***
Парменион остановился на вершине утеса и посмотрел вниз на шатры спартанской армии. Они были разбиты длинным прямоугольником по дну долины близ города Феспии. Он тщательно подсчитал шатры. Их было пять рядов по пятьдесят штук, в каждой палатке размещались по десять воинов - две тысячи пятьсот бойцов, не считая тех, кто размещен в стенах города.
Парменион погладил шею черного жеребца, затем потрогал мускулы на боках, поднимая его с земли. Теперь возникала опасность, но к своему удивлению Парменион ощущал вместе со страхом возрастающее возбуждение. Он вдруг осознал, что именно это и привносило в его жизнь радость; вполне понятные ощущения страха и опасности смешивались, проясняя разум и обостряя чувства. Словно последние годы в Фивах были бесцветны. Он посмотрел в небо на бегущие облака, чувствуя, как горный воздух втягивается в легкие.
Это жизнь!
Внизу была сама Геката, богиня Смерти, с занесенным кинжалом, готовая к малейшей ошибке с его стороны, малейшему промаху, который будет стоить ему жизни.
Парменион усмехнулся, подтянул под подбородком ремень своего кожаного шлема и стал мычать старую песню, которой научила его мать. Уши жеребца навострились, и он закачал головой в такт песне. Это было прекрасное животное; Пелопид рассказывал, что он почти оторвался от преследователей, но счастливая стрела поразила всадника в основание черепа, сбросив его на землю. Тогда жеребец замедлил бег, вернувшись к распростертому трупу.
Экипировка всадника хорошо подошла Пармениону, кроме нагрудника, который был слегка великоват. Но поножи и юбка с железными пластинами были словно сработаны для стройного спартанца. Плащ был связан из теплой шерсти, выкрашен в красный цвет и скреплен золотой брошью, которую Парменион заменил на бронзовую. Он решил, что такая приметная брошь может быть узнана и вызовет нежелательные вопросы.
Бумаги всадника были доставлены в Фивы, где Эпаминонд развернул свиток и прочел его. Речь шла о снабжении, и документ требовал изолировать Фивы, но в заключении были упомянуты Афины и необходимость бдительности. Эпаминонд протянул свиток писарю среднего возраста, с седеющими волосами. - Ты сможешь подделать почерк? - спросил он.
- Это будет нетрудно, - ответил человек, вглядываясь в свиток.
- Сколько строк мы должны оставить до подписи Царя? - спросил Парменион.
- Не больше двух, - ответил писарь. Парменион взял депешу и перечитал несколько раз. Она заканчивалась словами: "Предатель Калепий собирает наемников в Афинах. Будьте бдительны". Дальше перед подписью Клеомброта стоял пробел.
Парменион продиктовал небольшое дополнение к свитку, каковое писарь вписал со всей осторожностью. Эпаминонд прочел слова и хитро ухмыльнулся. - "Будьте бдительны и выдвигайтесь к Пирею, уничтожая любой отряд на своем пути". Если они на это клюнут, Парменион, то это будет означать войну между Афинами и Спартой.
- Что Фивам будет только на руку, - добавил Парменион.
- В этом деле тебя подстерегает немало опасностей, - мягко заметил фиванец. - Что если тебя опознают, или твоему сообщению не поверят? Или у них будет пароль? Или…
- Тогда я буду мертв, - отрезал Парменион. - Но дело должно быть сделано.
Теперь, подъезжая к шатрам, Парменион чувствовал, как страх его усилился. Трое солдат, стоявших на страже, преградили ему дорогу; они были родом с гор Скиритиса и не были спартанцами. Приветствуя въезжающего, они ударили кулаками в кожаные нагрудники. Он так же ответил на приветствие и натянул поводья.
- Мне нужен таксиарх Сфодрий, - объявил он.
- Он в городе; остановился в доме советника Анаксимена. Проезжай через главные ворота и оттуда прямиком к Храму Зевса. Там будет высокий дом с двумя тонкими деревьями у входа.
- Благодарю, - ответил Парменион и поехал дальше.
Город был меньше Фив и насчитывал около двенадцати тысяч жителей. Феспия была городом торговых людей, специализирующихся на колесницах и торговле лошадьми. Въезжая, Парменион мог видеть много небольших пастбищ, на которых паслись прекрасные табуны. Он доехал до дома с двумя деревьями, затем спешился и отвел скакуна к фасаду белостенного здания. Тут же к нему выбежал мужчина-слуга, чтобы подхватить поводья, а служанка-девушка в белых одеждах, поклонившись, пригласила его следовать за ней в дом.
Пармениона отвели в широкий андрон, где несколько спартанских офицеров сидели и пили вино. Служанка подошла к плотно сбитому человеку с рыжей бородой, который встал, уперев руки в бока, и начал пристально рассматривать Пармениона, который поклонился и подошел ближе.
- Итак, кто ты? - пророкотал Сфодрий.
- Андикл, господин. У меня депеша от Царя.
- Никогда не слышал о тебе. Где Клеофон?
