЕВ - Н.В. 14 14
МОТОРНАЯ ЛОДКА "ЛЕВ" 14
В МИРАТЕ 15
В НЕСКУЧНОМ 15
ЛОЖА БЕЛЬЭТАЖ 8 15
КОВРЫ ИЗ КЕРМАНА 16
ДЕТДОМ № 26 16
НАЧАЛЬНИК СЕКРЕТНОГО ОТДЕЛА 17
ВЕСТИ ИЗ КЕРМАНА 17
НЕПРИЯТНОСТИ ПО СЛУЖБЕ 17
ДВЕ ПРИМАНКИ 18
АУДИЕНЦИЯ 18
ДВА ОХОТНИКА 19
СПОСОБ МАЙОРА ГЕРДА 20
ИНТЕРПЕЛЛЯЦИЯ ЛЕВЫХ 21
ПРИВХОДЯЩЕЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО 21
ОТ ТАШКЕНТА ДО МЕРВА 21
НЕПРЕДВИДЕННОЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВО 22
КОМБИНИРОВАННЫЙ УДАР 22
ЕЩЕ ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ 23
ЛЕНТА ПРЯМОГО ПРОВОДА 23
ПЕРЕВОРОТ 24
БЕЗ ОСОБЫХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ 25
БОЙ НА ПЕРЕВАЛЕ ХОРЗАР 25
КОЛЬЦО АБДУ-РАХИМА 26
ПЕРЕВОРОТ 27
ГИФТ - ПЕРВЫЙ. ГЕРД - ВТОРОЙ И КОНЕЦ 27
ОБ АВТОРЕ 28
НИКУЛИН Лев.
Дипломатическая тайна.
Роман
Не думай, что каждое пятно в горах - это тень, которую отбрасывает камень. Может быть, это спит тигр.
Саади
НИКАКИХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ
Узкая рука с длинными пальцами, чуть распухшими в суставах, приложив автоматическое перо к листу бумаги, начертила:
"Роберт Кетль - эсквайр".
Отняла перо от бумаги, положила в сторону.
Другая рука - смуглая, сухая, вся в синих просвечивающих жилах - осторожно взяла перо и написала внизу каллиграфически тщательно:
"Мирза Али-Мухамед Ол Мольк".
Рука первого выше кисти пряталась в манжете мягкой шелковой сорочки.
Рука второго - в накрахмаленной белой круглой манжете и в черном суконном рукаве.
Потом обе руки встретились, первая чуть коснулась второй и выскользнула из сухого цепкого рукопожатия.
Роберт Кетль - эсквайр и баронет, королевский посланник в Гюлистане - проводил Мирзу Али-Мухамеда - председателя совета министров Гюлистана - до дверей и еще раз простился, чуть моргнув ресницами.
Мирза Али-Мухамед еще больше согнул тупой угол спины и ушел за порог двери; отступив на шаг, он ждал, пока дверь не закрылась. Потом разогнул спину, провел пальцами по седеющей полосами черной бороде и скользнул мимо третьего из полудюжины секретарей посольства - Перси Гифта. Прошел, шаркая ногами, держа правую руку за бортом сюртука, мимо двух отдавших честь статуеобразных сипаев из Пенджаба.
За ним шел Перси Гифт с рассеянно-почтительным видом, заложив руки за спину. Так он шел до своего автомобиля с гербом Гюлистана (барс и луна), потом постоял, как и полагалось по этикету, несколько секунд в четырехугольном белом, отражающем солнце, как зеркало, внутреннем дворике, пока горбоносый и полуседой человек в сюртуке не уехал, затем повернулся и пошел в дом.
Сэр Роберт Кетль долго держал перед глазами квадратный белый лист с текстом на французском языке и двумя подписями. Потом нажал звонок и сказал в переговорную трубку: "Мистер Гифт". Затем опять перевел глаза на бумагу и не отрывался до тех пор, пока не постучали в дверь.
- Вы должны быть вечером у Али-Мухамеда, вручить ему этот документ и сказать, что приедете за ним завтра в час, что здесь должны быть еще три подписи и что я напоминаю ему об Абду-Рахиме. Все. Вместе с тем вы должны помнить, что я передаю вам этот документ и что из этого следует.
