КНИГА ВТОРАЯ
Фивы, осень, 379 год до Н.Э.
Приказав Мотаку оставаться дома, Парменион направился в западную часть города к дому советника Калепия. Стареющий слуга провел его в маленькую комнату с тремя скамьями и попросил подождать. Через несколько минут вошел другой слуга, поклонился и провел спартанца по коридору в богато украшенный андрон, стены которого были покрыты персидскими коврами и занавесями, а пол выложен красочной мозаикой, изображавшей Геракла, убивающего Немейского Льва.
Здесь было девять скамей, расставленных по всей комнате, и двое слуг стояли рядом, держа кувшины с вином и водой, в то время как хозяин дома полулежал, внимательно читая большой свиток. Калепий поднял взор, когда вошел Парменион, и принял выражение лица человека, приятно удивленного увидеть старого друга. Парменион на эту удочку не попался; в воздухе ощущалось напряжение, а глаза Калепия выражали страх.
- Добро пожаловать в мой дом, молодой Леон, - произнес советник, отложив свиток в сторону и вставая. Он не был высокого роста, но странным образом казался представительным. Его глаза были ярко-зелеными под кустистыми бровями, а борода была тщательно завита по персидской моде. Но что придавало ему мощи, так это голос, глубокий и вибрирующий. - Чем я заслужил такую честь?
- Мы можем поговорить наедине? - спросил Парменион.
- Мы одни, - сказал Калепий, невольно выдавая свое высокородное происхождение. Для него слуги были такой же домашней утварью, как скамьи и столы.
Парменион бросил взгляд на виночерпиев, и Калепий знаком приказал им выйти. Когда закрыли дверь, советник пригласил Пармениона на скамью рядом с собой, и оба сели.
- Как близки твои планы к приведению в действие? - спросил Парменион.
- Какие планы, мой мальчик? О чем ты?
- У нас мало времени, господин, чтобы играть в игры. Полисперхон с Эпаминондом арестованы. Но ты уже знаешь об этом. Ты надеешься, что они ничего не скажут о твоем участии в плане по взятию Кадмеи. Теперь я спрошу еще раз, насколько ты близок?
Зеленые глаза Калепия застыли на лице Пармениона, и его черты напряглись.
- Эпаминонд тебе доверял, - произнес он тихо, - но я ничем не могу помочь тебе. Я не знаю, о чем ты говоришь.
Парменион улыбнулся. - Тогда, быть может, человек, который был с тобой минуту назад, сумеет дать нам совет. - Он повернул голову и посмотрел через плечо на длинную расшитую занавеску. - Может, ты не против выйти и присоединиться к нам, господин?
Занавески разъехались, и из-за них вышел высокий мужчина. Широкоплечий и узкобедрый, с руками, покрытыми многими шрамами. Его лицо было несколько резко очерчено и обладало мрачной красотой, а глаза - такого глубоко-карего цвета, что казались черными. Он мрачно усмехался. - Ты проницателен, Парменион, - заметил вошедший.
- Даже закадычный пьянчуга не держит при себе два кувшина и двух слуг-виночерпиев, - сказал спартанец. - И эта скамья до сих пор хранит тепло твоего тела. Ты Пелопид?
- Проницателен и остроумен, - сказал Пелопид, подойдя ближе и расположившись на свободной скамье. Он взял кубок с вином и осушил его. - Что ты хочешь от нас узнать?
Парменион посмотрел на человека, который сражался плечом к плечу с Эпаминондом, получил семь ранений и все-таки выжил, на человека, который всего с тридцатью соратниками одолел в открытом сражении двести аркадцев. Пелопид по-прежнему выглядел тем же, кем и был: бесстрашный боец, человек, созданный для войны.
- Когда-то давно Эпаминонд просил меня подготовить план взятия Кадмеи. Так я и сделал. Я только ждал, когда он объявит, что время пришло; план можно привести в действие в один день. Но это зависит от того, какими средствами мы располагаем.
- Я так понимаю, ты говоришь о людях, - сказал Пелопид.
- Именно. Но о людях, понимающих дисциплину и важность времени.
- У нас более четырехсот человек в городе, а в считанные минуты с начала восстания на улицах будут тысячи фиванцев, марширующих на Кадмею. Думаю, мы сможем убить несколько сотен спартанцев.
- Мой план не предусматривает убийство спартанцев, - сказал Парменион.
