- Кажется, у него сломана нога, - озабоченно сказал киликиец. - Я в юности учился на лекаря и немного разбираюсь в подобных вещах. Прошу вас, друзья, помогите мне положить его на спину Лаврентиус-Павла.
- А как поступить с его лошадью? - спросил Жак. - Если ее найдут на дороге, то могут выйти и на наш след.
- А вот за это не беспокойся, брат-сержант, - Робер крякнул, поднимая студиозуса на круп капризно храпящего першерона. - Выдерну стрелу, а об остальном позаботятся местные жители. Времена сейчас голодные, так что не успеет взойти солнце, как в десятке окрестных очагов уже будет булькать похлебка и шипеть жаркое из свежей конины. - Эх, Ветер! - Рыцарь похлопал по шее своего жеребца. - Да убережет нас с тобой Господь от столь незавидной участи…
Перекинутый через круп Каранзано снова громко застонал.
- Он уже приходит в себя, - обеспокоенно произнес мастер Григ, - давайте-ка пришпорим коней! Юноше нужно как можно скорее наложить шину, чтобы он не остался калекой на всю жизнь.
Всадники, не возвращаясь на мост, поскакали на шум запруды.
- Последняя предосторожность, - пояснил Сен-Жермен. - Чтобы исключить любую погоню, я попросил великого магистра, своего давнего друга Пере де Монтегаудо о помощи, и мы возвратимся обратно на тот берег по дамбе тамплиерской мельницы. Брат-сержант, который за ней присматривает, получил необходимые указания. Этой ночью он будет спать, как мышь, и потом даже на исповеди сможет побожиться, что ничего не видел и не слышал.
* * *
Жак за все время пребывания в Святой земле не заезжал вглубь страны дальше ливанских предгорий в окрестностях Тира. Теперь же он с удивлением наблюдал, как с каждым лье местность менялась прямо на глазах. Плодородную прибрежную равнину сменила скалистая земля, густо поросшая странной растительностью, - растущие вразнотык невысокие деревья самых непредсказуемых форм торчали среди скалистых обломков, словно встопорщенная шерсть у мокрой кошки. Лишь изредка бесконечные заросли этого то ли маленького леса, то ли высокого кустарника прерывались черными прямоугольниками обработанных полей да ровными рядами оливковых, апельсиновых и смоковных рощ.
На подходе к постоялому двору приор остановил отряд напротив одной из рощ и подал условный знак. Из-за деревьев тут же появились всадники, и к путникам подъехал брат Серпен:
- Я уж думал отправлять вам навстречу разъезд, мессир! Близится рассвет…
- Нас задержал пленник, - ответил Сен-Жермен, - он ранен и требует немедленной помощи. Дайте команду, брат-рыцарь, двигаться поскорее.
Местом встречи с караваном был определен постоялый двор Аббаса. Этот прячущийся за высоким забором не то франкский странноприимный дом, не то сарацинский караван-сарай, более напоминающий хорошо укрепленное тамплиерское командорство, пользовался одновременно и доброй, и дурной репутацией. Из рассказов брата Серпена Жак знал, что хозяин этого места, Аббас, был человек неизвестного происхождения и вероисповедания. Одни говорили, что он бывший тамплиерский туркопол, по выслуге лет ушедший на покой, другие, - что это принявший ислам нормандский рыцарь, долгие годы возглавлявший разбойничью шайку, которая держала в страхе южные пограничные земли. Правда это или нет, выяснить было невозможно: все лицо его было покрыто шрамами, и никто ни разу не видел, как и кому этот человек молится. Для пилигримов, незнакомых с Востоком, его постоялый двор легко мог стать местом последнего приюта - чужак здесь считался законной добычей. Зато любой вооруженный человек, живущий в Палестине - неважно, франк или сарацин, - заплатив за постой, мог чувствовать себя в полной безопасности. Аббас немедленно пресекал любые попытки обнажить оружие и в отношении дел своих гостей был нем как рыба. Зная о странном кодексе хозяина, многие местные владетели - и христиане, и мусульмане - часто приезжали сюда на тайные переговоры.
Аббас был предупрежден о приезде большого отряда. Едва последний всадник очутился внутри, безмолвные слуги затворили мощные ворота с хорошо смазанными петлями и задвинули тяжелый, окованный медью засов.
Сен-Жермен отправился лично проследить за тем, как рыцари, сержанты и оруженосцы переодеваются в приготовленное платье, превращаясь в простых наемников и слуг, а мастер Григ, Жак и Робер занялись пленником.
Киликиец вытянул из ножен острый, словно бритва, кинжал и уверенным движением разрезал у студиозуса брэ от завязок и до самого пояса.
