Наталья Лайдинен - Излучение Любви стр 4.

Огонь субботы

"Мы связаны путем одним…"

Мы связаны путем одним.
Сквозь боль и мрак, сквозь дождь и дым
Идем назад в Иерусалим.

Из дальних стран и областей,
Скитаний, скорби и страстей
Господь зовет своих детей.

Для всех заблудших и слепых
В дороге знаки и столбы -
Принятие своей судьбы.

Нам крыша храма – небосвод.
Звезда высокая ведет,
Вновь собирается народ.

Через страданья темных лет
Сияет возвращенный свет, -
Так исполняется Завет.

В разлуке долгой уцелев,
Призванье различив во мгле,
Мы все идем к Святой земле.

"Мгновенье затишья творчества…"

Мгновенье затишья творчества,
Вдруг все вдохновенье замерло.
Но Храма бессмертно зодчество,
И мир создается заново.

Любовью твоей наполнена,
Смотрю, как повсюду светится
Твой город, рожденный подлинно
Над звездами и над месяцем.

Дым Холокоста

Именам не стереться.
Даже в черной пустыне -
Пламенеет свеча.
У меня через сердце
Льются слезы Хатыни,
И чужие младенцы
В моем чреве кричат…

Обгоревшие кости
Жаждут поминовенья!
Их мольба леденит.
Горький дым Холокоста -
Всем набат от забвенья:
Это очень непросто -
Оставаться людьми.

"К ответу наше поколенье требуют…"

К ответу наше поколенье требуют
Все узники, чьи души высоки:
Мне разрывают сердце трубы Треблинки,
Освенцима свинцовые тиски!

О, сколько вас, доныне неоплаканных,
Лежащих в рвах, пропавших в лагерях!
Иду за вами – темными бараками,
Где безнадежность, отчужденье, страх.

Спускаюсь в бездну ужаса кромешную -
И рассыпаюсь пеплом из печи.
– Скажите миру правду безутешную,
Чтоб не рождались снова палачи.

Вновь крик летит из душегубки газовой.
– До повторенья Катастрофы – шаг…
Предупреждают те, кому обязаны
Мы радостной возможностью дышать.

– Не допустите повторенья, правнуки!
Мы отвечаем строгому суду
И каждый миг стоим на вахте памяти,
Предотвращая новую беду.

"В нас прошлое живет непредсказуемо…"

В нас прошлое живет непредсказуемо:
Однажды отзываются в сердцах
Все войны, испытания, безумия,
Вновь пробуждая первобытный страх.

Чужие всхлипы горькою оскоминой
Застыли в глотке, не дают уснуть.
Читаю в судьбах древнюю историю
И прохожу с другими трудный путь.

Мне эта правда ночью не мерещится,
Воспоминанья предков бьют в набат.
Так состраданье – подвиг человечности -
Предотвращает новый всплеск утрат.

"Так предначертано заранее…"

Так предначертано заранее
Небесной книжною судьбой:
Когда стреляют по Израилю,
То попадают в нас с тобой.

И наши города разрушены,
И наша льется кровь везде -
Не оставайтесь равнодушными
К сегодняшней чужой беде!

Тот, кто ракетами не брезгует,
Готовит смерть для остальных.
Горящие дома еврейские
Предупреждают всех живых,

Что перед Богом мы ответчики
За маленький и хрупкий мир.
Стреляют вновь – по человечеству,
Очнитесь, будьте же людьми!

"Под сенью старого Толедо…"

Под сенью старого Толедо,
Откуда мы давно пришли,
Слышна молитва меламеда,
Повозки тянутся в пыли.

Из разоренной синагоги
Еще несется женский плач…
Как мы печальны и убоги
В плену разлук и неудач.

Храня ключи, как талисманы,
Теряли память на пути.
В чужие языки и страны
Пришлось мучительно врасти.

Но может, разогнутся спины,
И через сотни долгих лет
Певуче зазвучит ладино
Там, где молился меламед.

"Мне голос слышится поющий…"

Мне голос слышится поющий,
Летит Земля вокруг оси.
Четыре дара в праздник Кущей
В мое жилище принеси.

Пускай сквозь сны тысячелетий
Мерещится пейзаж пустынь,
Мы все блуждаем по планете
В извечных поисках святынь.

Сегодня будут – горечь, сладость
Любовь и мир в моей душе.
Вновь обретаемая радость
Единства с Богом – в шалаше.

"Звучит молитвенный псалом…"

Звучит молитвенный псалом,
И голос твой во мне и всюду.
Я сердцем открываюсь чуду,
Тепло и свет приходят в дом.

Бог женщину благословил,
И я, твоим огнем объята,
Сияю в ночь свечой Шаббата
В великом таинстве любви!

"Твои невыразимые черты…"

Твои невыразимые черты
В панно любви я столько лет вплетала,
Я вышивала звуков покрывало
И добивалась высшей чистоты.

