***
За три дня до своего отъезда из Олимпии Парменион с удивлением увидел Гермия, едущего верхом через широкое поле прямо к его дому. Обычно его друг отправлялся в путешествие на юг к морю вместе с семьей, на самую жаркую пору лета, а их летний дом стоял в сотнях лиг от Олимпии.
За весь последний год Парменион редко виделся с Гермием, потому что его друг стал близок к молодому Царю, Клеомброту, и их часто видели вдвоем в городе или скачущими верхом по дороге в горы Тайгетуса.
Парменион выбежал из дому, чтобы встретить Гермия. Тот также изменился за время обучения у Менелая и в свои девятнадцать был поразительно красив, при том без малейшего намека на бороду. Когда-то превосходный бегун, он теперь не имел необходимости усердно тренироваться и редко был видим на поле для занятий. Гермий отрастил длинные волосы, и Парменион учуял запах ароматизированного персидского масла еще до того, как его друг соскочил на землю.
- Рад встрече, брат мой, - вскричал Парменион, подбегая, чтобы обнять его.
Гермий отстранился, избегая объятий. - У меня плохие новости, Савра. Нестус, поверив росказням о тебе, сейчас едет сюда. Он намерен тебя убить.
Парменион вздохнул, повернувшись и глядя вдаль, на холмы. - Тебе надо уезжать, - вскричал Гермий. - Тебя не должно быть здесь, когда он сюда приедет. Расскажи мне правду, и я постараюсь уговорить его.
- Правду? - отозвался Парменион. - Что ты хочешь от меня услышать? Я люблю Дераю. Я хочу… она нужна мне… на всю жизнь.
- Понимаю, - сказал Гермий, - но он поверил, что ты соблазнил ее. Я знаю, что ты никогда бы не совершил такого жестокого злодеяния, но Нестус ослеплен гневом. Если ты ненадолго уедешь за холмы, я поговорю с ним.
- Мы занимались любовью, - мягко сказал Парменион, - и мы были глупы. У него есть все права на гнев.
Гермий стоял с раскрытым ртом. - Ты… так значит, это правда?
- Я не соблазнял ее! Мы влюблены, Гермий. Постарайся понять, друг мой.
- Что тут понимать? Ты повел себя как… как македонец, кем ты и был всегда. - Парменион шагнул вперед, беря друга за руку.
- Не трожь меня! Нестус был моим другом с самого детства. Теперь на него пал позор, которого он не заслужил. Я знаю, почему ты совершил это, Савра: ты хотел отомстить за себя Леониду. Я презираю тебя за это. Бери лошадь и уезжай отсюда. Куда угодно. Но не будь здесь, когда явится Нестус.
Гермий встал в стремя и вскочил коню на спину. - Я даю тебе больше, чем надо, Парменион. Теперь я проклинаю тот день, когда встретил тебя. То, что ты совершил, - зло, и оно принесет еще немало страданий. Я любил тебя - как друг и как брат. Но ненависть твоя была… и остается… слишком сильной.
- Это не ненависть, - запротестовал Парменион, но Гермий пустил коня галопом и умчался прочь. - Это не ненависть! - прокричал спартанец. Стоя как вкопанный, пока Гермий мчался назад через поле, Парменион услышал шаги позади себя, но не обернулся. Он смотрел, как его друг уезжает всё дальше.
- Это было ясное предостережение, - мрачно сказал Ксенофонт. - Теперь бери коня и скачи в Коринф. Я дам тебе денег на дорогу и письмо к моему другу, который обитает там. Он будет рад приютить тебя, пока не решишь, куда отправиться дальше.
- Я не могу. Я не согласен отдавать Дераю.
- Она все равно потеряна для тебя.
- Я не принимаю этого, - он посмотрел на Ксенофонта. - Как я могу с этим смириться?
- Ты желаешь умереть за свою любовь?
- Конечно. А какого еще ответа ты от меня ждал?
- И ты желаешь убить невинного человека ради этого?
Парменион глубоко вздохнул, пытаясь добиться спокойствия, которого не было. Он плохо знал Нестуса, но этот человек никогда не был в числе его врагов, никогда не нападал на него. Теперь он искал - как и любой спартанец на его месте - возможность смыть свой позор кровью человека, который нанес удар по его чести. Юноша встретился взглядом с Ксенофонтом. - Я не могу бежать, Ксенофонт. Без Дераи моя жизнь - ничто. Теперь я это знаю.
Полководец скрыл свое разочарование. - Насколько ты хорош в обращении с мечом?
- Сносно.
- А Нестус?
- Он был - и остается - чемпионом по мечам у Ликурга. Он могуч.
- Ты сможешь побить его?
Парменион не ответил. - Я злодей? - спросил он вместо этого.
- Нет, - ответил Ксенофонт. - Действия и их последствия, мой мальчик. В Персии я знал человека, которого попросили доставить воды в засушливую местность. Он построил небольшую дамбу, которая перекрыла реку, напитала водой поля и тем самым спасла племя. Люди были благодарны ему за спасение жизни, и много празднеств и пиров было устроено в его честь. Он остался с ними на несколько месяцев. Когда он уехал от них, то через пять дней пути вернулся в пустынный город, где были только трупы и пересохший ручей. Он спас одних людей и уничтожил других. Был ли он злодеем? Поспешность - только и всего. Ты не собирался позорить ни Нестуса, ни Дераю, но теперь вынужден страдать от последствий. Один из вас должен умереть.
