- Сердце великого и мудрого султана Меррламаара Второго полно жалости и тревоги за судьбу вашего королевства, его величества Лодвига Третьего, чье милосердие известно по всему миру… и за его подданных, сколь добрых, столь же и мужественных, трудолюбивых. Но великий и мудрый султан желает знать, чем мог бы он помочь в вашей беде. Какая помощь требуется королевству, вековой дружбой с которым великий и мудрый султан дорожит?
- Благодаря Братству Прирожденных, - начал конфидент сухо, от волнения забыв про этикет, - я узнал о Ключах Стихий, отданных на хранение четырем разумным народам мира. Сейчас два этих Ключа у меня. И, насколько мне известно, еще один - Ключ Земли - находится во владении великого и мудрого султана Меррламаара Второго.
Ответ, услышанный Роланом после нового обмена репликами между толмачом и султаном, увы, не обрадовал:
- Сколь ни полно сердце великого и мудрого султана печалью, сколь ни дорожит он дружбой с королем, чье милосердие известно по всему миру… но Ключ Земли необходим и нашей стране. День-деньской и еженощно смиренные слуги, называемые Грезящими, используют силу Ключа, делая наши земли плодороднее, урожаи обильней, а стены крепче. Мертвые же земли ледянников далеко. Великий и мудрый султан уверен, что сможет защитить своих подданных от этой напасти.
- Да он с трона упал, что ли вниз головой?! - не выдержал и вскричал Джилрой, так возмутили его эти слова. К чести толмача, дерзкую фразу одного из гостей переводить он не стал. Ролан же, получив столь категоричный отказ, поспешил и встречу поскорее закончить, и спутников своих увести.
Но вот чтобы сдаться - ни в коем случае.
* * *
План действий по случаю султанского отказа созрел в голове конфидента по пути в постоялый двор, предназначенный для иноземных гостей. Хотя владел тем заведением, разумеется, каат, да и обслуга в основном состояла из каатов, не считая пары людей-рабов, построено оно было по образцу человеческих жилищ. И помещения в нем были выкроены тоже под человеческий рост. Хотя, Ролану, например, они казались тесноватыми.
А прежде, чем вернуться в этот приют для чужаков, конфидент велел возчику двигаться в порт. Вернее, в прилегающий к нему район, который был похож на все подобные райончики во всех портовых городах мира.
В одном из тамошних кабаков Ролан разыскал капитана "Перста Сабрины". И нескольких матросов заодно - один как раз хвалился перед честной компанией, что обнаружил бордель с человеческими женщинами-рабынями. Причем совсем недалеко, от силы в паре-тройке сотен шагов.
Хоть и жалко было по-человечески конфиденту портить отдых и остужать пыл морякам, но пришлось предупредить капитана, что вскорости им всем придется драпать - и из славного города Вургаарра, и вообще подальше от каатских земель. А значит, следовало капитану срочно собрать команду и возвращаться на корабль. Будучи готовыми к отбытию в любой момент.
А когда Ролан, наняв новый экипаж, наконец, направился к постоялому двору, то про себя порадовался собственной интуиции. Ведь именно она, не иначе, не позволила ему избавиться от Джилроя и Аники, оставить их в столице хотя бы по возвращении с Из-Монта-Фог. Но нет, эти двое увязались за ним и в новое путешествие - ради прояснения тайны Ключа Огня. А конфидент не решился им отказать. И вот теперь их, если можно так выразиться, таланты пришлись весьма кстати.
В отличие от большинства каатов, прислуга на постоялом дворе родной язык Ролана худо-бедно, но знала. А еще среди слуг конфиденту не составило труда найти хотя бы одну молодую каатку, не избалованную лишними деньгами. Ее тоже Ролан решил задействовать в своей затее, для чего подбросил горсть монет за пустячную вроде бы услугу.
Служанке надлежало на несколько часов отлучиться с постоялого двора и прогуляться по городу. В компании с Аникой - ее, дабы скрыть человеческое происхождение, Ролан задумал, во-первых переодеть по здешней моде. А во-вторых основательно замотать голову тюрбаном. Так, чтоб только небольшая щель для глаз осталась.
Конечно, даже будучи небольшого по человеческим меркам росту, дочь Ханнара Летучей Мыши карлицей все-таки не была. И уж над большинством каатов возвышалась едва ль не на целую голову. И все-таки лучшего соглядатая в распоряжении Ролана не имелось. С ростом, хотя бы таким, как у Аники, шансов выделиться и привлечь к себе нежелательное внимание, было всяко меньше, чем, если бы на подобную прогулку отправился хотя бы Джилрой.