- К счастью, перелом закрытый, - покачал головой киликиец, - достаточно будет наложить шину, и через пару-тройку недель все срастется. Подержите-ка его, чтобы не дергался, - обратился он к стоящему рядом Роберу.
Рыцарь взял студента за плечи, мастер Григ схватился за ногу и начал вправлять сломанную кость. Каранзано вскрикнул от боли, раскрыл глаза и обвел присутствующих мутным взглядом.
- Стало быть, гностики все наврали, и ад все-таки существует, - пробормотал он, поднимая голову. - Кто вы такие, друзья мои? Христианские черти или мусульманские джинны?
- Не расстраивайся, Николо, - ответил де Мерлан. - Я не знаю, кто такие гностики, но они определенно не врут, потому что мы не черти или джинны, а добрые христиане и, мало того, твои старые друзья.
- Вот те на, - широко раскрыл глаза окончательно пришедший в себя флорентинец. - Скакал, поскользнулся, очнулся - на ноге деревяшка привязана, а вокруг злейшие друзья его величества императора. Значит, насколько я разбираюсь в политике Иерусалимского королевства, теперь меня ожидает допрос с пристрастием с последующим отпущением грехов при помощи мизерикордии?
- Стали бы мы тебя за собой волочить и ногу твою обихаживать! - обиделся де Мерлан. - Поживешь пока, не дрейфь. Зачем скакал посреди ночи в Рикорданский замок, можешь не рассказывать, и так понятно. Ответь лишь, кто тебя послал, - бальи, граф Томмазо?
Николо обреченно кивнул.
- Вот и ладно, - Робер, подмигнув незаметно Жаку, продолжил ненавязчивый допрос: - И что, по-твоему, теперь должен делать император, пошлет ли он за нами погоню?
- Он не будет рассеивать свое войско и так невеликое, - покачал головой студиозус. - Если с утра вслед за вами и выйдет отряд, он не будет удаляться от Акры.
- Стало быть, дальше пограничной ар-Рамы нас преследовать не станут, - подытожил Робер. - Так что, как говорил покойный дядюшка, граф Гуго де Ретель, запирая пленных рыцарей в подземелье своего замка: "Чувствуй себя как дома". Мы пошли готовиться к путешествию, а ты пока побудешь в компании моего слуги.
В комнату вошел Рембо. Бывший жонглер, ныне оруженосец де Мерлана, знавал Николо еще в Марселлосе. При виде своего бывшего покровителя он превратился в столб. Каранзано при виде старого знакомца, в свою очередь, изменился в лице.
- Здесь не хватает, пожалуй, только доблестного капитана Турстана, чтобы почувствовать, будто мы снова плывем на "Акиле" из Марселлоса в Мессину…
Жак и Робер, оставив бывшего жонглера и бывшего студента вспоминать о своих дорожных приключениях, вышли в общий зал.
- Я одного из надежных слуг поставил за соседней стеной, - пробормотал Робер, - пусть послушает, о чем они там говорят, - нет ли все же измены? Если они не в сговоре, то берем студента с собой. Если же что не так - то отдадим Аббасу.
До утра осталось не так уж много времени, и друзья, переодевшись в светские наряды, начали обустраиваться на ночлег.
- Как говорил мой покойный дядюшка, граф Гуго де Ретель, объявляя на марше привал: "Отдых - это оружие. Людей, которые умеют отдыхать, еще меньше, чем тех, кто умеет работать".
С этими словами достославный рыцарь взбил устроенную из охапки сена постель и двинулся в противоположный угол комнаты, где лежали вязанки хвороста. Взяв одну из вязанок в руки, он вдруг остановился напротив двери.
- Что там? - спросил Жак.
- Тише, - рыцарь встопорщил усы и прижал палец к губам. - Слышу шум на дороге. Похоже, у ворот не меньше десятка всадников. Воистину у Аббаса сегодня удачный день, а точнее ночь - от гостей просто нет отбоя…
В подтверждение этих слов снаружи раздался громовой голос:
- Хозяин, именем императора, отворяй калитку! Мы выполняем особое поручение и хотим тебя кое о чем расспросить!
- Расспросить Аббаса? - хмыкнул Робер. - Он бы еще захотел допросить надгробную статую крестоносца в родовом склепе замка Ретель. Ей-богу, узнал бы гораздо больше…
- Тихо! - на сей раз оборвал приятеля Жак. - Похоже, Аббас все же впустил их вовнутрь.
Судя по голосам, в зал вошли трое.
- Мы гонимся за рыцарским отрядом, выехавшим на закате из Акры, - послышался чистый высокий голос. - Они направились вдоль побережья на север, в сторону Тира, но затем неожиданно свернули на восток. Мы отследили их путь до дороги, ведущей в Капернаум, однако после твоего постоялого двора никто не видел и не слышал никаких всадников.