Пора было подумать о том, чтобы перенести на катер продовольствие и основательно пополнить запас горючего. Если первое благодаря ловкости Нильса, вошедшего в доверие Риске, удалось довольно просто, то перенести бидоны с горючим оказалось совершенно невозможным. И тут Йенсену пришла новая идея. Коротышка и Гук должны были убедить коменданта, что катер требует ремонта и покраски. Для этого нужно вытащить "Ундину" на берег.
Риске охотно согласился. На следующее утро, ни свет ни заря, под его личным наблюдением заключенные и даже немецкие солдаты были собраны на берегу для вытаскивания катера.
Чтобы иметь у катера побольше своих людей, Найденов тоже не остался в стороне - он вызвался наново написать золотом на носу катера его поэтическое название "Ундина".
Впервые ступил он на борт судна, которое в душе давно считал своим, но никогда еще так мало не верил в успех, как именно в этот день. Слишком много препятствий предстояло еще преодолеть. К тому же вчера Гук снова поделился с ним своими сомнениями насчет Коротышки. Парень все же внушал ему подозрение, - слишком уж удачно все сходило с рук.
Но вот наконец "Ундина", заново окрашенная, с отремонтированным и проверенным мотором, отлично снабженная провиантом, была снова на воде, а погрузить на нее необходимый запас горючего так и не удалось. Два-три бидона, принесенных Коротышкой, сверх содержимого баков, - это было все.
Однако время шло, и откладывать попытку бегства было уже невозможно.
Кто предатель?
По-видимому, именно в это время до ушей Риске дошли слухи о том, что среди заключенных что-то готовится. Охрану лагеря усилили. Права выхода на берег были лишены все кроме тех, кто работал на берегу и пользовался безусловным доверием коменданта. Четверо заговорщиков - Нильс-Коротышка, Гук, Йенсен и Лунд - еще имели возможность возиться на берегу, но Найденов не мог и носа высунуть за колючую проволоку.
Одним из самых мрачных дней на острове был для Найденова день, когда он узнал о новом приказе Риске: заключенные будут строить на горе бетонный каземат - карцер. Найденов подумал: уж не ему ли самому и предназначается этот каземат? Но делать было нечего. Вместе с другими заключенными он принялся за работу бетонщика.
Утомленный непривычной работой, по вечерам он усаживался у порога своего барака и с грустью следил за тем, как все ниже спускается к морю солнце. Словно дразня Найденова, океан оставался спокойным и чистым, суля безмятежное плавание.
В один из таких вечеров Найденов увидел Коротышку, выходящего из дверей конторы. У рулевого был смущенный вид. Неожиданно натолкнувшись на Найденова, он растерялся. Найденов притянул его за руку:
- Сядь здесь, Нильс…
Нильс не слишком охотно опустился на камень.
- Что с тобой? - опросил Найденов.
Нильс вскинул глаза на Найденова.
- У-у! - промычал он сквозь сжатые челюсти, словно не находя слов для выражения кипящей в нем злобы. - Есть тут человечишко, которого я хотел бы…
- Побить? - усмехнулся Найденов.
- Нет… убить!
Нильс собирался еще что-то сказать, но послышались осторожные шаги, из-за забора появилась длинная фигура Гука. Увидев Коротышку, механик в нерешительности остановился. А тот, в свою очередь, едва заметив механика, вскочил и зашагал к бараку…
Гук пристально поглядел ему вслед, потом шепотом спросил Найденова:
- Что бы вы сделали с человеком, пастор, если бы узнали, что он предал вас?
Найденову показалась, что его ударили. Он непроизвольно сделал такое движение руками, что Гуку, по-видимому, все стало ясно без слов.
- Сильный вы человек, херре пастор, - произнес он. - А я… не мог бы… не мог бы убить человека…
- Не чувствуете себя достаточно сильным?
- …постараюсь быть сильным… - Гук поднял плитку шифера и легко переломил ее. - Да, постараюсь, херре пастор, - сказал он уходя.
Найденов еще долго сидел, глядя, как одна за другой загорались на бледном небе звезды. Из задумчивости его вывел осторожный оклик Йенсена:
- Херре пастор…
- Идите сюда, Нордаль.
- Тише! - Нордаль поспешно подошел. - Случилось несчастье: Коротышка убил Гука!..
- Вы хотите сказать, Гук убил Коротышку?..
Послышавшиеся со стороны бараков торопливые шаги заставили их умолкнуть. Оба подвинулись в тень и увидели Нильса, выбежавшего на освещенную месяцем площадку. Не найдя никого там, где он ожидал увидеть Найденова, Нильс повернулся и побежал обратно к баракам, но Найденов выскочил из своего укрытия и схватил его за руки. Нильс испуганно вскрикнул.