- Ты с ума сошел? - спросил Пелопид. - Это ведь спартанские воины - думаешь, они сдадутся без боя?
- Да, - просто ответил Парменион.
- Как? - вставил Калепий. - Это будет вопреки всем традициям.
- Во-первых, - тихо сказал Парменион, - давайте рассмотрим альтернативы. Мы можем штурмовать Кадмею и - возможно - возьмем ее. Убив спартанцев, мы не оставим Агесилаю выбора. Он приведет к Фивам армию и возьмет город, отправив на смерть всех, кто участвовал в восстании. У вас не будет времени самостоятельно собрать армию. Взятие Кадмеи в таких условиях будет большой глупостью.
- Говоришь как трус! - процедил Пелопид. - Мы можем поднять армию - и я не верю, что спартанцы неуязвимы в бою.
- Я думаю так же, - сказал Парменион, понизив голос еще больше. - Но есть способ взять Кадмею без боя.
- Это все чепуха, - отрезал Пелопид. - Больше я и слушать не стану.
- Это должно быть забавно, - тихо проговорил Парменион, когда воин встал, - обладать телом бога, не имея притом подходящего ума.
- Ты отважился оскорбить меня? - вскипел Пелопид, и лицо его раскраснелось, когда рука метнулась к кинжалу на поясе.
- Достань клинок - и умрешь, - сказал ему Парменион. - А вслед за тобой умрет Эпаминонд, и Фивы останутся в оковах или будут уничтожены до основания. - Не сводя глаз с мужчины, Парменион встал. - Пойми, - сказал он с горячим чувством, - вся моя жизнь посвящена одной мечте - уничтожению Спарты. Годами я был вынужден ждать возмездия, учась терпению, в то время как вихри гнева бушевали в моей душе. И вот близок первый шаг к моей мести. Можешь себе представить, как я хочу увидеть спартанцев из Кадмеи убитыми? Как вопиет мое сердце, требуя их перебить, вырезать подчистую, а тела скинуть на корм воронам? Но мне не нужна маленькая месть, пока жива великая мечта. Сначала мы освободим Фивы, а потом подготовим великий день. Теперь, Пелопид, молчи - и внимай.
Отвернувшись от воина, он обратился к Калепию, поведав свой план и следя за его реакцией. Советник был начитан, обладал проницательным умом, и Пармениону была нужна его поддержка. Тщательно подбирая слова, спартанец говорил тихо, отвечая на каждый заданный Калепием вопрос. Затем повернулся к Пелопиду.
- Как ты теперь смотришь на это, воин? - спросил он.
Пелопид пожал плечами. - Пока здесь сидим, оно звучит складно, да вот не знаю, как это сработает на деле. И я по-прежнему считаю, что спартанцы приведут сюда армию.
- И я тоже, - согласился Парменион, - но они могут и не сражаться. Думаю, Агесилай станет искать поддержки Афин. Спартанцы взяли Кадмею три года назад потому, что проспартанские деятели в самом городе призвали их сюда. Они всегда сознавали, что пребывают здесь на правах дружественных гостей. Это окажется неправдой, если они - когда их попросят уйти - вступят в бой.
- Что тебе понадобится? - спросил Калепий.
- Во-первых, врач, или травник, а также имя человека, который снабжает спартанцев съестными припасами. Далее, ты должен подготовить речь, чтобы произнести ее на главной площади завтра за час до заката.
- А что насчет меня? - спросил Пелопид.
- Ты убьешь всех до одного проспартанских советников, - сказал Парменион, понизив голос.
- Зевс Вседержитель! - прошептал Калепий. - Убийство? Другого пути нет?
- Их пятеро, - сказал Парменион. - Двое - хорошие ораторы. Оставь их жить - и Спарта использует их для подготовки почвы к новому восстанию. После взятия Кадмеи, город должен быть сплоченным. Они должны умереть.
- Но один из них, Каскус, мой двоюродный брат. Я вырос вместе с ним, - сказал Калепий. - Он не плохой человек.
- Он выбрал не ту сторону, - сухо произнес Парменион, пожав плечами, - это и делает его плохим. Пять человек должны умереть ради свободы Фив. Но все спартанские солдаты за пределами крепости должны быть взяты живьем и доставлены в Кадмею.
- И что потом? - спросил Пелопид.
- А потом мы отпустим их, - ответил спартанец.