Гулять Анике и служанке с постоялого двора, надлежало, разумеется, не для того, чтобы подышать свежим воздухом. И не только, не столько за тем, чтобы получше узнать город. Для прогулок, как велел им Ролан, надлежало использовать места, где скапливалось побольше народу. Площади обычные и площади рыночные, торговые лавки, кабаки и закусочные. От служанки требовалось пересказывать Анике разговоры местных жителей, в случае надобности да по возможности давать пояснения. Гостья из человеческих земель вроде бы как захотела поучиться языку каатов. И полагала, что правильнее это делать с помощью живой речи. Всяко действеннее выйдет, чем заниматься с наставником или ворошить книги.
На самом деле из обрывков разговоров Аника должна была выуживать сведения о так называемых Грезящих. Кто они, откуда взялись, где обитают и насколько расположены общаться с простым народом.
Конечно, собирать сведения таким способом было столь же муторно, как промывать песок в поисках золота. И с такими же шансами на успех. Однако к делу Аника подошла не только с готовностью к трудностям… но и с некоторым опытом подобной работы. Как сама она призналась в разговоре с конфидентом, одно время ей приходилось почти так же, бродя и подслушивая, выяснять, в чей дом лучше и безопаснее забраться, и где вора может ждать неплохая пожива. То, что удавалось узнать, Ханнар либо использовал сам, либо продавал другим ворам.
Хотя, конечно, язык тогда был не чужеземный, но родной для Аники и привычный. А значит, и легче ей в ту пору приходилось.
Но как бы то ни было, а с поручением Ролана юная воровка справилась. О Ключе Земли, понятно, простые кааты и слыхом не слыхали. Зато о Грезящих в столице Султаната не знал только ленивый.
Как выяснила Аника, все началось несколько лет назад - вскоре после восшествия Меррламаара Второго на престол. Султан объявил, а глашатаи разнесли народу, что то ли жрецы, то ли придворные маги узнали, как можно сделать выжженные солнцем каатские земли более пригодными для жизни. Со временем и вовсе они посулили-де превратить пустыню в цветущий сад. Но как нередко бывает в жизни, в пару к столь заманчивому обещанию напросилась необходимость жертв.
Для сотворения чуда потребовались несколько девушек - сколь красивых, столь же и чистых, непорочных. Поначалу хватало семерых, но в последний год их число доросло до тринадцати. Казалось бы, мелочь для города, в котором жили тысячи каатов. Не привыкшие оспаривать волю султана, подданные его такую цену, хоть скрепя сердце, но заплатили бы. Вот только речь шла не о разовом жертвоприношении. Чуть ли не каждую неделю то одной, то другой из Грезящих требовалась замена. Как сношенной паре обуви. Для чего слуги султана вновь и вновь обходили дома Вургаарра, ища ту, что могла бы помочь в преображении каатских пустынь.
Да, пригодность той или иной девушки на роль Грезящей считалась для ее родичей-домочадцев поводом для гордости. А для нее самой - величайшей честью, манкировать которой было недопустимо. Ну и, конечно же, источником зависти для сестер и для сверстниц из других семейств.
Тем не менее, в беседах каатов Аника со своей спутницей-переводчицей уловили не только гордость и зависть. Страх тоже - пускай и затаенный. Чуть ли не каждому жителю Вургаарра хотелось жить в стране, превращенной в сад… в подобие парка возле дворца султана. Однако нетрудно было понять, что почти любой из них предпочел бы, чтоб очередной Грезящей выбрали кого-то другого, а не его родное дитя. Предпочел бы, но частенько стеснялся в том открыто признаться.
Хватало и просто жутких сплетен - без всяких стеснений. Ведь честь честью, гордость гордостью, а одного обстоятельства никакие проповеди и увещевания отменить не могли. В роли Грезящих юные каатки проживали недолго. И оставалось только с ужасом догадываться, каким мучениям они подвергались во имя воплощения султанского прожекта.
По поводу прожекта, как подумал еще Ролан, слушая Анику, злопыхатели эти, любители страху нагонять, все-таки погорячились. Уж во всяком случае, в Вургаарре садов хватало. А иссушающий зной, присущий обычно пустынным землям, здесь почти не ощущался - и едва ли только благодаря близости моря. Так что хотя бы в столице и, тем паче, в окрестностях дворца затея султана себя оправдывала, так что прожектерством считаться не могла.
Однако вслух пускаться в споры по этому поводу конфидент не стал. Тем более что жертвы, как их ни назови, триумф Меррламаара Второго изрядно омрачали.
Воображение сплетников-каатов рисовало картины судьбы несчастных девушек - одна другой страшнее. Кто-то предполагал, что бедняжек-Грезящих пожирал чудовищный демон, кто-то говорил, что их заставляют денно и нощно участвовать в разнузданных оргиях с участием жрецов и самого султана. Еще придворные и опять-таки лично Меррламаар Второй могли лакомиться себе подобными, благо, мясо у юных кааток должно быть нежным.