Петр все время что-то бубнил над ухом, отдавая различные приказания. Слыша, но не слушая командора, Марина подняла руки, дотянулась до шершавых, не омытых водой камней и скоро оказалась у грота.
Командор чертыхался рядом. Придерживаясь за сухие камни, они забрались в грот. С трудом, пошатываясь, отошли от воды. Присели, обессиленные, на теплые, прогретые солнцем камни. Оба с тоской посмотрели на уплывавшую лодку.
Ее несло по самому стрежню. Тимофей все еще не мог завести мотор, как ни старался. Дзолодо радостно махал руками.
- Эх, Тимофей… - стуча зубами от холода, проговорил Петр. - Занялся мотором…
Лодка скрылась за поворотом.
- А что он мог? Руля-то у лодки нет. - Марина хлопала себя ладонями по плечам и подпрыгивала, стараясь согреться.
- Сам только догадался. Балда!
- Балда, - согласилась Марина.
- Да я не про то, - досадливо отмахнувшись, сказал Петр. - Балда - он. Что мотором заниматься? Надо было попробовать мотором, как рулем. Точно - он мог бы пристать там, где мы вылезли.
- А… - Марина махнула рукой. - Не вышло бы.
- Хоть бы попробовал…
Марина смотрела на реку, быструю, в белых хлопьях пены. Вода стремительно неслась мимо. У Марины неожиданно закружилась голова. Она схватилась за выступ скалы.
- Что с тобой?
- Пройдет.
Лицо Марины было бледно. Темные губы подрагивали. Она казалась растерянной и беззащитной. Она совсем не походила на сорванца, какой он привык ее видеть. Он поднялся, стал рядом:
- Одежду надо отжать.
- Отвернись.
- Вдруг мотор совсем того… - неожиданно сказал Петр. - На шестах сюда, пожалуй, не дойдешь. Глубины большие.
- Чего ты трусишь? Нас же нашли летчики. Выручат.
- Ловко у тебя все получается. "Нашли". Мало ли что нашли. Как к нам подобраться! Вот вопрос.
- И это решат.
Петру их положение рисовалось далеко не в таком розовом свете, каким его видела Марина. Он думал о том, что счастье Марины в том и состояло, что она так до конца и не поняла, какая опасность им грозила, если бы не попался в скалах грот. Они пробыли в ледяной воде горной таежной реки не более пяти минут. Всего пять минут. Всего-навсего. А если бы не грот, если бы они проболтались в воде час, два?.. Не выдержали бы. Мышцы свело бы судорогой, побило о скалы.
Петр достаточно наслышался подобных историй от геологов. Куда более сильные и выносливые люди и те пасовали в таежных реках.
Он сидел у входа в грот, глядел на бешеную реку, от которой несло холодом, на плотный полог дыма, затянувший небо. И тогда он заметил, что по быстрой воде плывут и не тонут крохотные комочки черной копоти.
"Значит, в верховьях тоже пожар, - подумал он. - Вовремя нас вернули!"
- Ну вот, я готова, - сказала Марина, появляясь у выхода из грота.
Петр оглянулся:
- Шамаханская царица.
- Комплиментики…
* * *
- Косых! Лодка!
- Вижу…
Посудина стремительно вынеслась из-за поворота, резко повернулась: видимо, попала в водоворот. Выскочила по инерции.
- В лодке только двое! - снова крикнул Ванин.
- Придется прыгать. Не сидится дома дурням. Я пойду первым. Черт его знает, куда пристрелочный выбросит.
Ванин повел машину кругами, набирая высоту, необходимую для прыжка. Они держались слишком низко. Прыгать с такой высоты было невозможно. Косых возился в кабине, готовясь к выброске.
- Они пристали к косе, - проговорил Ванин. - Машут нам руками. Видно, решили, что уходим.
- Пусть немного поволнуются. - Антон отключился от рации.
Косых огляделся, ориентируясь. Песчаный мыс с высоты трехсот метров представлялся узкой светлой полоской. На ней метались две крошечные смешные фигурки.
"Что, сердечные, припекло? - сердито подумал Косых. - Заречетесь путешествовать! Научит вас тайга уму-разуму… Пора!"
Соскользнув с крыла, он привычно отсчитал три секунды, дернул кольцо. Потом в тишине послышался тугой хлопок раскрывшегося парашюта. Парашютист закачался на стропах, будто на качелях. Затем его подхватил ветер, противоположный тому, что постоянно дул в вышине. И это не было неожиданностью. В зоне пожара всегда дуют сумасбродные ветры. Их направления невозможно предугадать.
Вихревой ветер, в поток которого попал парашютист, оказался очень сильным. Косых потянул за левые стропы парашюта. Спуск ускорился, но недостаточно. Парашютиста сносило от косы к тайге, где на опушке торчали зубья скал. Косых еще ускорил падение. Однако уто нисколько не улучшило положения. Его упрямо сносило к опушке.
"Ладно, - подумал он. - Опушка так опушка, скалы так скалы. Не впервой…"
Он был уже на уровне вершин деревьев, когда точно разглядел место своего приземления - ногу негде поставить в хаотическом нагромождении камня. Косых успел еще подтянуться на стропах, чтобы смягчить удар об острые углы камней, и охнул от боли в колене. Потом его поволокло по скалистой гряде.
