- Правильно! - подтвердил Андрей, подивившись про себя осведомленности чекиста
- Скажите, Ермаков, за какие заслуги в тысяча девятьсот шестнадцатом году вас произвели в кондукторы.
- А за то, что я, как рулевой, самолично круто изменил курс и "Пронзительный" увернулся от торпеды немецкого миноносца.
"Чего, собственно, добивается чекист? Ведь через месяц, в январе 1917 года, свежеиспеченный кондуктор был разжалован".
- А за что вас разжаловали?
"И это знают!" - всё более изумлялся Ермаков. Теперь он говорил уже без усмешки, с невольным уважением глядя на чекиста:
- Я поспорил с ластовым.
- Нельзя ли уточнить, в чем выразился ваш спор?
- Он, шкура, выведывал, кто из рулевых настроен против старпома.
- Та-ак… - неопределенно протянул Никитин. - "Пронзительный" был потоплен вами?
Ермаков сузил брови и почувствовал нервную дрожь в верхней губе.
- Не мной, а по приказу товарища Ленина.
- Но вы в то время были исполняющим обязанности командира?
- Был. А что, немцу прикажете корабль отдавать?
Ермаков зло взглянул на председателя Чека: "Чего он добивается?"
- Уточним, - повторил чекист - Следовательно, летом тысяча девятьсот восемнадцатого года вы, по представлению судового комитета, были назначены из рулевых исполняющим обязанности командира эскадренного миноносца "Пронзительный", входившего в состав революционной эскадры, потопленной по решению Совнаркома в Новороссийской бухте.
- Отрезаны мы были.
- Так… - снова неопределенно произнес Никитин. - Из Новороссийска вы с отрядом моряков поехали под Царицын?
- Не поехали, а прорвались с боем.
- Поехали в Царицын, - словно не слыша поправки, продолжал чекист, - командовали там батальоном и получили выговор от командира дивизии за невыполнение боевого приказа?
- Реввоенсовет отменил этот выговор и объявил мне благодарность! - вскипел Ермаков. - Я был прав и нечего меня корить.
- Никто вас не корит: я выясняю обстоятельства
- Выясняете… Я за революцию воевал, а не раков ловил!
Андрей увидел у себя в руке невесть когда вытащенную трубку, сунул ее в рот и, глядя в окно, стал сосать холодный мундштук.
На улице шел дождь. Мелкие капельки сбегали по оконным стеклам тонкими струйками. Резкие порывы норд-оста раскачивали в парке деревья.
- Если вы насчет Лимончика хотите знать, так прямо и спрашивайте.
- Насчет Лимончика? - равнодушно переспросил Никитин. - Насчет Лимончика кое-что я слышал, но, может быть, не все, расскажите сами.
Андрей, краснея и сбиваясь, рассказал о злосчастной ночи, проведенной в кабачке.
- Может, вы не верите мне?
- Нет, я верю… Значит, он хотел вас завербовать? - Никитин свернул "козью ножку", закурил. - У вас зажила рана?
Судя по всему, чекист не собирался кончать длинный разговор.
- Вот что, товарищ Никитин, - вспылил Андрей. - Мои карты на столе: вам, я гляжу, все мои потроха видны. Давайте ваши карты: в чём дело?
Ермаков нервно постучал о пепельницу пустой трубкой.
Никитин пододвинул табакерку. Андрей машинально набил трубку махоркой и закурил от зажженной его собеседником спички.
- Что вы окажете, если мы предложим вам работать у нас? - словно не замечая волнения моряка, спросил Никитин.
Работать в Чека? От неожиданного вопроса Андрей поперхнулся дымом. Он никак не мог думать, что ему предложат работать в Чека. Ему никогда и в голову не приходило, что он может стать чекистом.
- Ну как? Согласны? - нарушил Никитин молчание.
- Собственно… я ведь моряк.
- Именно поэтому мы вас и пригласили. - Никитин улыбнулся, заметив недоумение, отразившееся в глазах Ермакова, и повторил: - Именно поэтому. Вы не ответили мне, как у вас со здоровьем? Кажется, вы демобилизовались из-за ранения?
- Кончилась война - и демобилизовался. - Андрей не любил жаловаться на болезни.
- Ошибаетесь, товарищ Ермаков! Война продолжается!
Никитин поднялся из-за стола, подошел к несгораемому шкафу, растворил тяжелую, массивную дверь:
- Полюбуйтесь!
Шкаф был наполнен ручными пулеметами, автоматическими пистолетами, ребристыми гранатами "Мильса", На верхней полке стояло несколько бутылок и лежали какие-то коробочки и пакетики.
- Шаланду задержали у Санжейки, - пояснил Никитин.
- Это улов! - воскликнул Ермаков.
