И посыльные дворяна
Побежали по Ивана,
Но, столкнувшись все в углу,
Растянулись на полу.
Царь тем много любовался
И до ко́лотья смеялся.
А дворяна, усмотря,
Что смешно то для царя,
Меж собой перемигнулись
И вдруго́рядь растянулись.
Царь тем так доволен был,
Что их шапкой наградил.
Тут посыльные дворяна
Вновь пустились звать Ивана
И на этот уже раз
Обошлися без проказ.Вот к конюшне прибегают,
Двери настежь отворяют
И ногами дурака
Ну толкать во все бока.
С полчаса над ним возились,
Но его не добудились,
Наконец уж рядовой
Разбудил его метлой.
"Что за челядь тут такая? -
Говорит Иван, вставая. -
Как хвачу я вас бичом,
Так не станете потом
Без пути будить Ивана!"
Говорят ему дворяна:
"Царь изволил приказать
Нам тебя к нему позвать". -
"Царь?.. Ну ладно! Вот сряжуся
И тотчас к нему явлюся", -
Говорит послам Иван.
Тут надел он свой кафтан,
Опояской подвязался,
Приумылся, причесался,
Кнут свой сбоку прицепил,
Словно утица поплыл.Вот Иван к царю явился,
Поклонился, подбодрился,
Крякнул дважды и спросил:
"А пошто меня будил?"
Царь, прищурясь глазом левым,
Закричал к нему со гневом,
Приподнявшися: "Молчать!
Ты мне должен отвечать:
В силу коего указа
Скрыл от нашего ты глаза
Наше царское добро -
Жароптицево перо?
Что я – царь али боярин?
Отвечай сейчас, татарин!"
Тут Иван, махнув рукой,
Говорит царю: "Постой!
Я те шапки, ровно, не дал,
Как же ты о том проведал?
Что ты – ажно ты пророк?
Ну, да что, сади в острог,
Прикажи сейчас хоть в палки, -
Нет пера, да и шабалки!.."-
"Отвечай же! запорю!.." -
"Я те толком говорю:
Нет пера! Да, слышь, откуда
Мне достать такое чудо?"
Царь с кровати тут вскочил
И ларец с пером открыл.
"Что? Ты смел ещё переться?
Да уж нет, не отвертеться!
Это что? А?" Тут Иван,
Задрожав, как лист в буран,
Шапку выронил с испуга.
"Что, приятель, видно, туго? -
Молвил царь. – Постой-ка, брат!.." -
"Ох, помилуй, виноват!
Отпусти вину Ивану,
Я вперёд уж врать не стану".
И, закутавшись в полу,
Растянулся на полу.
"Ну, для первого случа́ю
Я вину тебе прощаю, -
Царь Ивану говорит. -
Я, помилуй бог, сердит!
И с сердцо́в иной порою
Чуб сниму, и с головою.
Так вот, видишь, я каков!
Но, сказать без дальних слов,
Я узнал, что ты Жар-птицу
В нашу царскую светлицу,
Если б вздумал приказать,
Похваляешься достать.
Ну, смотри ж, не отпирайся
И достать её старайся".
Тут Иван волчком вскочил.
"Я того не говорил! -
Закричал он, утираясь. -
О пере не запираюсь,
Но о птице, как ты хошь,
Ты напраслину ведёшь".
Царь, затрясши бородою:
"Что? Рядиться мне с тобою! -
Закричал он. – Но смотри,
Если ты недели в три
Не достанешь мне Жар-птицу
В нашу царскую светлицу,
То, клянуся бородой,
Ты поплатишься со мной:
На правёж – в решётку – на́ кол!
Вон, холоп!" Иван заплакал
И пошёл на сеновал,
Где конёк его лежал.
Горбунок, его почуя,
Дрягнул было плясовую;
Но, как слёзы увидал,
Сам чуть-чуть не зарыдал.
"Что, Иванушка, невесел?
Что головушку повесил? -
Говорит ему конёк,
У его вертяся ног. -
Не утайся предо мною,
Всё скажи, что за душою;
Я помочь тебе готов.
Аль, мой милый, нездоров?
Аль попался к лиходею?"
Пал Иван к коньку на шею,
Обнимал и целовал.
"Ох, беда, конёк! – сказал. -
Царь велит достать Жар-птицу
В государскую светлицу.
Что мне делать, горбунок?"
Говорит ему конёк:
"Велика беда, не спорю;
Но могу помочь я горю.
Оттого беда твоя,
Что не слушался меня:
Помнишь, ехав в град-столицу,
Ты нашёл перо Жар-птицы;
Я сказал тебе тогда:
"Не бери, Иван, – беда!
Много, много непокою
Принесёт оно с собою".
Вот теперя ты узнал,
Правду ль я тебе сказал.