Наконец парашют погас.
Косых не потерял сознания. Но он подумал, что лучше бы было, если бы туристы нашли его бесчувственным.
"Спасатель прилетел с неба, черт бы меня побрал, - зло размышлял он. - Чего же теперь делать будешь, спасатель? На помойку тебя, дорогой инструктор! Ах, черт! Вот неудача… Теперь, товарищ Косых, тебя самого спасать надо!"
Около парашютиста остановились запыхавшиеся Тимофей и Дзолодо. Они с удивлением смотрели на изодранный костюм, искаженное болью лицо своего спасателя.
- Ну, чего смотрите? - рассердился Антон. - Ну, приземлился неудачно. Отцепите парашют.
Тимофей присел и стал открывать замки парашюта. Шипя от боли, Косых давал указания, потом попросил отнести его к лагерю.
- Какой лагерь? - махнул рукой Тимофей. - Нам надо Марину и Петра выручать.
- Кто первый свалился-то?
- Марина. А Петр ее спасать кинулся.
- Спас?
- Они до грота на берегу добрались. Там и сидят, наверное. А у меня, как назло, мотор забарахлил. Никак не заводится. Может, вы поможете? Посоветуете, а?
- Не специалист я по моторам. А вас всех в тюрьму надо посадить! Вот что!
Очевидно почувствовав что-то неладное, Ванин спустился очень низко, на бреющем полете промчался над ними.
- Помахайте ему, - сказал Косых. - Пусть контейнер с продуктами сбрасывает.
Дзолодо побежал выполнять приказ.
- Это почему же нас всех - в тюрьму? - спросил Тимофей.
- За поджог, - отрезал Косых.
Тимофей опустил глаза. Такая мысль о причине пожара не приходила ему в голову. Он не смог бы поручиться, что на всех стоянках Марина достаточно тщательно заливала костры. Конечно, когда Марина с утра уходила на разведку волоков, он, Тимофей, делал это со всей тщательностью, но поручиться за Марину… Она слишком легкомысленна, чтобы предвидеть такие последствия. Откуда ей знать, что достаточно искры - и пал уничтожит километры леса. Это прежде всего его, Тимофея, вина. Доверил девчонке такое дело. Конечно, тут и спорить нечего - он виноват.
- Что молчишь? Было дело! Оставляли костры. - Косых подался вперед и застонал от боли. - Черт!
- Нога?
- Ступить не могу!
- Давайте я посмотрю…
Тимофей осторожно ощупал сквозь комбинезон ногу парашютиста, провел ладонью по кости:
- Похоже, что вывих…
- Медик?
- Отец врач.
- Мой был шорником. А я уздечки от нахрапника не отличу.
- Я видел, как он вправлял. Нужно сообщить пилоту. Он привезет врача.
- А еще целую экспедицию сюда не надо? Все на пожаре. На пожаре, который вы устроили… Коли вывих - сами справимся. Хоть это дело сделаете, прежде чем сядете на скамью подсудимых.
Послышался крик Дзолодо:
- Сбросил! Сбросил! Летит!
"Не разобрался, - подумал Косых. - Хорошо. Пусть улетает. На пожаре он нужнее. Мы-то уж как-нибудь выпутаемся. Помахать ему на прощание нужно, иначе догадается, что со мною неладно".
- Тимофей! Так тебя вроде? Переверни-ка меня на спину. Поосторожнее. Вот… Летчику помахать нужно. Пусть себе улетает спокойно.
- Рискованно…
- Поучи! Сами заварили кашу. Расхлебывай теперь за вас. И туда же… Учат… Помоги подняться. Я к дереву прислонюсь. Надо помахать. Пусть улетает. Он на пожаре до зарезу нужен.
Тимофей помог Косых подняться. Тот стал около дерева. Смотрел, как опускается парашют с грузом. Его опытному взгляду сразу стало понятно, что Ванин внимательно следил за приземлением и при вторичном сбросе постарался учесть снос верховым ветром. Груз сильно болтало. Оно и понятно - ведь парашютом никто не управлял. Однако груз опускался точно на косу, ширина которой не превышала и пяти метров. Ванин тем временем кружился с выключенным мотором, контролируя сброс, и, очевидно, старался разобраться в том, что же произошло с Косых.
Потом, когда Ванин увидел его, стоящего у дерева и приветливо машущего рукой, он, вероятно, решил, что все в порядке, покачал крыльями, улетел.
- Ну вот, а теперь будем думать, что нам с вами делать дальше. Начнем с контейнера. Тащите его к лагерю.
- Какой лагерь! Мотор чинить надо. Марину и Петра выручать. Сколько им в гроте сидеть? - проговорил с сердцем Тимофей.
Косых оказался не помощником, а обузой. Но сам он не мог и не хотел примириться с тем, что беспомощен. Не в его характере было такое.
- Тащите сюда контейнер. Палатку поставим. Вопросы есть? - резко спросил Косых.
- Как быть с мотором?
- Решим. Своевременно.
- У нас нет времени, - настойчиво продолжал Тимофей. Он глядел в сторону, отвечал сквозь зубы. - Вы можете сказать, как спасти наших ребят? Вытащить их из грота, если мотор откажет?