Чекист взял одну из бутылок:
- Марка "Вермут", начинка - нитротолуол. Одной штучкой можно взорвать дом. А это, - Никитин взял белый пакетик, - якобы хина, таблеткой отравите сотню лошадей. Я вам скажу по секрету: в море у нас пока прореха, а контрабандисты совсем обнаглели. Есть у них один шкипер - Антос Одноглазый: неуловим, дьявол! Днем, наглец, к берегу пристает…
Никитин захлопнул дверь шкафа.
- Мы хотим организовать морскую пограничную охрану и предлагаем вам принять командование сторожевым судном Особого отдела.
"Командовать судном!" Русоволосый бледнощеким чекист сразу показался не дотошным и излишне придирчивым, а добрым, славным малым. Андрей выпрямился и отчеканил по-военному:
- Когда прикажете принимать корабль?
3
Спустя полчаса Ермаков и Никитин были уже в порту. Кругом высились обгорелые склады, взорванные железобетонные причалы, поверженные наземь изуродованные подъемные краны, груды камня и железного лома - всюду запустение, хлам; травой заросли площадки у пакгаузов; трава между шпалами железнодорожного пути; рельсы потускнели, покрылись ржавчиной.
В Иностранной гавани из воды торчали трубы и мачты затопленных судов. Гавань напоминала кладбище, а было время, когда здесь одновременно пришвартовывались десятки судов и развевались по ветру флаги всех наций. Из Одессы суда отчаливали на Камчатку, в Петроград и Мурманск, в Бразилию, Канаду, Индию. Круглые сутки в порту шла выгрузка и погрузка. Свистки буксиров, рев басовитых сирен лайнеров, лязг подъемных кранов, громкие крики "Вира!" звучали для каждого моряка как самая лучшая музыка.
Минуя полуразрушенный морской вокзал, Никитин я Ермаков попали в Арбузную гавань, ту самую, где в мирное время бывало тесно, словно на рынке в бойкий базарный день: одномачтовые, цветисто раскрашенные турецкие кочермы, черные греческие фелюги с косыми просмоленными парусами, румынские шхуны и рыбацкие дубки заполняли ее до отказа.
Андрей тщетно искал глазами сторожевик или какое-нибудь другое, хотя бы отдаленно похожее на него судно. Старая моторка, видавшая виды одномачтовая рыбацкая шхуна, пара дубков, бурый остов сожженного транспорта "Сибирь", старый колесный буксир "Нестор-летописец" да три заржавленные железные баржонки - вот и все суда.
"Может, сторожевик ушел на девиацию компаса?" Ермаков глянул на внешний рейд, но и там не было ни одного корабля, только полосы удаляющегося дождя секли горизонт да размеренно колыхались зелено-серые волны.
Андрей хотел было уже спросить Никитина, где же сторожевик, но тот придержал его за рукав и указал на стоящую у стенки шхуну:
- Какова? - И сам же ответил: - Красавица!
У этого чекиста странная манера шутить, но похоже, он говорит всерьез. Ермаков одним взглядом окинул одномачтовую рыбацкую шхуну и окончательно убедился, что именно ее Никитин имел в виду, говоря о сторожевике: длиной сажен восемь, водоизмещением тонн девять, керосиновый движок Надводные борта шхуны были покрыты краской неопределенного серого цвета, на носу белела надпись "Валюта", а у кормы, над ватерлинией, заметно выделялась большая свежезакрашенная заплата. Должно быть, "Валюта" поздоровалась в тумане с каким-нибудь дубком.
- Так какова наша красавица? - переспросил Никитин
- Вы это всерьез? - Ермаков повернулся к чекисту. - Вы всерьез говорите?
- Какие же могут быть шутки?
- Всерьез предлагаете мне, военному моряку, командовать этой… рыбачьей лодкой?
- А вы рассчитывали, что специально для нас пригонят из Бизерты эскадренный миноносец?
- Я ни на что не рассчитывал, но если бы вы когда-нибудь плавали, то знали бы, что ваша посудина даст не больше семи узлов.
- Точно, шесть и три четверти.
- При хорошем ветре она не догонит ни одну фелюгу, не то что этого, как его… Антоса.
- А вот это будет зависеть от командира! - В глазах Никитина блеснули искорки смеха. - Зря вы ругаете кашу "Валюту", ей-ей, неплохое судно!… Механик в машине? - обратился чекист к краснофлотцам. - У вас будет замечательный механик. Он ходил на "Прочном".
- Ливанов? - воскликнул Ермаков.
- Он самый, Павел Иванович Ливанов. Только позавчера прибыл из Севастополя и вторые сутки не сходит на берег: двигатель ремонтирует, вот-вот запустит.
- Ну и пусть запускает, а я… я отказываюсь!
- Зачем кипятиться? Может, подумаете? - прищурился Никитин.
- Что вы мне предлагаете, что?! - почти выкрикнул Андрей.
- Я предлагаю моряку море, - тихо ответил председатель Чека. - Море и возможность помочь революции.