- Я не хочу его убивать. Клянусь в том перед всеми богами Олимпа, - сказал Парменион. - Но, если я убегу, то никогда не буду с Дераей. Понимаешь?
- Можешь взять мой нагрудник и шлем - скорее всего, Нестус уже снаряжен на бой. О, Парменион, что же принесла тебе твоя глупость?
Парменион вымученно улыбнулся. - Она принесла мне Дераю, и я не могу жалеть об этом - хоть потерял Гермия, который был мне другом с самого детства.
- Иди есть. На голодный желудок много не навоюешь, поверь мне. Возьми мед, он придаст тебе сил.
Был поздний вечер, когда Нестус и его спутники подъехали к дому, где Парменион сидел с Ксенофонтом в тени под скатной черепичной крышей. Афинянин встал, знаком приказал Пармениону оставаться на своем месте и вышел навстречу всадникам.
С Нестусом было шестеро человек, но Ксенофонт знал только двоих: Леонида и Гермия.
- Добро пожаловать в мой дом, - сказал Ксенофонт.
- Мы ищем человека по имени Парменион, - бросил Нестус, подняв ногу и соскочив наземь. Он был высоким молодым человеком, широкоплечим и узкобедрым - не безобразным, хотя его красота была подпорчена кривым носом.
Ксенофонт спросил его: - Дали ли эфоры разрешение на этот поединок?
- Дали, - сказал Нестус. Запустив руку за тунику, он достал свиток и протянул его Ксенофонту. Афинянин развернул его и внимательно прочитал.
- Удовлетворится ли честь чем-либо, кроме крови? - спросил он, возвращая грамоту.
- Нет. Тебе известно, что он совершил. Какой у меня выбор?
- Как у благородного человека, выбора нет, - тихо сказал Ксенофонт. - Но - я говорю это не в его защиту, и даже без его дозволения - он не знал о твоем обручении с юной госпожой.
- Она не госпожа, а шлюха - ее сделал шлюхой твой полукровка-гость.
Ксенофонт кивнул. - Значит, должна пролиться кровь. И все же, давайте поступим как благородные люди. Ты проделал верхом долгий путь - и ты, и твои друзья, должно быть, хотите пить. Мой дом - ваш дом; я прикажу слугам принести воду и фрукты.
- Этого не нужно, Афинянин, - бросил Нестус. - Только пришли сюда Памрениона. Я убью его, и мы уедем.
Ксенофонт подошел к молодому человеку ближе. - Хоть я и понимаю твой гнев, - прошептал он, - но негоже благородному мужу говорить столь грубо.
Нестус посмотрел в небесно-голубые глаза и увидел в них ярость. - Твоя правда, господин. Это заговорил мой гнев - и он не может быть направлен на тебя. Благодарю тебя за гостеприимство и, я верю, мои спутники будут рады освежиться. Что же до меня, с твоего позволения, я буду ждать в твоих садах до самого часа поединка.
Ксенофонт поклонился. - Я пришлю тебе прохладной воды - или предпочтешь вина?
- Воды будет достаточно, - Нестус зашагал к садам. Остальные спешились и прошли вслед за Ксенофонтом в его дом. Никто не смотрел на Пармениона, сидящего в молчании, обратя глаза к Нестусу, который одиноко сидел на скамейке у ручья.
Через несколько минут Парменион услышал, как кто-то подошел сзади, и посмотрел вверх, ожидая увидеть Ксенофонта.
- Ты отлично выместил свою ненависть, - сказал Леонид, - и пущеная тобою стрела настигла цель.
Парменион встал и посмотрел в лицо своему давнему врагу. - Я не испытываю ненависти, Леонид, ни к тебе, ни к твоей семье. Я люблю Дераю. То, что я совершил, было неправильно, и мне стыдно за свои действия. Но я намерен на ней жениться.
Мгновение Леонид ничего не говорил, его лицо ничего не выражало. - Я люблю свою сестру, - сказал он, - хоть она и своевольна. Но ты мой враг, Парменион, и останешься им до смертного дня - который, я молю богов, наступит сегодня. Тебе не выстоять против Нестуса.
- Почему это должно продолжаться? - спросил Парменион. - Как сможешь ты хранить свою ненависть, когда я возьму в жены твою сестру?
Леонид раскраснелся, и Парменион увидел не только гнев, но и страдание в его глазах. - Было бы неправильно говорить об этом сейчас, перед боем. Если останешься в живых, я скажу тебе.
- Скажи сейчас, и в Аид эти правила!
Леонид шагнул вперед, сгреб в охапку ворот туники Пармениона и сказал: - Дерая скоро будет мертва, можешь ты это понять? Мой отец назвал ее жертвой Кассандре, и сейчас она уже на борту корабля, на пути в Трою. Когда судно достигнет берега, ее сбросят в море. Вот к чему ты привел ее, полукровка. Ты убил ее!