Но тут оба вскочили от дикого рева: люди, толпившиеся вокруг стола, пришли в настоящий раж. Одни ликовали, другие кляли все на свете, все размахивали руками, топали ногами, не находя себе места от возбуждения. Опорожнив единым духом стаканы, Кармо и гамбуржец подошли к зрителям, стараясь держаться поближе к толстому плантатору или сахарозаводчику, оказавшемуся тем самым доном Рафаэлем, который хотел поставить на Плату.
Оба петуха, после ряда обманных движений и наскоков друг на друга, ринулись в яростную атаку, и Замбо, получив удар шпорой по голове, остался почти без своего великолепного гребня и одного глаза.
- Чудесный удар пробормотал Кармо, который, казалось, понимал толк в этом" деле?
Кареадор тут же подхватил пострадавшего, смочил ему раны крепкой настойкой, чтобы хоть на миг остановить ему кровь.
Возгордившийся от победы Вальенте кукарекал во все горло, распускал хвост и хлопал своими роскошными крыльями.
Бой, однако, только начинался, ибо Замбо нельзя было считать побежденным. Несмотря на вытекший глаз, он еще долго мог оспаривать победу и даже вырвать ее у противника. Ясно было, однако, что преимущество на стороне Вальенте, показавшего уже, на что он способен. Даже дон Рафаэль не устоял перед искушением.
- Пятьдесят пиастров на Вальенте! - воскликнул он после недолгих колебаний. - Кто принимает пари? Кто…
Легкий хлопок по плечу прервал его восклицание и заставил оглянуться назад. Кармо не убрал еще руку с плеча.
- Что вам угодно, сеньор? - спросил то ли заводчик, то ли плантатор, нахмурив брови при виде такой бесцеремонности.
- Хотите совет, - сказал Кармо. - Ставьте на раненого петуха.
- Вы разве кареадор?
- Какая вам разница. Если угодно, я ставлю на него двести пиастров…
- На Замбо? - удивленно спросил плантатор. - Деньги вам, что ли, оттягивают карман?
- Отнюдь. Напротив, я желаю выиграть.
- И ставите на Замбо?
- Да, и скоро вы увидите, как он отделает другого. Следуйте моему примеру, сеньор.
- Хорошо, - согласился толстяк после некоторых колебаний. - Если просажу, то отыграюсь на Плате.
- Ставим вместе?
- Идет.
- Триста пиастров на Замбо! - воскликнул Кармо.
Все взгляды обратились к авантюристу, поставившему довольно крупную сумму на чуть ли не добитого петуха.
- Принимаю, - крикнул судья. - Выпускайте бойцов.
Через минуту оба противника оказались друг против друга. Замбо, весьма помятый и истекавший кровью, первым перешел в нападение. Он подпрыгнул выше Вальенте, но и на этот раз промахнулся и был отброшен назад.
Вальенте, не терявший ни минуты, выпрямился во весь рост, затем с быстротой молнии ринулся на противника, стараясь налететь и размозжить ему голову когтями.
Замбо, однако, быстро пришел в себя. Выставив вперед крылья и втянув голову, он внезапно так метко клюнул противника, что отхватил у него одну из бородок на горле.
- Отлично! Молодец! - заорал плантатор.
Но не успел он кончить, как залитый кровью Вальенте соколом налетел на противника.
На какой-то миг обе птицы смешались в тесной схватке, затем покатились по столу и вдруг замерли. Замбо лежал под противником и не подавал признаков жизни.
- Все пропало, - процедил сквозь зубы дон Рафаэль, обернувшись к Кармо.
- Кто вам сказал? - усмехнулся авантюрист. - Гляньте-ка! Триста пиастров в наших карманах, сеньор.
Замбо вовсе не собирался умирать. Не успели зрители поставить на нем крест, как он резко скинул с себя противника и с победным криком вонзил шпоры в тело побежденного.
Вальенте лежал недвижно, с раскроенным черепом.
- Ну как, сеньор, что скажете? - воскликнул Кармо, стараясь перекричать ругавших побежденного петуха.
- Скажу, что у вас глаз - алмаз, - ответил плантатор, радостно потирая руки.
Кармо получил триста пиастров и, разделив их на равные кучки, сказал:
- Недурна нажива.
- Вы неправильно поделили, - возразил дон Рафаэль.
- Как так?
- Я ставил только пятьдесят пиастров.
- Пардон, разве мы не на пару играли? Забирайте свои пиастры: все по закону, в проигрыше один судья - он ставил на пришитого.
- Неужели вы настолько богаты, чтобы бросаться деньгами? - сказал плантатор, изумленно глядя на Кармо.
- Плевал я на них, вот и все, - ответил тот.
- Я тоже хочу отплатить вам добром, сеньор. Поставьте на петуха, которого сейчас принесут.
- Посмотрим.
В этот момент вошел другой кареадор и поставил на стол великолепного петуха - выше Замбо, с роскошным хвостом и серебристо-белым опереньем.
Это был Плата.
- Ну как, сеньор? - сказал дон Рафаэль, обращаясь к Кармо.