Но, сказать тебе по дружбе,
Это – службишка, не служба;
Служба всё, брат, впереди.
Ты к царю теперь поди
И скажи ему открыто:
"Надо, царь, мне два корыта
Белоярова пшена
Да заморского вина.
Да вели поторопиться:
Завтра, только зазорится,
Мы отправимся в поход".Вот Иван к царю идёт,
Говорит ему открыто:
"Надо, царь, мне два корыта
Белоярова пшена
Да заморского вина.
Да вели поторопиться:
Завтра, только зазорится,
Мы отправимся в поход".
Царь тотчас приказ даёт,
Чтоб посыльные дворяна
Всё сыскали для Ивана,
Молодцом его назвал
И "счастливый путь!" сказал.На другой день, утром рано,
Разбудил конёк Ивана:
"Гей! Хозяин! Полно спать!
Время дело исправлять!"
Вот Иванушка поднялся,
В путь-дорожку собирался,
Взял корыта, и пшено,
И заморское вино;
Потеплее приоделся,
На коньке своём уселся,
Вынул хлеба ломоток
И поехал на восток -
Доставать тоё Жар-птицу.Едут целую седмицу,
Напоследок, в день осьмой,
Приезжают в лес густой.
Тут сказал конёк Ивану:
"Ты увидишь здесь поляну;
На поляне той гора,
Вся из чистого сребра;
Вот сюда-то до зарницы
Прилетают жары-птицы
Из ручья воды испить;
Тут и будем их ловить".
И, окончив речь к Ивану,
Выбегает на поляну.
Что за поле! Зелень тут
Словно камень изумруд;
Ветерок над нею веет,
Так вот искорки и сеет;
А по зелени цветы
Несказа́нной красоты.
А на той ли на поляне,
Словно вал на окияне,
Возвышается гора
Вся из чистого сребра.
Солнце летними лучами
Красит всю её зарями,
В сгибах золотом бежит,
На верхах свечой горит.
Вот конёк по косогору
Поднялся на эту гору,
Вёрсту, дру́гу пробежал,
Устоялся и сказал:
"Скоро ночь, Иван, начнётся,
И тебе стеречь придётся.
Ну, в корыто лей вино
И с вином мешай пшено.
А чтоб быть тебе закрыту,
Ты под то подлезь корыто,
Втихомолку примечай,
Да, смотри же, не зевай.
До восхода, слышь, зарницы
Прилетят сюда жар-птицы
И начнут пшено клевать
Да по-своему кричать.
Ты, которая поближе,
И схвати её, смотри же!
А поймаешь птицу-жар,
И кричи на весь базар;
Я тотчас к тебе явлюся". -
"Ну, а если обожгуся? -
Говорит коньку Иван,
Расстилая свой кафтан. -
Рукавички взять придётся,
Чай, плутовка больно жгётся".
Тут конёк из глаз исчез,
А Иван, кряхтя, подлез
Под дубовое корыто
И лежит там как убитый.Вот полночною порой
Свет разлился над горой.
Будто полдни наступают:
Жары-птицы налетают;
Стали бегать и кричать
И пшено с вином клевать.
Наш Иван, от них закрытый,
Смотрит птиц из-под корыта
И толкует сам с собой,
Разводя вот так рукой:
"Тьфу ты, дьявольская сила!
Эк их, дряней, привалило!
Чай, их тут десятков с пять.
Кабы всех переимать -
То-то было бы поживы!
Не́ча молвить, страх красивы!
Ножки красные у всех;
А хвосты-то – сущий смех!
Чай, таких у куриц нету;
А уж сколько, парень, свету -
Словно батюшкина печь!"
И, скончав такую речь,
Сам с собою под лазейкой,
Наш Иван ужом да змейкой
Ко пшену с вином подполз -
Хвать одну из птиц за хвост.
"Ой! Конёчек-горбуночек!
Прибегай скорей, дружочек!
Я ведь птицу-то поймал!" -
Так Иван-дурак кричал.
Горбунок тотчас явился.
"Ай, хозяин, отличился! -
Говорит ему конёк. -
Ну, скорей её в мешок!
Да завязывай тужее;
А мешок привесь на шею.
Надо нам в обратный путь". -
"Нет, дай птиц-то мне пугнуть! -
Говорит Иван. – Смотри-ка,
Вишь, надселися от крика!"
И, схвативши свой мешок,
Хлещет вдоль и поперёк.
Ярким пламенем сверкая,
Встрепенулася вся стая,
Кру́гом огненным свилась
И за тучи понеслась.
А Иван наш вслед за ними
Рукавицами своими
Так и машет и кричит,
Словно щёлоком облит.
Птицы в тучах потерялись;
Наши путники собрались,
Уложили царский клад
И вернулися назад.