- Он упал с коня и сломал себе плечо, господин. Но решил выехать с Царем сегодня вечером и будет подле него во время битвы.
- Выезд? Битва? О чем это ты говоришь, парень?
- Прошу прощения, господин, - сказал Парменион, протянув таксиарху кожаный цилиндр. Сфодрий извлек из него свиток и развернул его. Пока он проделывал это, Парменион посмотрел на других офицеров, и его взгляд пал на молодого мужчину, игравшего в кости за столом у окна. У него свело нутро… этим мужчиной был Леонид.
- Здесь ничего не сказано о численности, - промычал Сфодрий. - Сколько врагов ждет нас там? Где они расположены? Не могу же я просто так промаршировать на территорию Афин и искромсать в куски первых же увиденных там вооруженных людей.
- Говорят, что их там пять тысяч, - коротко проговорил Парменион. - Три тысячи гоплитов, остальные - кавалерия. По слухам, им заплатили персидским золотом.
Сфодрий кивнул. - От этих афинян все время жди предательства. Но чтобы застать их врасплох, мы должны идти всю ночь - не сомневаюсь, что они послали разъезды разведчиков. Будешь со мной, когда я соберу офицеров на совет. У них могут быть вопросы.
- Со всем уважением, господин, - сказал Парменион, стараясь сохранить спокойный, ровный тон, - Царь приказал мне незамедлительно вернуться с вашим планом действий, чтобы воссоединиться с вами на Триасской равнине.
- Что ж, хорошо. Я прикажу своему писцу записать ответ.
- Это не обязательно, господин. Если ты собираешься идти всю ночь, то я передам Царю, чтобы он встретил вас между Элевзисом и Афинами.
Сфодрий кивнул и вернулся к свитку. - Странная депеша. Начинается со слов о снабжении, а кончается вторжением в Афины. И все же, кто я такой чтобы спорить, верно?
- Да, господин, - подтвердил Парменион, салютуя. Его глаза скользнули по Леониду, который перестал играть в кости и теперь пристально вглядывался в него. Парменион поклонился и направился обратно к двери, выходя во двор; едва оказавшись там, он побежал за дом к конюшням. Его скакун был расчесан, а чепрак из львиной шкуры был заботливо повешен на перекладину. Парменион перебросил его на спину животному, вывел его наружу, а затем, схватясь за конскую гриву, вскочил на скакуна верхом.
Он услышал звук топающих ног и пустил коня бегом, галопом минуя бегущую фигуру Леонида.
- Стой! - кричал тот.
Жеребец молнией вылетел на главную улицу, где Парменион слегка осадил его, пока они не выехали из главных ворот. За ними он препоручил себя скакуну, на всей скорости помчавшись к горам.
Обернувшись, он увидел двух всадников, галопом выехавших из города. Жеребец тяжело задышал, когда они поднялись наверх, так что у Пармениона не было выбора, кроме как сбавить скорость. Несмотря на это, он повел коня узкими тропами и ненадежными, обрывистыми дорожками, куда, как он полагал, всадники за ним не пойдут.
Он ошибался. Когда он сделал привал в пещере высоко на гребне горы, то услышал снаружи звук идущих по каменистой осыпи коней. У него горел костер, и поэтому не было никакой возможности скрыть свое присутствие.
- Входите внутрь, здесь тепло у огня, - позвал он бодрым и дружелюбным тоном. Спустя мгновение двое мужчин вошли в пещеру. Один был высокий и массивный, с темной бородой, второй - стройный, но с хорошо развитыми мускулами. Оба были при мечах и в нагрудниках.
- Леонид желал поговорить с тобой, - сказал бородач. - Как твое имя, приятель?
- Андикл. А твое? - спросил Парменион, поднимаясь.
- А из какой ты семьи? - продолжил бородатый. - Где живешь?
- По какому праву ты меня допрашиваешь, скиритай? - взвился Парменион. - С каких это пор рабы стали издеваться над хозяевами?
Лицо мужчины вспыхнуло багровым. - Я свободный человек, и я воин. Спартанец или нет, я не потерплю оскорблений!
- Тогда не начинай первым! - бросил Парменион. - Я посланник Царя и ни перед кем другим не держу ответа. Кто такой этот Леонид, что посылает вас допрашивать меня?
Стройный придвинулся ближе. - Во имя богов, Леонид был прав! Это ты, Парменион!
Глаза Пармениона сузились, когда он узнал парня; это был Асирон, один из тех мальчишек, что постоянно травили его в Бараках Ликурга десять лет тому назад.
- Здесь, верно, какая-то ошибка, - сказал он, улыбаясь.
- Нет, - сказал Асирон. - Готов жизнь на это поставить.
- Да, ты так и сделал, - ответил Парменион, обнажив меч и резко вонзив его в горло Асирону.
Парень отшатнулся от тускло сверкающего клинка, но кровь уже вовсю хлестала из раны у него на шее.
Скиритай дернулся влево, выхватив собственный меч и по-волчьи оскалившись. - Никогда еще не приходилось убивать спартанца, - процедил он сквозь зубы. - Но всегда этого хотел.