- Красавец, ничего не скажешь, - ответил искатель приключений, внимательно разглядывая птицу.
- Ставите?
- Да, пятьсот пиастров на Замбо.
- На Плату, хотите сказать?
- Сеньор, пятьсот пиастров на Замбо. Кто ставит против?..
- С ума сойти.
- Кто идет на пари?
- Ему, что, нет равных, вашему Замбо?
- На сегодня нет.
- Дьявол вы, что ли?
- Ну, если не сам Вельзевул, то из его приближенных, - пошутил Кармо. - Ну, так будете ставить против меня?
- Да, наполовину.
Ставки были сделаны, и в огромном зале снова воцарилась тишина.
Едва оказавшись нос к носу, петухи бешено схватились друг с другом: захлопали крылья, в воздух полетели перья.
Казалось, оба были равны по силе, но Замбо, хотя и ослеп наполовину, не давал передышки противнику.
Вскоре стол обагрился кровью. Оба бойца уже несколько раз пронзали друг друга шпорами, а фиолетовый гребень у Платы уже превратился в лохмотья.
Время от времени, словно по взаимному согласию, оба останавливались, чтобы собраться с силами и отряхнуть с век кровь, слепившую им глаза. Затем с еще большей яростью бросались в атаку. После пятого приступа Плата оказался под Замбо.
Зал огласился ревом проклятий: большинство ставили на нового петуха. Однако Плата сумел внезапно выскользнуть, но не увернулся от клюва противника, которым тот вырвал ему глаз.
- Теперь хоть они сравнялись, - промолвил Кармо. - У обоих по одному глазу.
Кареадор бросился к Плате. Влив ему в горло настойки, он промыл ему голову губкой, дабы удалить кровь, вспрыснул в пустую глазницу немного лимонного сока и снова выпустил на стол со словами:
- Держись, голубчик.
Но он слишком поторопился. Не успевший прийти в себя петух не смог устоять перед молниеносным натиском отважного Замбо и почти сразу свалился от мощного удара клювом, раскроившего ему череп.
- Что я говорил, сеньор? - сказал Кармо, обращаясь к дону Рафаэлю.
- Что, вы колдун или лучший кареадор в Америке?
- На все эти пиастры, которые на нас свалились, мы можем себе позволить роскошь - распить бутылку хереса. Плачу я, если не возражаете.
- Позвольте уж мне.
- Как хотите, сеньор.
Глава II
Похищение плантатора
К тому времени, когда принесли еще двух петухов, - бои здесь иногда затягивались на всю ночь, - Кармо, Ван Штиллер и тучный дон Рафаэль уселись за стол, стоявший в углу, и весело, как старые друзья, попивали отличный херес по два пиастра за бутылку. Испанец, которого везение в игре и несколько пропущенных стаканов привели в хорошее настроение, стрекотал, как сорока, похваляясь своими плантациями, сахарными заводами и давая понять обоим авантюристам, что он один из крупных шишек местной колонии.
Внезапно он осекся и без околичностей спросил Кармо, продолжавшего подливать ему в стакан:
- Но… сеньор мой, вы сами-то не отсюда?
- Нет, мы только сегодня вечером прибыли сюда.
- Откуда?
- Из Панамы.
- Ищете работу? У меня есть свободные места.
- Мы труженики моря, сеньор. К тому же не собираемся здесь долго задерживаться.
- Нужна партия сахара?
- Нет, - ответил Кармо, понижая голос. - У нас секретное поручение от его высокопревосходительства председателя Королевского суда в Панаме.
Дон Рафаэль вытаращил глаза и слегка побледнел от страха.
- Сеньоры, - пробормотал он, - что же вы раньше об этом не сказали?
- Тише, говорите шепотом. Мы должны притворяться искателями приключений, и никто не должен знать, кто нас послал сюда, - внушительно произнес Кармо.
- Будете заниматься расследованием дел местного управления?
- Нет, нам поручено узнать одну вещь, которая очень интересует сеньора президента. Кстати, вы могли бы кое-что нам разъяснить. Вы бываете в доме у губернатора?
- Он приглашает меня на все приемы и балы, сеньор…
- Называйте меня просто Манко, - сказал Кармо. - Итак, раз вы бываете у губернатора, то можете сообщить нам ценные сведения.
- Я весь к вашим услугам. Спрашивайте.
- Тут не место, - сказал Кармо, косясь на толпу. - Речь идет о крайне важных вещах.
- Пойдемте ко мне домой, сеньор Манко.
- У стен бывают уши. Не лучше ли прогуляться?
- На улицах сейчас опасно: вокруг ни души.
- Пойдемте к набережной: все ближе к кораблям. Вас это устраивает, сеньор?
- Я сделаю все, чтобы угодить его высокопревосходительству. Вы замолвите ему словечко обо мне?
- Не сомневайтесь.
Осушив последнюю бутылку, они расплатились и вышли в тот самый миг, когда четвертый петух упал на стол под шпорами противника. Несмотря на минимум шесть опорожненных бутылок, Кармо и гамбуржец, казалось, не пили ничего, кроме воды, плантатор же еле держался на ногах, и все плыло у него перед глазами.