Тебя на всех устах благодарю,
Молитвою и песней прославляю.
Прикосновенье к Вечному Царю:
В Твоей любви горю и не сгораю!

"Подходит время узнаванья…"

Подходит время узнаванья,
И светлость твоего лица -
Как отблеск дальнего сиянья
Небесной милости Творца.

Пусть на земле мы будем парой
До перехода в мир иной…
Живем по заповедям старым
И помним крылья за спиной.

"Зимой смертелен холод звезд…"

Зимой смертелен холод звезд
И замирает жизнь в природе.
Никто не знает, сколько слез
Мной выплакано – о свободе

От леденящей нелюбви, -
Хватило бы очистить землю
И мир счастливый сотворить,
Стирая память о паденье.

Как трудно было отрыдать
Боль сердца! Горы соли смоет
Прощенья горькая вода
И разольется Мертвым морем.

Для всех измученных – черед
Душой застывшей пробуждаться
До чувства солнечных высот,
Любви сверкающих вибраций.

"Все откровенья неслучайно…"

Все откровенья неслучайно
Свершались, глубину тая.
Мы трудно с самого начала
Читали книгу Бытия.

Глумясь над праведником Ноем,
Не понимали – чьи сыны.
И стыли глыбой соляною,
Врастали в темноту стены…

Рубили корни, рвались к мести,
Служили идолу, тельцу,
Нигде не находили места,
Роптали, торопясь к концу…

Когда разрушены печати,
Выносят приговор суды,
Вдруг брезжит память о зачатье
И оживает луч звезды.

Наш древний род исполнен солнца,
С землею космос он связал.
Так через поколенья вьется
Божественной Любви лоза.

"Для рассеянных в изгнанье…"

Для рассеянных в изгнанье -
Путь надежды в оправданье.
Память предков, Божья милость,
Что бы дальше ни случилось,
Мы любимы и хранимы -
С нами свет Иерусалима.
Что еще познать придется -
Пламень сердца, силу солнца…
Щит – высокая десница,
А разлука просто снится.

"Сжигая опыт разделений…"

Сжигая опыт разделений,
В любви смягчаются сердца.
Стремленье новых поколений -
К истокам истины Творца.

В преумножении усилий
Нас в небо долгий путь ведет.
…А твой талит похож на крылья,
Которые сложил народ.

"Мы помним время разрушений…"

Мы помним время разрушений,
Судов мирских и черной лжи.
От страшных жертвоприношений
Земля уставшая дрожит.

В картине мира искаженной
Сложился образ: все верней
Идет народ преображенный
К признанию своих корней.

Есть в каждой жизни свой Египет,
Кровавые приметы вех,
Беспамятство, блужданье, гибель…
И путь из рабства, шаг наверх!

Нас всех Господь сегодня сводит,
Рассеянных на сотни лет,
Чтобы вернуться вновь к свободе
И счастью, что хранит Завет.

"Раскаяньем последний снят заслон…"

Раскаяньем последний снят заслон:
Стою в твоей распахнутой ладони!
Взошла к любви, вернулась на Сион…
Зажглась звезда в высоком небосклоне.

Она теперь всегда над головой,
Указывает путь среди скитаний.
Еврейской болью многовековой
Пронизанная, я слезами таю.

Скажи теперь, измученный в борьбе,
Как перед дальним миром оправдаться?
Я от рожденья помню о Тебе,
По миллиметру выходя из рабства.

Чужие сны и тяжкий плен оков
Рассыпались. Свиданье неохватно.
– Сион, я плачу! Сколько сил и слов,
Чтобы проделать долгий путь обратно.

"Над синим бархатным простором…"

Над синим бархатным простором
Беззвучное дрожанье струн.
Сияет снежная менора -
Семь дальних отраженных лун.

Лучей серебряных скольженье
Ласкает нежностью сердца…
Как невесомое движенье
Руки Небесного Отца.

"Над декабрьской улицей снежной…"

Над декабрьской улицей снежной
Фонари и созвездия в ряд.
У меня на окне безмятежно
Ханукальные свечи горят.

Связь с сознаньем тысячелетий:
Так однажды поруганный Храм
Возродился в дарованном свете,
Передал Откровение – нам.

Маяки в налетевшем буране -
Возвращенные огоньки.
Христианин и мусульманин
Изначальному Слову близки.

Свет любви над промозглой Москвою.
Все мы разные – с корнем одним…
Верой сердца, как ветвью живою,
Прорастаем в Иерусалим.

"Из каких божественных наречий…"

Из каких божественных наречий
К нам пришел великий алфавит?
Чьей рукой впервые был начерчен,
Кем озвучен – солнечный иврит?

Он вместил стихии, звуки, числа:
Строен ряд великого письма!
Только душу дай от слез очистить -
И она заговорит сама.