Перси Гифт взял лист бумаги, сложил его вчетверо и поклонился.
- Никаких случайностей!…
- Никаких случайностей, сэр.
Он вышел.
Королевский посланник отошел от стола, взял длинный хрустальный стакан и медленно отпил из него несколько глотков. Прозрачные льдинки звенели о хрусталь.
Над белым, высоким домом, с продолговатыми окнами стояло желтое пылающее солнце; неподвижный воздух был пропитан сухим зноем. Но в этой большой, полутемной комнате, где стремительно вращались два винта электрических вееров, было прохладно.
Сэр Роберт Кетль взял газету. Теперь он отдыхал. Бракоразводные процессы на двенадцатой странице "Таймса". Приятный и заслуженный отдых.
АБДУ-РАХИМ-ХАН
У него лучшая лошадь в Мирате. Он купил ее у Бужнурского хана и отдал за нее большой загородный дом с четырьмя бассейнами, фонтаном и виноградником. У него автомобиль "роллс-ройс", цена - десять тысяч кальдар (индийских рупий). У него женщина - чужестранка. Она приехала к нему из Европы и живет в "Гранд-отель д’Ориан", в квартале миссий.
Человек крови пророка, стройный и смуглый, с сединой в висках, с подстриженными усами; розовые губы, а зубы перекусывают проволоку. Одевается лучше королевского атташе, но на нем нет нитки, сотканной чужестранцами.
Вечером по аллее чинар у дворцовых садов, где катаются дипломаты и принцы, он сидит за рулем "роллс-ройса", и женщина-иностранка рядом с ним. Секретари из посольства делают презрительное лицо, но только он один на своей машине может взять подъем горной дороги. И когда он в облаке пыли проносится мимо них, вежливо, как хозяин гостей, он приветствует худосочных рыжих юношей из лучших фамилий, приложив два пальца к круглой шапочке из каракуля.
В горах, там, где дорогу местами загромождают камни горных обвалов, он целует нарисованные губы иностранки несколько раз, и вдруг автомобиль бросает в сторону от вынырнувшего за поворотом дороги камня. Так они целуются - одной рукой он обнимает ее, тогда как другая его рука бросает машину вправо и влево, объезжая камни. "Роллс-ройс" точно пьян or ласк любовников. Там, где дорога пропадает в обвале, он искусно поворачивает машину на обрыве, и они возвращаются в город, когда ночь сменяет золотой день без сумерек.
У квартала миссий, прямо против кафе, он тормозит и целует руку иностранки. Она уходит в подъезд отеля и говорит по-французски:
- Сегодня.
Абду-Рахим-хан едет по дворцовому шоссе. Он оставляет машину во дворе министерства и идет вверх по узкой лестнице мимо безмолвных слуг в чалмах и ливреях.
В приемном зале министров, среди двухцветных колонн, сидит человек в европейском платье; высокий, стоячий воротник подпирает бритые, жирные щеки.
Человек подносит руку к зеленой чалме.
- Хаджи-Сеид.
- Здоровье высокопочтимого господина?…
Но Абду-Рахим-хан проходит мимо с лицом человека, внезапно прикоснувшегося к падали.
Его высокопревосходительство Мирза Али-Мухамед в своем кабинете. Здесь у него бесплотное лицо мудреца, бегущего от жизни и презирающего смертных.
- Хорошо, что ты пришел, Абду-Рахим.
- Вы мне назначили в среду. Вы помните, о чем мы сегодня должны говорить?
Мирза Али-Мухамед молчит. Абду-Рахим видит, что рука его лежит на четырехугольном листе бумаги. Он видит последнюю строку, написанную по-французски, ниже - странно-знакомую подпись и ниже - еще подпись. Мелькнула мысль: почему старая лиса прячет эту бумагу?
- Я помню, Абду-Рахим. Помню. Многое случилось в эти четыре дня…
- Что же могло случиться? Русские ждут.
- Абду-Рахим, ты долго жил в Европе…
Неожиданный поворот головы.
- Помнишь Берлин, Винтергартен и отель в Шарлоттенбурге?
- Вы помните это не хуже меня…
- Я помню, но я стар.
Абду-Рахим встает и теперь уже ясно видит подпись на бумаге.