- Фу, Господи! - вздохнул он с облегчением. - А я думал - они!
- Кто они?
- Гунны.
Он испуганно огляделся и хрипло сказал:
- Я… убил Эйнара.
- Ты убил Гука?
Коротышка ответил кивком. По спине его пробежала судорога.
- Он был у борова, он донес… Они условились, что послезавтра утром Гук выпустит нас из лагеря, а внизу, у катера, нас всех схватят…
- Значит, Риске все знает?
- Все. Эйнар предал нас.
- Подожди, - прервал Найденов. - Я хочу знать, как ты узнал о предательстве.
- Я слышал весь их разговор за стеной конторы. Я… выписывал ордер на товары.
- Почему же ты не пришел и не сказал об этом мне или Нордалю?
- Я так и хотел сделать, - торопливо прошептал Нильс. - Клянусь богом, я так и хотел сделать. Но Эйнар ходил за мною по пятам, он следил за каждым моим шагом. Я знал, что сегодня ночью он убьет меня… Он видел меня в конторе. Там тонкая дощатая переборка. Он понял, что я слышал все. Сегодня ночью он непременно убил бы меня.
- Иди, успокойся, Нильс, - сказал Найденов. - Мы подумаем, что теперь делать.
- Я же говорю вам: бежать! Сегодня же бежать!
- Ты отлично знаешь, что мы не можем выйти за ограду. Или ты выпустишь нас за проволоку?
- Вы напрасно смеетесь над простым человеком, херре пастор. Я все придумал. Если вы послушаете меня, все будет хорошо.
- Скажи же, что ты придумал?
- Вот… - Нильс понизил голос. - Вот, - повторил он, - мы: я, Нордаль и Лунд, - все, кто имеет право спускаться к берегу, пойдем туда, чтобы с ночи погрузить товары, которые завтра я должен отвезти на продажу в Рамсе. А вам, херре пастор, придется… - Нильс запнулся, - вам придется немного пострадать… Вы видели бочки, что каждый вечер порожняком скатывают вниз к берегу для заполнения цементом, а утром снова поднимают сюда? Так вот, вы должны забраться в такую бочку, мы с Нордалем и Лундом возьмемся помочь рабочим скатить ее вниз, и вам придется посидеть в ней, пока мы вас выпустим. Эдак примерно до полуночи.
То, что предлагал Нильс, сильно смахивало на ловушку. Когда парень отошел, Найденов оказал:
- Дорого дал бы я, чтобы знать, кто из них предатель.
- По-моему, это уже безразлично. Если мы и не сделаем попытки к бегству, нас все равно здесь не оставят. Риске знает все. Этого достаточно, чтобы посадить нас под замок, за каменную стену.
- Может быть, вы и правы, Нордаль.
- Мы мало чем рискуем, попытав счастья. К тому же нам нельзя откладывать эту попытку. Говорят, будто вчера ночью сюда тайно приехал какой-то важный гестаповец. Едва ли нам следует ждать добра от такого визита.
- Может быть, вы и правы, - повторил Найденов и стал осторожно пробираться в тени бараков к дому, где жил Риске и другие офицеры охраны. Среди освещенных окон четко выделялось одно, затянутое темной шторой. Оно невольно привлекло внимание Найденова. Он тихонько подошел, заглянул в щелку. В маленькой комнатке спиной к окну, у постели, стоял коренастый человек и делал гимнастику. Найденову бросилось в глаза, что вся спина этого гимнаста покрыта густыми волосами, а под левой лопаткой виднеется небольшое розовое пятно четырехугольной формы - след удара стилетом или кортиком.
Найденов вздрогнул. Не эту ли спину он видел уже в ванной перед прибытием "Ярроу"? Это было накануне того дня, когда Мейнеш расставил ему силки на пристани. Вероятно, этот человек прибыл сюда за ним. И под конвоем его увезут в Германию.
Найденов понял: откладывать бегство нельзя.
* * *
Через час на щебнистом скате - единственном склоне Олеёйя, плавно спускавшемся к берегу, грохотали пустые бочки.
На откосе стоял комендант Риске и, попыхивая папиросой, следил за работой.
- Эй, вы, - крикнул он двум рабочим, бережно катившим бочку, в которой сидел Найденов. - Вы так нянчитесь с этой бочкой, будто в ней сидит ваша любимая бабушка!
Рабочие испуганно остановились и, вытянув руки по швам, ждали приближения Риске. Он подходил с фонарем в руке. Острый луч света скользнул по бочке.
Сидевший в ней Найденов понял, что еще секунда, и все будет кончено. Но в этот момент со стороны офицерского дома послышался хриплый голос:
- Риске! Пойдите-ка скорей сюда! Быстро!..
На крыльце, в квадрате растворенной двери, темнел силуэт коренастого мужчины с длинными руками.